— Но одно, по моему мнению, установлено: Одетта Райдер должна была иметь помощника в том случае, если совершила убийство. Совершенно невозможно, чтобы она могла вынести или вытащить на улицу этого сравнительно тяжелого человека. Она также не могла бы сама втащить его в автомобиль, а потом вынести и положить на траву.
— Я все еще не понимаю, что должны означать желтые нарциссы на груди Лайна, и если он был здесь убит, почему же она потрудилась положить ему цветы на грудь в парке?
Тарлинг покачал головой. Он был ближе к разрешению этой загадки, чем кто-либо иной.
После обыска они поехали в Гайд-Парк, и Уайтсайд показал ему место обнаружения трупа. Джек осмотрелся и внезапно воскликнул.
— Поразительно! Опять желтые нарциссы.
Он направился к большой клумбе, сплошь покрытой желтыми цветами, чьи нежные лепестки плавно покачивались под легким весенним ветерком.
— Гм, — произнес сыщик. — Знаете ли вы толк в желтых нарциссах? Знакомы ли вам их разновидности, Уайтсайд?
Тот, смеясь, покачал головой.
— Для меня все они одинаковы. Неужели есть разница?
Тарлинг удивленно посмотрел на него.
— Этот сорт называется «золотыми шпорами», — объяснил он. — Он часто встречается в Англии. Цветы же в квартире мисс Райдер называются «императорскими» нарциссами.
— Ну и что же?
— На груди Лайна были найдены «золотые шпоры».
Джек опустился на колени рядом с клумбой, раздвинул стебли и стал внимательно осматривать растения.
— Взгляните сюда, — он указал на несколько обломанных стеблей. Нарциссы были сорваны здесь. Готов поклясться. И сорваны одним махом. Охапкой.
Уайтсайд с сомнением глядел на клумбу.
— Их могли сорвать и уличные мальчишки.
— Те, кто крадут цветы, срывают их каждый в отдельности. Большинство жуликов тщательно избегают срывать растения на одном и том же месте, чтобы не обратить на себя внимания садовых сторожей.
— Значит, вы предполагаете…
— Я предполагаю, что убийца, — будь это мужчина или женщина, — по какой-то причине, которая нам пока еще не известна, украсил тело цветами. И взял их с этой клумбы.
— А не из квартиры Одетты Райдер?
— Нет, — задумчиво ответил Тарлинг. — Это уже было ясно, когда вы показали мне цветы в Скотленд-Ярде.
Уайтсайд провел рукой по лбу.
— Чем дальше мы продвигаемся, тем загадочней все это становится. Итак, мы имеем дело с богатым человеком, у которого, очевидно, не было заклятых врагов, В одно прекрасное утро его, убитого, находят в Гайд-Парке. Простреленная грудь обернута дамской ночной сорочкой. На нем войлочные туфли. В кармане — бумажка с китайскими знаками. И, в довершение ко всему, ему на грудь кладут букет желтых нарциссов. Такую вещь могла сделать только женщина, — внезапно добавил он.
Тарлинг посмотрел на него с интересом.
— Почему вы так думаете?
— Только женщина могла украсить мертвого цветами, — спокойно ответил Уайтсайд. — Желтые нарциссы говорят о сочувствии и сострадании, быть может, о раскаянии.
Джек незаметно усмехнулся.
— Мой милый Уайтсайд, вы становитесь сентиментальным, — сказал он и оглянулся. — Посмотрите-ка, словно магнит притягивает ко мне этого джентльмена, которого я везде встречаю. — Мистер Мильбург!
Увидев сыщиков, тот остановился. Поняв, что его засекли, он какой-то своеобразной, скользящей походкой, приблизился к ним. Взгляд у него был боязливый и неуверенный. Тарлинг отметил это.
— Доброе утро, господа, — сказал управляющий и поклонился, сняв шляпу. — По-видимому, ничего нового?
— Во всяком случае я не ожидал встретить вас здесь сегодня утром! — с насмешливой улыбочкой ответил Тарлинг. — Я полагал, что у вас сейчас достаточно работы на фирме.
Мильбург почувствовал себя неловко.
— Это место имеет какую-то притягательную силу, — хрипло произнес он. Меня преследует искушение приходить сюда. — Он опустил глаза под пытливым взглядом Тарлинга.
— Есть у вас что-нибудь новое об убийстве?
— Это я хотел бы у вас спросить.
Управляющий нервно посмотрел на него.
— Не думаете ли вы, что это мисс Райдер?
— Нет, сэр, не нашлось ничего такого, что свидетельствовало бы против нее, но я не могу установить, где она сейчас находится, несмотря на все мои усилия. И это меня волнует.
Тарлинг заметил перемену в его поведении. Он хорошо помнил, что Мильбург сперва категорически отрицал перед Лайном виновность Одетты в краже, но теперь был почему-то враждебно настроен к ней. Тон его голоса давал основания предположить это.
— Вы считаете, что у мисс Райдер были основания сбежать?
— В этом мире, — сказал собеседник елейным голосом, — чаще всего ошибаешься в тех, к кому относишься с наибольшим доверием.
— Вы, следовательно, хотите сказать, что подозреваете именно мисс Райдер в том, что она обокрала фирму?
Но Мильбург протестующе замахал своими большими руками:
— Нет, этого я не собираюсь утверждать. Я не желал бы обвинять ее в том, что она обворовывала своего шефа, и категорически отказываюсь выдвигать какие-либо обвинения до того, как ревизоры не закончат проверку. Без сомнения, — добавил он, — у мисс Райдер на руках бывали крупные суммы денег, и она скорее, чем какая-либо другая из служащих кассы, была в состоянии совершать растраты незаметно от нас. Но это не для протокола.
— Вам неизвестно, где она может быть?
Управляющий отрицательно покачал головой.
— Единственное, что я… — он замялся и неуверенно посмотрел на Тарлинга.
— Ну, что вы хотите сказать? — нетерпеливо спросил сыщик.
— Это во всяком случае только мое предположение, что мисс Райдер, может быть, покинула страну. Я ни в коем случае не собираюсь утверждать этого, но она очень хорошо говорит по-французски и прежде бывала за границей.
Тарлинг задумчиво посмотрел на него.
— Ну, в таком случае, нужно искать ее за границей, потому что я твердо решил найти мисс Райдер!
Он кивнул своему помощнику, и они быстро ушли.
Управляющий смущенно поглядел им вслед.
Тарлинг пришел домой после обеда в подавленном настроении. Этот случай задал ему так много новых загадок, что он не мог сразу в них разобраться. Линг-Чу еще по прежним временам знал подобные депрессии своего господина. Но теперь он заметил в его поведении нечто новое. Хозяин показался ему слишком возбужденным и еще в нем появилась какая-то неуверенность, до сих пор абсолютно чуждая этому «охотнику за людьми». Китаец молча приготовил чай, остерегаясь упоминать об этой истории или о подробностях следствия. Он придвинул столик к краю постели и уже собирался бесшумно, как кошка, исчезнуть из комнаты, когда Тарлинг удержал его.
— Линг-Чу, — сказал он на китайском наречии, — ты ведь помнишь, что «чистые сердца» в Шанхае всегда оставляли свой знак, «хонг», на месте преступления.
— Да, господин. На бумаге были написаны слова. Потом эти листочки продавались в лавках, потому что людям хотелось иметь эти удивительные бумажки, чтобы показывать их своим друзьям.
— Многие имели тогда при себе эти знаки «чистых сердец», — медленно продолжал Тарлинг, — и такой листок был найден в кармане убитого.
Линг-Чу посмотрел на него с невозмутимым спокойствием.
— Господин, — сказал он, — разве человек с белым лицом не мог привезти такие штуки из Шанхая? Он ведь был туристом. А такие люди всегда собирают разные сумасбродные сувениры.
Джек кивнул.
— Вполне возможно. Я уже думал об этом. Но почему же как раз в ночь убийства она оказалась у него в кармане?
— Господин, — оросил китаец, — а почему он вообще был убит?
Сыщик улыбнулся.
— Ты хочешь сказать, что на один вопрос так же трудно ответить, как на другой?
Линг-Чу молча кивнул и покинул комнату.
Лайном Тарлинг сейчас не слишком был озабочен. Прежде всего надо было разыскать Одетту Райдер. Он все время ломал над этим голову. Его повергли в уныние многие показания. Почему девушка пошла на такую мелкую должность у Лайна, в то время как ее мать вела в Гертфорде роскошный образ жизни? Кто ее отец, тот таинственный человек, появлявшийся в Гертфорде и снова исчезавший? Какую роль мог он играть в этом преступлении? А если Одетта была не виновна, то почему так бесследно исчезла при обстоятельствах, которые могли навлечь на нее всяческие подозрения? Что мог Сэм Стей на самом деле знать об убийстве? Было совершенно очевидно, что он ненавидел мисс Райдер. Когда сыщик упомянул ее имя, парень буквально захлебнулся собственным ядом. Но он не дал никаких связных показаний. Все его разглагольствования свидетельствовали о беспредельной злобе к девушке и безграничном почтении к покойнику.
Джек беспокойно повернулся на другой бок и только собирался взять чашку чая, как снаружи послышались тихие шаги, и Линг-Чу проскользнул в комнату…
