Побеседовав с Аленушкой, Петр Григорьевич Ерожин пожелал побывать в квартире убитого. Он позвонил Никите Васильевичу Боброву и попросил открыть ему опечатанную квартиру.
– Смотри на здоровье. Козлов пришлет своего парня, и он откроет тебе дверь. Только не надейся, подполковник, найти там автограф убийцы. – Усмехнулся Никита Васильевич. Ерожин не обратил внимание на ироничный тон начальника с Петровки и покатил в Марьину Рощу. Пятиэтажный дом, прозванный в народе «Хрущевкой», Петр Григорьевич отыскал быстро. Хотя это было не просто, поскольку адрес имел пять корпусов и пятый, в котором жил Кирилл Андреевич, отстоял от улицы, указанной в адресе далеко. Ержин признал его по красному «мерседесу», что сиротливо стоял у подъезда. С ключами для Ерожина Волков прислал Диму Вязова. С молодым инспектором Петр Григорьевич был хорошо знаком. Когда-то они вместе «водили» машину Саркисова, помощника убийцы Фатимы. Петр Григорьевич помнил, что у Димы тогда родился сын и очень растрогал парня, спросив о его отпрыске.
– Уже на двух ногах топает. – Расплылся Дима.
Кирилл Андреевич до своей гибели, проживал на последнем пятом этаже. Дима сорвал печать, открыл Ерожину дверь и сказал, что подождет на улице. Подполковник благодарно кивнул и принялся за дело. Квартирка брата великого ученого была самой, что ни наесть обыкновенной. Если не считать коллекции сувенирных безделушек, украшавших нишу в традиционной мебельной «стенке». Тут была и венецианская гондола с гребцами, и испанский бычок, готовый к схватке с тореадором, пластиковый Микки Маус и еще до черта всякой ерунды. Ерожин понял, что в советские времена Кирилл Андреевич работал на международных перевозках. «Вот когда он заработал на свой мерседес». – Сообразил сыщик.
В прихожей остался белый контур, очерченный оперативниками. Ерожин знал из отчета, что труп обнаружили в прихожей, но «чертеж» его заинтересовал. Не было сомнений, что хозяин квартиры открыл дверь и сразу получил пулю. Выходит, что он не ждал убийцу, и не собирался вести с ним какие либо переговоры, а просто открыл дверь на звонок. Здоровый мужик, живший без опаски и страха, мог легко распахнуть дверь любому. Вполне можно предположить, что убийцу он вообще не знал. Больше ничего контур Кирилла Ерожину сказать не мог, и сыщик вернулся в квартиру. Понтелеева нашли в халате. Обнаружил его сосед по лестничной площадке. Из записи в деле сделанной со слов соседа, Петр Григорьевич знал, что сосед хотел занять у Кирилла хлеба, что между ними случалось. Дверь в квартиру оказалась открыта, и сосед напоролся на труп. Петр Григорьевич решил с соседом поговорить лично, но сперва, осмотреть жилье убитого. В квартире наблюдался жуткий беспорядок. Вещи, набросанные на тахту, выджвинутые ящики гардероба с вываленными носками и бельем создаввали впечатление, что в квартире что-то искали. Но, возможно, беспорядок создал и сам хозяин торопливо подыскивая одежду к траурной церемонии. Для Ерожина пока оставалось загадкой, откуда в восемь часов утра Кирилл Андреевич мог узнать о похоронах и смерти брата. Если накануне он пил водку с друзьями и ни о чем не подозревал. На следующий день, в половине восьмого Веня искал у него выпить и обнаружил Алену. Тогда Кирилл тоже в город не собирался, а вдруг в восемь сорвался и полетел? Он хоть и опоздал на кладбище, но все же успел нахамить вдове. Судя по разбросанным вещам, он спешно искал подобающий похоронам гардероб. Петр Григорьевич сразу отметил пристрастие хозяина квартиры к ярким тряпкам. Красный пиджак, желтые и синие рубашки, ядовито песочный костюм, малиновые брюки, все это выдавало любителя яркой одежды. Петр Григорьевич осмотрел комнату, заглянул за шкаф, залез на стул и оглядел крышку шкафа. Ничего интересного сыщик тут не нашел и отправился на кухню. Здесь тоже створки шкафчиков остались распахнутыми. Петр Григорьевич уселся на табуретку и стал сантиметр за сантиметром оглядывать маленькую кухню холостяка. Ерожин подумал, куда он сам мог что-нибудь спрятать здесь, есл бы захотел. Все шестиметровое пространство просматривалось как стекло. Петр Григорьевич чему то ухмыльнулся, встал и открыл духовку газовой плиты. Хозяйки обычно там держват сквородки. Но в духовке Кирилла Понтелеева сковород Ерожин не увидел. Там лежала синяя картонная папка, завязанная старомодными тесемочками.
«Странное блюдо собрался испечь покойный хозяин», подумал Петр Григорьевич и, спрятав папку к себе в кейс, двинул в прихожую. Переступив контур убитого Кирилла, начерченный мелом на полу, он уже собрался уходить, но на всякий случай заглянул в ящик для ботинок. За башмаками, среди которых имелись кавбойские макасины с острым носком и высоченными каблуками Ерожин заметил связку ключей. Один из ключей был электронным. В пятиэтажке Понтелеева электронного замка не имелось. Там был обыкновенный наборный код, давно выломанный хулиганами. К дачке кооператива такой ключ тоже не мог иметь отношения. Да и, по словам Алены, Кирилл не стал ее выгонять, а поручил гостье запирать дом самой. Еще на связке оказались ключи от машины. Сыщик догадался что это запасной комплект. Петр Григорьевич решил найденные ключики конфисковать и резво спустился вниз. Подмигнув Вязову, он поиграл кнопкой сигнализации «Мерседеса», но система не сработала. Он подошел к машине и понял, что замки ее взломаны. Ерожин без труда забрался в «Мерседес». В бардачке лежали темные очки, открывалка для пива и комплект презервативов. Замок багажника так же оказался взломан, но и инструмент и запасное колесо покоились на своих местах Прикрыв дверцы машины, сыщик вновь поднялся на пятый этаж и позвонил в соседнюю с Понтелеевым квартиру. Из нее вышел долговязый малый, лет тридцати семи, лысоватый и сутулый. Парня звали Евгением, и Ерожин помнил, что запись допроса соседа в деле имелась. Женя слово в слово повторил свои показания и было ясно, что фантазии он лишен вовсе и придумать ничего ни в состоянии. Но все же Ерожин пообщался с Женей не зря. Он выяснил, что именно сосед принял за два дня до приезда Кирилла телеграмму о смерти Валерия Андреевич, и сунул ее в дверь. В телеграмме стояли дата и время похорон. Ерожин понял, что Кирилл обнаружил в дверях телеграмму и начал торопиться. Выходит, что выезжая с дачи он времени похорон не знал. Но о смерти брата он откуда-то прослышал. Все это могло иметь отношение к убийству, а могло не иметь вовсе. Но Ерожину не нравилось, что он не понимает, каким образом Кирилл получил информацию о смерти брата на своем дачном участке, около восьми часов утра. Это был прокол в его цепочке и Петра Григорьевича этот прокол раздражал. «Черт, у него же был мобильный телефон!? У дальнабойщика мобильник есть обязательно». – Подумал Петр Григорьевич и спустился вниз. Дима Вязов сидел на скамейке под начинающим желтеть кленом и пускал мыльные пузыри с перемазанным краской карапузом. Неподалеку стояла оперативная машина с Петровки.
– Дима, ты был на даче с группой? – Спросил он Вязова, возвращая ему ключи от квартиры убитого.
– Какой дачи? – Не понял Вязов.
– Дачи Кирилла Андреевича Понтелеева в Правде. – Уточнил Ерожин.
– Дяденька, отдай пускалку. – Потребовал карапуз. Дима вернул малышу орудие стреляющее мыльными пузырями и задумался:
– Коля Маслов ездил. Я был выходной.
– Свяжись с Масловым. – Попросил Ерожин, и протянул Диме свой мобильный.
Коля Маслов быстро вспомнил, что трубку Пантелеева нашли в спаленке на качалке, но она оказалась совершенно разряженной. А отпечатки пальцев на ней принадлежали убитому. Выходило, что воспользоваться мобильным телефоном Кирилл с утра возможности не имел. Тайна, откуда Понтелеев получил информацию о смерти брата, осталась тайной.
Вязав пошел опечатывать квартиру. Ерожин распрощался с ним и поехал в город. Стрелки часов перевалили за семь вечера, и диспетчер Наташа заступила на пост. На автобазе в это время было гораздо веселее. Водители возвращались с рейсов и многие тут же успевали «культурно отдохнуть». Наташа сидела в небольшой комнате над директорским кабинетом, и из ее окон просматривался весь гараж. Ерожин сразу оценил вкус Кирилла. Юбку Наташа носила короткую и от ее точеных коленочек трудно было отвести взгляд. Густые темно русые волосы, собранные в пучок, делали ее маленькую головку загадочной и гордой. Петр Григорьевич наметанным глазом отметил, что шейка и грудь девушки тоже вполне отвечает самым высоким требованиям. По пяти бальной системе, некогда применяемой Ерожиным к представительницам прекрасного пола, Наташа тянула на отличницу. Рядом с ней сидел конопатый подвыпивший парень лет тридцати и, сверля девушку маслеными глазками, пытался рассказывать какую-то смешную байку о своей находчивости. Видно было, что Наташу ухажер интересовал мало, но она не хотела обижать парня и что-то молча писала в своих деловых бумагах.
– Вы Наташа Корнеева? – Спросил Ерожин для порядка.
