Правда, когда он хотел кошелек поднять, тот странно отрыгнул, как лягушка. Два раза Филя ещё попытался его поднять, пока не понял наконец, что кто-то дергает за веревочку, а веревочка к кошельку привязана.
А потом и два парня подошли, лет шестнадцати.
- Ты что, кретин? - спросил один.
Филя так растерялся, что долго не мог понять, о чем его спрашивают. Почему - кретин? Да на его месте любой бы попытался поднять. Просто машинально. Взять с земли, поднять над головой, чтоб подальше видно было, позвать людей...
- Пошли отсюда, - почему-то сказал второй парень. - А то ещё припаяют, что это его кошелек, а мы из него типа сто баксов вытянули. Знаю я такие истории.
- Эй, вы куда? - ещё бежал за пацанами Филя.
А они убегали от него как от прокаженного. Правда, кошелек все же захватили с собой. Конечно, никаких денег в нем не было. Какая-нибудь старая бумага.
Филя не сразу понял, что мальчишки просто хотели его приколоть по-своему, да сами растерялись от такой редкой честности. Это все до него только потом дошло.
"Одно слово - вздыхал он, - простофиля".
Но под этим словом Филя понимал, конечно же, не честность. А непонимание. Даже такую простую шутку, которая, наверное, понятна каждому мальчишке, сразу не раскусил...
А вспомнил он эту историю потому, что понял: ведь за ним следили, наблюдали, и был он при этом самым настоящим Филей - ну, самим собой. Вот и проявился его настоящий простофильский характер.
- А ты чего голодаешь? Денег нет? - вдруг спросил кто-то, когда Филя заглянул в буфет. Это была та самая "двойная" девчонка. Она так стремительно вышла навстречу из-за колонны, что Филя вздрогнул. - Ходишь все, смотришь, слюнки текут, а ничего не купишь. Держи!
И она отломила половину булочки. Вообще-то Филя такие булочки привык называть батонами. У них дома такой едва в хлебницу помещается. От растерянности он взял угощение, хотя, конечно же, совсем не хотел есть. Если бы хотел, давно купил бы какое-нибудь пирожное.
У него, наверное, сейчас был охотничий сыщицкий азарт. А любой азарт, как известно, на время отбивает аппетит.
- А ты что, всем батоны раздаешь? - постарался как можно более небрежным тоном спросить Филя.
Ясно было, что наклевывалось знакомство. И не простое, а золотое. Ведь "двойная" девчонка жила в Филином подъезде! Девчонки, как это очень часто водится, болтушки, рассудил Филя. И очень многое знают об окружающем мире. Не так, конечно, как биологи, а скорее как сороки, которых те изучают. Где что увидят - запоминают на всякий случай. Чтобы потом было о чем поболтать.
- Не-а, - мотнула девчонка головой. - Не раздаю. Я вообще на еду жадная. Вот видишь, как разломила булочку. Не удержалась и себе большую половину оставила... Сколько ни пыталась с кем-нибудь делиться, всегда так получается - себе большую часть оставляю.
- А ты не оставляй, - удивился Филя. - Прямо все и отдавай. Знаешь, как радостно при этом становится.
Девчонка вздохнула:
- Мне не становится. Не получается это у меня никогда. Я уже пробовала. Руки сами цап - и сразу в рот тянут всякую еду. И не расту при этом ни капельки. Жалко... Ем, ем, а все без толку. Ты знаешь, - вдруг перешла она на доверительный шепот, - я летом на даче все съела.
- Как это все? - так же шепотом спросил Филя. - И дачу, что ли?
- Все вокруг, - обреченно махнула рукой обладательница такого странного аппетита. - Рябину, черемуху, сыроежки, липовые листочки, щавель, заячью капусту и даже - когда ещё земляника не созрела - все её тверденькие маленькие зелененькие ягодки... Вот.
Этот список растений напоминал ответ по ботанике. Только Филю удивило, что в нем напрочь отсутствуют садовые растения. Ну - яблоки, груши, сливы... Дача все-таки. Он спросил об этом, и девчонка ответила мгновенно, как моргнула:
- Это я даже не считаю!
Филя оторопело уставился на нее. Действительно, просто невозможно было представить, что у этой тонюсенькой хворостинки с веснушками такой аппетит. Правда, это доказывал смешной-пресмешной рот. Он не смеялся, а просто был широким - до самых ушей. Но ведь не обязательно рты служат людям для еды! Ими можно и говорить, и улыбаться, наконец.
И тут Филя засомневался. А не разыгрывают ли его? Такие глупости рассказывают...
Но девчонка прямо на его глазах сжевала сначала свой кусок булки, а потом - совершенно машинально, даже не заметив этого, - и Филин. Он даже не сопротивлялся - выпустил из обмякшей руки обреченную булку... Все равно такой кусище ему никогда бы не одолеть. Разве только если колой запивать.
С такой же скоростью, с какой девчонка поглощала еду, она продолжала щебетать:
- А ты новенький? Я тебя утром заметила. Ты птиц кормил? Как старушка. А их не обязательно сейчас кормить. Вот зимой - другое дело. Я тебе покажу, где надо сделать кормушку, и мы будем сыпать им корм каждое утро перед школой. Много-много, чтобы всем хватило. Они такие бедненькие зимой...
- Стоп! - поднял руку Филя. Он понял, что если её не остановить, то она будет тараторить до самого звонка. - Тебя как зовут?
- Аська, - мгновенно отреагировала девчонка. Ее реакция была поразительной. От вопроса до ответа не проходило и мгновения. Даже мгновение не помещалось в узенькую щелочку паузы.
- Ты где живешь? Ах, да... Ты же сказала.
Все-таки Филя значительно уступал Аське в сообразительности. Точнее, не в самой сообразительности, а в её скорости.
- Я хотел сказать - на каком этаже? - переспросил Филя. - То есть, в какой квартире?
- В первой на первом этаже. Совсем неинтересно, ничего не видно, а я хотела бы наверху жить, даже на крыше, чтобы сверху все видеть...
Филя совсем растерялся от её стремительности. За минуту он узнал, казалось, о девчонке все. В эту минуту поместились и булка, уже исчезнувшая, и все дачные растения, не считая садовых, и бедненькие птицы, такие же прожорливые зимой, как и Аська... И даже всплыла в памяти Фили маленькая девочка Фенька, о которой он читал когда-то в детской книжке. Так удивительно была похожа эта Аська на ту Феньку. Правда, было и отличие. Фенька уж точно ела все, даже гвозди, бумагу и керосин.
"Надеюсь, хоть этими продуктами Аська не злоупотребляет?" - весело подумал Филя.
Все-таки он по привычке думал все свои шутливые мысли про себя. Да и ни к чему сейчас было вспоминать вслух Феньку с её керосином и гвоздями. Еще обиделась бы Аська. Вон как переживает за свою прожорливость.
- Сейчас звонок будет. - Аська быстро оглянулась на стойку буфета. Пойду, сухариками угощусь у тети Оли.
И она, подскочив к стойке, под умильным взглядом буфетчиы наполнила оба кармана своих брюк черненькими, да и беленькими тоже, сухариками, которые лежали на специальном подносе.
- Кушай, кушай, детка, - покивала буфетчица. - Вот тебе ещё и конфеточка.
Конфеточка мелькнула в воздухе пока ещё не развернутым фантиком.
- Жалко, хрустят эти сухарики на уроке, - шепнула Аська. - Но я их подольше подержу во рту, и они тише становятся.
"Все-таки недалеко она ушла от Феньки", - подумал Филя, представив в её карманах вместо сухариков маленькие гвоздики.
- Ты в каком классе? - спросил Филя.
Уже сквозь хруст был дан стремительный ответ:
- В шестом. Жалко, в шестом. А хотелось бы в седьмом. А ты, наверное, в седьмом?
Даже ответить у Фили не находилось времени. Точнее, реакции. Он только успел раскрыть рот, хотя для такого ответа достаточно было кивнуть. А Аська уже говорила за него:
- Мальчишке все равно, правда? Ему главное - говорить научиться, а дальше вся жизнь одинаковая. А я хочу постепенно расти, но быстро.
"Быстрей не придумаешь", - опять пронеслось в голове Фили.
Конечно, он обиделся за мальчишек. Как это - все равно? Как это только говорить нучиться? А все остальное?
- Мне тоже хочется быстро... И постепенно тоже, - пробормотал он. Чтоб все успеть.
- Успеем, обязательно успеем, а как же по-другому, - хрустела Аська. Казалось, её зубки смешались с сухариками. - Я тебе и школу покажу, и дом, и двор наш, и формулу один, и со всеми подружу.
"Особенно подружишь меня с этим Даней, который рисует на стенах, а может, и в лифте, - подумал Филя. Ему уже показалось, что он и сам стал быстрее думать. Хотя бы думать, если не умеет так быстро говорить. - А особенно поможешь с расследованием про эту разбитую машину. Должна же такая девчонка что-то знать или хотя бы о чем-нибудь догадываться!"
Прозвенел звонок. Аська стремительно сверкнула глазками вдоль коридора. Казалось, она сейчас растает - так же быстро, как появилась, так же быстро, как говорит. А Филя надеялся спросить хотя бы про эту формулу один. Что за такая формула? Неужели обычная школьная? Ну и что, если Аська вместо учительницы сообщит ему какую-то формулу?
- А по какому предмету формула? - прокричал он вслед убегающей Аське.
- Не по предмету! - донеслось уже из другого конца коридора. - Это не школьная формула! После уроков расскажу!
Состояние Фили в эту минуту описанию не поддавалось. Ни в плохой, ни в хорошей книжке такого описания не встретишь. Например, в плохой можно прочесть: "Он стоял офонаревший". А в хорошей: "Его душа медленно окутывалась клубами сомнений и предчувствий". Но ни то, ни другое не подходило в эту минуту к Филе. И только после того как уселся за свою парту, он почувствовал себя так, будто только что встретился с инопланетянином. А точнее, с инопланетянкой.
