— Я буду с ними, и он не вернется.
— Как вы можете быть в этом уверены?
Миссис Хеджес, избегая взгляда Анны, уставилась в пол:
— Потому что я их защищу.
— Вы?
— Да, я. Я позаботилась о них.
— Что вы имеете в виду?
Последовало молчание. Миссис Хеджес покусала губу.
— Я имею в виду то, что всегда пыталась делать, когда они были детьми.
— Но вам не удалось их защитить: вы же знаете, что он сделал с Эмили.
Та не ответила.
— Миссис Хеджес, две молоденькие девушки, которые ненамного старше дочерей Виккенгема, были жесточайшим образом убиты.
— Я знаю. Теперь я это знаю.
— Если он сюда вернется, вы знаете, он сумеет подчинить девочек своей власти и заставит их делать то, что он захочет.
Не успела экономка ответить, как Анну вызвонил Ленгтон. Она помедлила, затем поблагодарила миссис Хеджес. Вместе они спустились по узкой черной лестнице в коридор. Ленгтон стоял там вместе с Льюисом:
— Зря теряем время. Если сестры что-то знают, они не собираются нам это говорить. Если они хотят общаться с нами в присутствии адвоката, мы можем или подождать, или убраться восвояси.
Они таки решили убраться восвояси. Все трое вернулись к патрульной машине. Анна изъявляла желание остаться, но Ленгтон уже исчерпал лимит терпения. Он прислонился к капоту:
— Послушай, если они и знают, где он, — они отказываются это сообщить. Мы уже накатали непомерные счета, чтобы переливать тут из пустого в порожнее, и я хочу вернуться в Лондон и ответить коммандеру, что она как в воду глядела.
Анна скрестила руки на груди:
— Что? Мы что, уже притомились, Льюис?
— О да, эта Джастин та еще штучка.
— А я не удовлетворена!
Ленгтон рассмеялся, и Анна повторила:
— Да, не удовлетворена. Пойдемте-ка со мной, вы двое. Пожалуйста, всего на несколько минут.
Недовольные, они вернулись в дом. Джастин встретила их в коридоре:
— Вы что, решили тут поселиться или как?
Анна посмотрела на нее, но не стала выдавать свои намерения:
— Можешь побыть с нами, если хочешь, мне надо только…
— Да делайте вы что хотите! Лично я собираюсь позавтракать! — И Джастин ушла на кухню, хлопнув дверью.
Анна оглядела коридор:
— Итак, по всему коридору у нас работают эксперты-криминалисты, еще несколько обследуют столовую, снаружи здания еще бог знает сколько полицейских.
— Давай короче! — оборвал ее Ленгтон.
Анна прошла в гостиную:
— Я — Виккенгем, и у меня появилась возможность вывести из строя офицера. Куда я отсюда пойду? Полезу по каминной трубе? Нет, туда не забраться, поэтому я отчаянно хочу добраться до двери, где вы сейчас стоите.
— Господи, Анна, все это уже отработано!
Она ринулась мимо них в коридор:
— Справа — полная кухня копов, слева — парадная дверь, за которой, снаружи здания, еще больше полицейских; по подвалу ползают криминалисты. Выходит, единственный путь, которым он мог воспользоваться, — это черная лестница. Если он добрался до лестницы, он вполне мог попасть в комнату миссис Хеджес. Это заняло бы максимум пару секунд.
— Но она была у себя, и она клянется…
— Что бы она там ни утверждала — это может быть ложь. Что, если он заскочил туда и она сумела его спрятать?
Ленгтон вздохнул:
— Ее комнату обследовали несколько минут позднее, и экономка была там одна. Все это уже перепроверили, Тревис.
— Я знаю, но это единственный маршрут, которым он мог воспользоваться.
— Он не был в ее спальне: ее в считаные секунды осмотрели.
— Значит, остается эта часть дома.
Анна прошла к узкому колодцу черной лестницы. Они втроем остановились перед ней, глядя на череду ступеней.
— Это тоже старейшая часть первоначального строения.
Ленгтон посмотрел на Льюиса:
— Отсюда с ковра забирали пруты?
— Да черт его знает!
— Судя по ковру, они тут были.
Анна опустилась на четвереньки, проползла четыре ступени вверх и там отодвинула в сторону кипу простыней и полотенец. После чего села на корточки, подергала лестничный прут — и он остался у нее в руке. Наклонившись ниже, она смогла увидеть отверстие не больше дюйма шириной.
— Мне нужно что-нибудь вроде фомки, чтобы это открыть. Вам видно щель?
— Да, мне видно щель, но эта чертова лестница тут с шестнадцатого века! Разумеется, в ней есть щели!
— Это не просто щель. Отодвинь ковер.
Ленгтон с Льюисом отогнули старый лестничный ковер. Анна поработала пальцами в щели, и половица на ступеньке немного сдвинулась.
— Боже правый, что это?
Анна отшатнулась назад, поскольку ей в нос ударил зловонный дух. Ленгтон подступил, чтобы помочь. Деревянная доска отползла в сторону. Анна увидела внизу пространство размером не больше гроба.
— Возможно, это еще одно укрытие для священника, которое маскировалось лестничным ковром. — Анна достала носовой платок и закрыла лицо.
Ленгтон заглянул в темное углубление, но ничего не смог увидеть. Он скользнул рукой в отверстие и отпрянул:
— Возьмите фонарь: там, внизу, что-то запихано.
Анна с Ленгтоном сидели бок о бок на нижней ступеньке, пока Льюис не сбегал к машине и не вернулся с фонарем в руке.
Ленгтон посветил в тайник. Луч света выхватил из мрака лицо Чарльза Виккенгема, с искаженным в немом крике ртом. Тело его было втиснуто в маленькое пространство; его руки, все еще в наручниках, вцепились ногтями в ступеньку, пытаясь ее открыть. Тайник был такой тесный, что тело было сдавлено с боков. Из-за трупного окоченения оно задеревенело и пальцы походили на когти.
Ленгтон в шоке сел на ступень. Анна посмотрела на стопку простыней и полотенец:
— А этим закрыли доступ воздуха.
На кухне Джастин отошла от двери.
— Они его нашли, — прошептала она.
Ни миссис Хеджес, ни Эмили не могли вымолвить ни слова. Джастин хохотнула:
— Ну и ладно, хоронить самим не придется. Мы не знали, что он там, верно? — Она выразительно посмотрела на экономку. — Не знали! Так что ведем себя так, будто понятия не имеем, что произошло. Никто ничего не сможет доказать. Главное — быть настороже.
— А если они узнают, что я сделала?
— Не узнают, уж поверьте мне. Вы об этом ничего не знаете — и точка!
Миссис Хеджес заплакала:
— Но ведь это я сделала, я. Я ведь знала…
Джастин крепко ее обхватила:
— Нет, не вы. Вы просто сложили там белье, потому что прачечной нельзя было пользоваться, верно?
Миссис Хеджес утерла глаза, и Джастин снова ее обняла:
— Мы здесь, и нам никого не надо бояться. Только ведите себя так, как я вам сказала. И тебе, Эми… Эмили!
Сестра наливала молоко в чашку с кукурузными хлопьями, но та уже наполнилась, и молоко лилось через край, растекаясь по столу и капая на пол.
— Эмили! Посмотри, что ты делаешь!
Джастин вырвала из рук сестры бутылку и поставила обратно в холодильник.
— Бери тряпку и убирай это безобразие! Сию же минуту!
Эмили сидела, безучастно опустив голову:
— Ты сказала, его здесь нет.
Трудно было утешать одновременно плачущую миссис Хеджес и встревоженную Эмили. Джастин глубоко вздохнула и обняла сестру:
— Тш-ш-ш… Посмотри на меня, Эми. Он больше сюда не вернется, даю тебе слово. Клянусь тебе!
От воя сирены «скорой помощи» даже Джастин подпрыгнула на месте. Эмили вскочила и метнулась к двери:
— Они приехали за мной!
— Нет, нет! Просто побудь здесь, с миссис Хеджес. Ради бога, миссис Хеджес, возьмите себя в руки и присмотрите за Эми. Я пойду посмотрю, что происходит.
Джастин вышла из кухни в коридор, и там ее перехватил Ленгтон:
— Пожалуйста, оставайтесь на кухне, мисс Виккенгем.
— Что происходит?
— Вы обо всем вскоре узнаете. Просто вернитесь на кухню.
Он знаком велел Анне отвести Джастин обратно на кухню. Миссис Хеджес взбивала вилкой яйца для яичницы-болтуньи, Эмили была у нее на подхвате. Обе они повернулись, когда Джастин показала рукой на Анну:
— Она посидит тут с нами. Хотите болтунью? Мы очень любим, когда она жарится и шкварчит в масле.
— Нет, спасибо. Может, угостите кофе?
— Сейчас сделаю. Черный или с молоком?
— С молоком, без сахара.
Анна подсела к большому столу. С одного его конца капало на пол молоко. Джастин занималась тем, что вытирала под столом.
— Что там такое произошло? — спросила девушка.
— Мы кое-что проверяем.
— Это «скорую» мы сейчас слышали?
Анна не ответила. Из коридора донеслись голоса. Джастин поставила на стол чашку с кофе и пошла к двери. Анна попросила ее оставаться на кухне.
— Почему?
— Потому что я тебя об этом прошу.
— Но мне надо проведать лошадей. Их надо кормить и выезжать.
