- Можно курить? - спросила она, едва усевшись.
- Конечно.
Закурила, руки у нее дрожали. Попробовала улыбнуться, но вышло лишь жалкое подобие улыбки.
- Я бросила две недели назад. А со вчерашнего дня выкурила, наверное, три пачки.
- Благодарю вас за то, что пришли сюда по своей инициативе. Мне очень нужно с вами поговорить.
- И вот я здесь.
Внутренне комиссар облегченно вздохнул. Анна оказалась женщиной сильной, слез и обмороков не предвиделось. И потом, она ему сразу очень приглянулась.
- Я прошу вас вот о чем. Если мои вопросы покажутся вам странными, вы все равно отвечайте.
- Конечно.
- Замужем?
- Кто?
- Вы.
- Нет, не замужем. И не в разводе. И даже жениха нет, если уж на то пошло. Я живу одна.
- А что так?
Несмотря на то что Монтальбано ее предупредил, Анна не сразу нашлась, что ответить на такой личный вопрос.
- Думаю, у меня было недостаточно времени подумать о себе самой. Комиссар, за год до окончания университета умер мой отец. Инфаркт. Он был еще молод. Через год после окончания я потеряла маму. И должна была заботиться о младшей сестренке, Марии, которой сейчас 29 лет. Она замужем, живет в Милане. На мне был также брат, Джузеппе. Ему сейчас 27 лет, работает в Риме, в банке. Мне 31 год. Но самое главное, мне просто человек подходящий не встретился.
Она вовсе не нервничала, скорее даже казалась успокоившейся: то, что Монтальбано не сразу заговорил о деле, дало ей небольшую передышку. Монтальбано подумал, что лучше еще повременить.
- Вы здесь, в Вигате, живете в доме родителей?
- Да. Еще папа его построил. Что-то вроде коттеджа на окраине Маринеллы. Он стал слишком большим для меня одной.
- Тот, что за мостом справа?
- Да.
- Я проезжаю мимо по крайней мере два раза в день. Я тоже живу в Маринелле.
Анна Тропеано смотрела на него с некоторым недоумением. Какой странный легавый!
- Работаете?
- Да, преподаю в математических классах в Монтелузе.
- А что преподаете?
- Физику.
Монтальбано посмотрел на нее с уважением. В школе по физике у него всегда было между двойкой и тройкой: вот если бы у него в свое время такая училка была, может, он бы до уровня Энштейна дотянул.
- Вы знаете, кто ее убил?
Анна Тропеано вздрогнула, взглянула на комиссара умоляющими глазами: нам было так хорошо вместе, зачем ты надеваешь маску легавого, хуже сыскной собаки?
«Хватку никогда не ослабляешь?» - казалось, спрашивала она.
Монтальбано понял молчаливый вопрос женщины, улыбнулся, развел сокрушенно руками, как бы говоря: «Такая у меня работа».
- Нет, - ответила Анна Тропеано твердо.
- Какие-нибудь подозрения?
- Нет.
- Синьора Ликальци имела обыкновение возвращаться в гостиницу под утро. Я хотел бы у вас спросить…
- Она приходила ко мне. Ко мне домой. Почти каждый вечер мы вместе ужинали. Если ее приглашали на ужин куда-нибудь еще, то потом она заезжала ко мне.
- А что вы делали?
- А что делают подруги? Разговаривали, смотрели телевизор, слушали музыку. Или же ничего не делали. Просто наслаждались обществом друг друга.
- У нее были друзья-мужчины?
- Да, кое-кто был. Но все не так, как может показаться. Микела была очень серьезным человеком. Ее непринужденность, раскованность часто вводила мужчин в заблуждение, и всякий раз непременно их постигало разочарование.
- А был кто-нибудь особенно настойчивый?
- Да.
- Имя?
- Я вам не скажу. Вы и сами легко узнаете.
- Другими словами, синьора Ликальци хранила верность мужу?
- Я этого не говорила.
- И это может означать?…
- Означает то, что я вам только что сказала.
- Вы давно знакомы?
- Нет.
Монтальбано взглянул на нее, поднялся, подошел к окну. Анна почти зло закурила четвертую сигарету.
- Мне не понравился этот последний поворот нашего разговора, - сказал комиссар, не оборачиваясь.
- И мне тоже.
- Мир?
- Мир.
Монтальбано повернулся и улыбнулся ей. Анна улыбнулась в ответ. Но мгновенье спустя подняла палец, как школьница, которая хочет задать вопрос.
- Можете сказать, если это не секрет, как она была убита?
- По телевизору не сказали?
- Нет, ни «Свободный канал», ни «Телевигата». Сообщили только, что обнаружено тело, и все.
- Я не должен говорить. Но для вас сделаю исключение. Ее задушили.
- Подушкой?
- Нет, прижимая лицо к матрасу.
Анна начала раскачиваться, как деревья под порывами ветра. Комиссар вышел и сразу же вернулся с бутылкой воды и стаканом. Анна пила так, как будто только что вернулась из пустыни.
- Господи, и зачем она поехала в коттедж! - сказала она почти про себя.
- Вам приходилось бывать в коттедже?
- Конечно. Почти каждый день, с Микелой.
- Синьора раньше там ночевала?
- Насколько я знаю, нет.
- Но в ванной был банный халат, полотенца, кремы.
- Знаю. Микела специально оставила. Когда она приезжала приводить виллу в порядок, как правило, пачкалась в пыли, цементе. Поэтому перед отъездом принимала душ.
Монтальбано решил, что пришло время нанести удар ниже пояса, но сделал это безо всякой охоты: ему не хотелось ее ранить.
- Она была совершенно голая.
Анну словно пронзил электрический ток высокого напряжения, она вытаращила глаза, пытаясь что-то сказать, но у нее не получилось. Монтальбано налил ей воды.
- Ее… ее изнасиловали?
- Не знаю. Судебный врач мне пока не звонил.
- Ну почему, вместо того чтобы ехать в гостиницу, она отправилась на эту чертову виллу? - в отчаянии спрашивала себя Анна.
- Тот, кто ее убил, унес с собой одежду, трусики, обувь.
Анна посмотрела на него с недоверием, как будто комиссар сказал ей заведомую ложь.
- Зачем?
Монтальбано не ответил, продолжал:
- Он также унес рюкзачок со всем его содержимым.
- Это как раз объяснимо. Микела в рюкзачке держала все свои драгоценности, причем очень дорогие. Если тот, кто ее задушил, был вором, застигнутым…
- Подождите. По словам синьора Вассалло, видя, что синьора не приезжает на ужин, он забеспокоился и позвонил вам.
- Верно. Я же думала, что она у них. После того как мы попрощались, Микела сказала, что заедет в гостиницу переодеться.
- Кстати, как она была одета?
- В джинсы, джинсовую куртку, кроссовки.
- Но до гостиницы она так и не доехала. Кто-то или что-то заставило ее изменить планы. У нее был мобильный телефон?
- Да, она держала его в рюкзаке.
- Тогда можно предположить, что по дороге в гостиницу кто-то ей позвонил. И поэтому синьора поехала в коттедж.
- Может, это была ловушка.
- Чья? Конечно, не вора. Вы когда-нибудь слышали о воре, назначающем встречу с владельцем дома, который он собирается обокрасть?
- Вы проверили, из дома что-то пропало?
- «Пьяже» синьоры - точно. Что касается остального, не знаю. Мне ведь не известно, какие ценности хранились в доме. На вид все в порядке, не считая ванной.
Анна казалась удивленной.
- Ванной?
- Да, представьте, розовый халат был брошен на пол. Как будто она только что приняла душ.
- Комиссар, вы тут нарисовали картину, которая мне кажется неубедительной.
- А что такое?
- По-вашему, Микела поехала на виллу, чтобы встретиться с мужчиной, и ее так разбирала страсть, что она сбросила второпях халат, оставив его где придется?
- По-моему, вполне достоверно, разве нет?
- Если речь идет о какой-то другой женщине, то да, если о Микеле - ни в коем случае.
- Вы знаете, кто такой Гвидо, который каждую ночь звонил ей из Болоньи?
Стрелял наугад, а попал в самую точку. Анна Тропеано смущенно отвела взгляд.
- Вы мне только что говорили, что синьора была верна.
- Да.
- Своей единственной измене?
Анна кивнула.
- Можете назвать его имя? Слушайте, вы мне только одолжение сделаете, сэкономлю время. Узнать я все равно узнаю, не сомневайтесь. Итак?
- Его зовут Гвидо Серравалле, он антиквар. Ни телефона, ни адреса не знаю.
- Спасибо, этого достаточно. Около полудня сюда приедет ее муж. Хотите с ним встретиться?
- Я?! Зачем? Я с ним и не знакома.
Комиссару больше не пришлось задавать вопросов. Анна продолжала уже сама:
- Микела вышла замуж за доктора Ликальци два с половиной года назад. Это она захотела поехать в свадебное путешествие на Сицилию. Но познакомились мы не тогда. Это случилось позже, когда она вернулась одна с намерением построить коттедж. Однажды я ехала на машине в Монтелузу, мне навстречу ехал «твинго». Мы обе задумались и чуть не столкнулись. Вышли обе из машины, чтобы извиниться, и сразу же почувствовали взаимную симпатию. Потом Микела приезжала всякий раз одна.
Анна устала. Монтальбано было ее жаль.
- Вы мне очень помогли. Спасибо.
- Я могу идти?
- Конечно.
И протянул ей руку. Анна Тропеано задержала его руку в своей.
Комиссар почувствовал, как его бросило в жар.
- Спасибо, - сказала Анна.
- За что?
- За то, что вы дали мне возможность поговорить о Микеле. Мне не с кем… Спасибо. Теперь мне легче.
