Папа Александр VI, определившись с сыновьями, понял, что пора определять место дочери в своем грандиозном плане. Он тщательно обдумал все, что предстояло сделать. Лукреция была еще мала, тринадцать лет, но больше ждать он не мог. Следовало незамедлительно обручить ее с Джованни Сфорца, герцогом Пезаро. Будучи кардиналом, он уже обещал отдать Лукрецию в жены двум испанцам.
Но сейчас его политический статус изменился, он стал Папой и ему требовался прочный союз с Миланом. От его прежних обещаний пришлось отказываться, но Александр принял все меры, чтобы у испанцев не осталось чувства обиды.
В планах, связанных с бракосочетанием детей, Лукреция играла главную роль. И двадцатишестилетний Джованни, только что овдовевший, представлялся лучшим женихом, поскольку дядя Джованни, Мавр, был самым влиятельным человеком в Милане. Следовало сдружиться с ним до того, как он согласился бы на союз с королями Испании или Франции.
Александр чувствовал, если ему не удастся объединить большую часть городов-государств в единую Италию, управляемую законами святого престола, варвары-турки наверняка их покорят. Они при первой возможности двинулись бы на римские территории. Сколько душ будет при этом потеряно, не говоря уже о церковных доходах! Но самое главное, если бы он не смог защитить Рим от вторжения, если бы ему не удалось использовать дарованную Папе власть на укрепление святой матери-церкви, другой кардинал, без сомнения, Джулиано делла Ровере, занял бы его место и вся семья подверглась бы чудовищной опасности. Многим наверняка грозило бы обвинение в ереси, а после пыток – казнь. Богатства, накопленные за много лет, достались бы другим людям. «Чтобы не допустить такого кошмара, – думал Александр, – моей дочери придется пойти на жертвы».
Он провел бессонную ночь, вышагивая взад-вперед по своим апартаментам, преклоняя колени перед алтарем, молясь о наставлениях свыше, всесторонне обдумывая свой план, а утром вызвал детей: Чезаре, Хуана и Лукрецию.
Хофре был еще слишком мал и не отличался умом. Столь сложные проблемы только сбили бы его с толку.
Будь в апартаментах посторонние, Лукреция поклонилась бы отцу, поцеловала перстень, опустилась на колени, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Но в присутствии одних лишь братьев она подбежала к отцу, обняла за шею, нежно поцеловала. Эта девочка знала, как растопить сердце Папы.
Но сегодня, вместо того чтобы прижать к себе, Папа Александр оттолкнул дочь и поставил перед собой на расстоянии вытянутой руки.
– Что случилось, папа? – в голосе Лукреции звучало изумление. На глаза навернулись слезы: она подумала, что чем-то прогневала отца. В тринадцать лет она уже превратилась в красавицу, высокого роста, с белоснежной кожей, очаровательным, словно с полотен Рафаэля лицом.
Светлые глаза лучились умом, при ходьбе бедра грациозно покачивались. Для Александра Лукреция всегда была светом в окошке. В ее присутствии мысли о стратегических замыслах как-то не шли в голову.
– Папа, что случилось? – нетерпеливо повторила Лукреция. – Чем я не угодила тебе?
– Ты вскорости должна выйти замуж, – прямо ответил он.
– О, папа, – Лукреция упала на колени. – Я еще не готова покинуть тебя. Я лучше умру.
Александр поднял дочь с колен, прижал-таки к себе, погладил по волосам, утешая плачущего ребенка.
– Ш-ш-ш, ш-ш-ш, – зашептал он. – Лукреция, мне необходим этот союз, но сие не означает, что тебе придется сразу уехать. А теперь вытри слезки и позволь все объяснить.
Она села у его ног на расшитую золотом подушку и все внимательно выслушала.
– Миланская семья Сфорца очень влиятельная, а племянник Мавра, молодой Джованни, только что потерял жену. Он согласен на брачный союз. Ты знаешь, я хочу лучшего для всех нас. И ты достаточно взрослая, чтобы понимать, что без союза с самыми могущественными семьями Италии Папой я пробуду недолго. Тогда мы все будем в опасности, а вот этого я допустить не могу.
Александр замолчал, начал прохаживаться по просторной комнате, гадая, как наиболее деликатно перейти к следующему этапу намеченного им плана.
Наконец остановился перед дочерью.
– Ты знаешь, что женщины делают в постели с мужчинами? Кто-нибудь тебе объяснял?
– Нет, папа, – ответила Лукреция и впервые порочно улыбнулась ему: она не один раз видела, что так улыбаются куртизанки…
Александр в удивлении покачал головой. Дочь у него просто клад. Такая же эмоциональная, как мать, и умна не по годам.
Он подозвал сыновей, Чезаре и Хуана. Они подошли, опустились на колени, в знак уважения склонили головы.
– Встаньте, дети мои, – приказал им отец. – Мы должны поговорить. Необходимо принять важные решения, ибо наше будущее может зависеть от того, как закончится наша беседа.
Чезаре отличали ум и умение видеть и решать проблему в комплексе, но ему недоставало легкости и беззаботности, свойственной Лукреции. С детства он стремился во всем быть первым, достигая цели всеми имеющимися в его распоряжении средствами. Хуан, с другой стороны, очень уж остро чувствовал собственные обиды, оставаясь совершенно безразличным к обидам других. Жестокий по натуре, он большую часть времени кривил губы в сардонической усмешке. Природа обделила его не только веселостью сестры, но и харизмой брата. Однако Александр очень любил его, ощущая в нем уязвимость, которая отсутствовала у Чезаре и Лукреции.
– Папа, зачем ты нас позвал? – Чезаре смотрел в окно. Бьющая через край энергия распирала его. День выдался прекрасным, ему хотелось провести его в городе. – В полдень на площади большой карнавал, который нам…
Александр направился к своему любимому креслу, которое стояло в углу.
– Сядьте, дети мои.
Все трое опустились на большие шелковые подушки.
Он улыбнулся, обвел их рукой.
– Мы – самая великая семья в христианском мире.
Нас ждут подвиги, которые мы совершим во славу святой римской католической церкви. Мы спасем много душ и будем жить очень неплохо, выполняя Божью волю. Но каждый из нас знает, что все это требует жертв. Как нам известно из жизни многих святых… великие деяния требуют великих жертв, – он осенил себя знаком креста.
Посмотрел на Лукрецию, которая сидела у его ног, привалившись к плечу брата Чезаре. Рядом с ними, но отдельно, расположился Хуан, полируя новый кинжал, который ему недавно подарили.
– Чезаре, Хуан? Я полагаю, каждый из вас спал с женщиной?
Хуан нахмурился.
– Конечно, папа. Почему ты задаешь этот вопрос?
– Прежде чем принимать важное решение, необходимо иметь в своем распоряжении как можно больше соответствующей информации, – назидательно ответил Александр и повернулся к старшему сыну.
– Чезаре, а ты? Ты спал с женщиной?
– Со многими, – просто ответил Чезаре.
– Они оставались довольны? – спросил Александр обоих.
Хуан нетерпеливо дернул плечом.
– Откуда мне знать? – он хохотнул. – Об этом положено спрашивать?
Папа отвечать не стал, повернулся к старшему сыну.
– Чезаре, женщины, с которыми ты спал, оставались довольны?
Чезаре широко улыбнулся.
– Полагаю, что да, папа, потому что каждая просила о новой встрече.
Папа Александр искоса глянул на дочь, которая с живым интересом наблюдала за происходящим, вновь посмотрел на сыновей.
– Кто из вас согласится переспать с сестрой?
На лице Хуана читалась скука.
– Папа, я бы предпочел уйти в монастырь.
– Ты – глупый молодой человек, – отчитал его Александр, но улыбнулся.
А Лукреция уже хмурилась.
– Почему ты спрашиваешь моих братьев, а не меня? – пожелала знать она. – Если один из них должен переспать со мной, почему я не могу сделать выбор?
Чезаре успокаивающе погладил ее по руке.
– Папа, в чем причина? Почему ты требуешь этого от нас? Тебя не беспокоит, что за такой проступок наши души прямиком отправятся в ад?
Папа Александр поднялся, подошел к арочной двери, отделявшей одну комнату от другой, указал на расписанные панели.
– Разве учителя не рассказывали вам о великих египетских династиях, что женили братьев на сестрах, чтобы сохранить чистоту крови? Вы ничего не знаете о юной Исиде, которая вышла замуж за своего брата, короля Осириса, старшего сына Геба и Нут? У Исиды и Осириса родился сын, Гор, и вместе они стали великой Троицей, той, что предшествовала христианской Троице Отца, Сына и Святого Духа. Они помогали людям не поддаваться на соблазны дьявола и гарантировали добрым душам возрождение к вечной жизни, – тут он улыбнулся Лукреции. – Египтяне создали одну из наиболее развитых в истории человечества цивилизаций, и мы должны брать с них пример.
– Не думаю, что это единственная причина, – заметил Чезаре. – Они – язычники, и боги у них языческие.
Ты нам чего-то недоговариваешь.
