– Мы больше не будем обсуждать эту тему, – прервал его Лоусон. – У нас есть четко оговоренные позиции – ты занимаешься расследованием, а я тебе помогаю. И больше никаких ненужных вопросов.
– Тогда объясни, как можно проводить расследование о возможном предателе в вашем клубе, не спрашивая о деятельности клуба? – разозлился Дронго. – Мне нужна только информация по этим семерым. Кто был в этом году и кто в прошлом. Вот и все. У меня и так есть список этих семерых.
– Информации не будет, – устало произнес Лоусон, – и давай закончим на этом нашу беседу.
Дронго повернулся к своему компьютеру. Лоусон не мог знать, что эксперту позвонил Эдгар Вейдеманис и сообщил, что в Москве нормальная погода и все ждут возвращения эксперта. Это означало, что он уже прибыл в Нью-Йорк и поселился в городе, ожидая вызова своего друга. Дронго передал сообщение по электронной почте, сообщив, что читает Оруэлла. Это означало крайнюю степень опасности и необходимость найти оружие.
К вечеру этого дня он, просматривая карту Нью-Йорка, расположил значок на том самом месте, где находился их дом, и передал это сообщение по электронной почте на адрес Вейдеманиса.
Он вызывал некоторое удивление Лоусона тем, что так долго и внимательно изучал биографические данные семерых подозреваемых, как будто они могли ему помочь. На третий день Лоусон не выдержал:
– Извини, но я не совсем понимаю твои методы работы. Ты собираешься таким образом найти возможного предателя? Изучая их биографии? Неужели ты считаешь их настолько наивными людьми, что они могли оставить какие-то следы в своих собственных биографиях?
– Разумеется, нет. Но если внимательно все проверять, то некоторые факты вызывают очень интересные вопросы. Я постараюсь ответить тебе уже сегодня к вечеру и покажу некоторые данные, – ответил Дронго.
Ближе к пяти часам вечера он наконец подозвал Лоусона и показал ему свои выписки.
– Некоторые факты оказались безумно интересными, но у меня была подсказка. Вы ведь дали мне конкретный список семи участников встречи, присутствовавших на заседании в отеле «Гроув». Разумеется, не считая ваших руководителей, которых вы не смеете подозревать.
– Интересное начало, – усмехнулся Лоусон, – теперь остается только узнать, что именно ты мне скажешь.
– Хочешь, для начала я назову число, когда был создан ваш Бильдербергский клуб? – неожиданно спросил Дронго.
– Зачем мне это число? – не понял Лоусон. – Иногда так сложно тебя понять. Мы прекрасно знаем, какого числа был создан клуб.
– Пятиконечная масонская звезда, – тихо произнес Дронго, – ничего тебе не говорит?
– Не нужно про мистику, – мрачно попросил Лоусон, – у нас с тобой конкретное дело.
– Давид Рокфеллер принял решение о создании клуба, и они встретились тринадцатого мая тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года в отеле «Бильдерберг», около голландского города Арнема. А пятого июля пятьдесят четвертого года были окончательно утверждены структура, задачи и цели вашего клуба, – пояснил Дронго. – Пятое число. Пять граней звезды.
– Я не понимаю, какое это имеет отношение к нашим поискам? – спросил Лоусон. – Давай по кандидатурам. Это более конкретная информация. Ты три дня копался в этом ворохе информации, чтобы узнать, когда был создан клуб? И что пятиконечная звезда часто бывает символом масонов? Кстати, их символом является треугольник, в котором находится глаз. Поэтому скорее три грани, как в христианской традиции, а не пятиконечная звезда. Откуда ты взял это надуманное число – пятое июля?
– Все заседания клуба обычно проходили в мае – июне, – пояснил Дронго, – а окончательные решения принимаются именно пятого июля. Так было и в пятьдесят четвертом году, когда штаб-квартира клуба открылась в Нью-Йорке, в здании Фонда Карнеги. Я нашел газеты того времени.
– Зачем тебе все это? – поморщился Лоусон. – Тебе нужно заниматься конкретными людьми. Есть список из семи кандидатур, которые ты обязан проверить и указать на одного из них.
– Тогда смотри. Странно, что до сих пор никто не обратил внимания на очевидные факты. Итак, начнем с самого первого лица. Жозе Мануэль Баррозу. Председатель Европейской комиссии. Один из самых влиятельных политиков Европы. Родился 23 марта 1956 года в Лиссабоне. Окончил юридический факультет Лиссабонского университета в семьдесят восьмом году и получил звание магистра политических наук в восемьдесят первом году в Женевском университете. Но это обычные факты любой биографии. Интереснее другое. Во время апрельской революции семьдесят четвертого года молодой Баррозу был одним из руководителей федерации студентов марксистов-ленинцев. Очень занимательный факт, ты не находишь? А потом становится одним из основных руководителей Движения за реорганизацию пролетарской партии, находящейся под влиянием коммунистов-маоистов. Интересно, что нынешняя коммунистическая партия Португалии во многом сформирована именно деятелями того самого движения.
– Ты хочешь сказать, что Баррозу раньше был коммунистом и маоистом? – усмехнулся Лоусон.
– Он действительно был коммунистом и маоистом. Хотя сейчас за него голосуют только депутаты от правых партий. Левые бывают, как правило, против. Они не любят ренегатов.
– Ну и что? Кто в молодые годы не переболел радикальными увлечениями? В этом нет ничего необычного.
– Согласен, – кивнул Дронго, – но в восьмидесятом году Баррозу неожиданно вступает в правую социал-демократическую партию, уже через пять лет становится заместителем статс-секретаря Министерства внутренних дел, через полтора года статс-секретарем МИДа, а еще через пять лет министром иностранных дел Португалии. Потрясающая и молниеносная карьера. Их партия проигрывает парламентские выборы и уходит в оппозицию, причем Баррозу становится руководителем парламентского комитета по внешним связям, а когда его партия выигрывает следующие выборы, он уже премьер-министр. И пятого июля две тысячи четвертого года, буквально еще через два года, даже не дав ему нормально поработать, его избирают Председателем Европейской комиссии. Какой стремительный взлет, – иронично добавил эксперт.
– Это есть в его биографии, – пожал плечами Лоусон.
– Но там почти не упоминается, что он еще – доктор философии Джорджтаунского университета и сразу после возвращения из Соединенных Штатов работал административным советником частного Луизианского университета в Лиссабоне. Только после этого началась его фантастическая карьера.
– Возможно. Он никогда и не скрывал этих фактов.
– Но старался их не особенно выпячивать. Запомни дату его назначения, и мы пойдем дальше. Вторая кандидатура. Кристин Мадлен Одетт Лагард. Директор-распорядитель Международного валютного фонда. Очень интересная и сильная женщина. Родилась первого января пятьдесят шестого года. Спортсменка, блестящая ученица, в семнадцать лет получила частный американский грант. Окончила парижский университет Нантера и почти сразу переехала в Соединенные Штаты, где четверть века работала в адвокатской компании «Бейкер-Маккензи» в Чикаго. Говорят, работала настолько хорошо, что прибыль компании достигла одного миллиарда долларов. В две тысячи пятом году по приглашению французского премьера она переезжает в Париж и становится Государственным секретарем по вопросам внешней торговли, а уже через два года по предложению самого президента Франции, обрати внимание, какая карьера, назначается министром экономики, финансов и занятости Франции. С 2011 года она избрана Директором-распорядителем Международного валютного фонда. К этому времени всем было очевидно, что Саркози проиграет любому политику от социалистической партии, настолько ничтожны были его шансы на избрание.
Но у этой головокружительной карьеры есть один нюанс, на который тоже не принято обращать внимание, но который зафиксирован в официальной биографии госпожи Лагарт. С девяносто пятого по две тысячи второй год она, параллельно со своей работой в компании «Бейкер-Маккензи», является также активным сопредседателем «Центра международных и стратегических исследований», который финансируется известными нам людьми и сопредседателем которого является Збигнев Бжезинский. Я думал, что ваш клуб просто обязан лучше маскироваться. Но и здесь поразительное совпадение. Она приступает к своим обязанностям пятого июля две тысячи одиннадцатого года. Говорят, что у некоторых закрытых организаций имеются сакральные цифры. Например, число «семь» – это число Бога, число «шесть» – число дьявола, а число «три» – знак масонов, если согласиться с твоей версией. Значит, число «пять» – это любимое число вашего клуба. Не буду настаивать, но и Баррозу, и Лагард начинают работу именно пятого июля. Возможно, это совпадение. Но из оставшихся пятерых банкиров трое тоже приступают к своей работе пятого июля. Это глава банка Бельгии Бенхамен Мартинес, глава банка Италии Орацио Локателли, глава банка Германии Альберт Штельмахер. Такой необычный знак для всех остальных.
