— Точно не знаю. Примерно, — голос миссис Хартвел прозвучал довольно раздражённо. Фредерика, несколько раз встречавшаяся с «Ма» Марджи, подумала, что та просто наслаждается происходящим. Даже сейчас она не могла скрыть приятного возбуждения. Это не просто пикантная новость для городских сплетниц. Толстые руки женщины беспокойно ёрзали на коленях, а когда она говорила, то голодно вытягивала губы.
Именно в этот момент послышались звуки машины врача, а чуть позже он и сам неслышно вошёл в комнату. Человек средних лет, чуть полноватый, с наружностью типичного семейного врача.
— Добрый вечер всем, — входя, он с отсутствующим видом слегка кивнул. Потом повернулся к Тэйну. — Вы меня звали? Где...
— Снаружи, — ответил Тэйн. — Идёмте... и вы, Мохан, если не возражаете.
Джеймс Брюстер наконец-то прервал изучение темноты за окном.
— Может, пойдёт и кто-нибудь из членов семьи? — неожиданно спросил он.
— Нет, я думаю, в этом нет необходимости, — ответил доктор Скотт мягким успокоительным голосом профессионального врача. — Оставайтесь здесь, мы вскоре вернёмся.
После ухода мужчин Фредерика не знала, что сказать миссис Саттон и миссис Хартвел, и все сидели молча. Миссис Саттон, казалось, забыла о присутствии остальных. Миссис Хартвел нервно ёрзала, и Фредерике начало уже казаться, что «вскоре» доктора растянулась очень надолго, когда хлопнула дверь и вошли все трое.
Доктор Скотт откашлялся. Потом быстро взглянул на миссис Саттон и сказал:
— Мы решили провести вскрытие, Маргарет... Мне жаль, дорогая, ужасно жаль... но... гм... определённые симптомы не позволяют определить точную причину смерти.
Миссис Саттон крепко сжала руки, но ответила спокойно:
— Конечно, Тед, если это необходимо. Я уверена, иначе вы бы не стали на этом настаивать.
Появился один из полицейских Тэйна и незаметно вышел в сад. Все одновременно, словно по сигналу, встали, и тут миссис Хартвел неожиданно спросила:
— Можно мне остаться с вами, Фредерика? Я уверена, Маргарет меня отпустит, а вам не захочется быть одной. Я с радостью.
— Вы очень добры, миссис Хартвел, — быстро ответила Фредерика, — но я хочу побыть одна. Полицейский за дверью и...
— Понимаю, — в голосе миссис Хартвел прозвучали обычные капризные обиженные нотки. Какой получился бы рассказ для следующей встречи женского церковного совета — ночь ужаса! Все видели, что на самом деле миссис Хартвел вовсе не понятно, но Фредерика слишком устала, чтобы думать об этом.
Фредерика вышла и постояла за дверью. Небо на горизонте осветилось первыми признаками рассвета. Проснулась какая-то птица и объявила об этом всему миру; Фредерика была благодарна ей за бодрую ноту. Питер задержался.
— Вы уверены, что всё в порядке?
— Совершенно. Очень хочу спать.
— Хорошо, — он на мгновение положил руку ей на плечо, потом отправился вслед за остальными.
Но когда Фредерика вернулась в пустой дом к грязным кофейным чашкам, на неё вновь навалилась депрессия. Тогда, решительно отвернувшись от неубранного, она поднялась наверх. Но уснуть не смогла. Переворачивала подушку, перекатывалась с одной стороны кровати на другую, но никак не могла забыть о лежавшем внизу холодном теле Кэтрин Клей и о несчастном полицейском, несущем свою молчаливую вахту. Почему они не увезли тело сразу?
Наконец Фредерика зажгла свет, встала и надела халат. Гораздо проще, решила она, отказаться от борьбы. Спустившись, она собрала грязные чашки и сварила свежий кофе. Позвала полицейского. Тот с благодарностью принял кофе, но посидеть отказался и вышел, прихватив с собой дымящуюся чашку, а Фредерика устроилась в кабинете. Раскрыв ящик стола, она достала наброски будущей книги и, обхватив голову руками, чтобы сосредоточиться, начала внимательно изучать их. В голове уже начал складываться очерк жизни трёх трудолюбивых «царапающих женщин». Фредерика протянула руку к стопке бумаги с нетерпением, порождённым внезапным созидательным порывом, благодарная за то облегчение, которое приносил ей этот порыв. Много времени спустя она взглянула на часы и обнаружила, что уже полшестого утра. Снаружи небо окрасилось алым, а первая неуверенная птичья песня превратилась в могучий хор. Фредерика встала и потянулась. Потом, после недолгого колебания, прошла на кухню и с очарованием ужаса взглянула через окно на гамак и тело Кэтрин Клей. За гамаком, как символ горя, медленно расхаживал полицейский.
Фредерика подавила свои страхи; глядя на тело в ярком свете утра, она почувствовала, как тайна этой смерти отпускает её. Она теперь сможет уснуть, а впереди целый день. Воскресенье. Благословенная мысль. Конечно, если не появится полиция для исполнения своих ужасных обязанностей и не продолжатся бесконечные вопросы. Но этого не будет. Еле поднимая одну усталую ногу за другой, Фредерика потащилась к постели. Через несколько часов рассвет перешёл в солнечный день, пятна света поползли по ковру, но Фредерика спала.
На пустынном острове где-то посреди голубого Тихого океана Фредерика протянула руку за большим грейпфрутом на завтрак и услышала отдалённые удары тамтама. Она застыла и слушала со страхом. Шум усиливался, превратился в раскатистый гром, он звучал всё ближе, она теперь различала голоса, кричавшие, словно в отчаянии.
И в этот момент Фредерика проснулась. Тамтам оказался просто громким стуком в переднюю дверь книжного магазина мисс Хартвел. А голоса заменил всего лишь один голос, и голос этот звал: «Мисс Винг», а затем более настоятельно: «Мисс Винг, вы здесь?»
И с этим звуком она из сна вернулась в кошмар реальности — смерти Кэтрин Клей и долгой бессонной ночи. Голос принадлежал Тэйну Кэри. Полиция, как она и опасалась, пришла. Фредерика посмотрела на часы: ещё только девять, а она собиралась проспать весь день, и чтобы снились золотые пески и лазурные небеса. Но спастись было невозможно.
Стук становился всё настойчивей. Фредерика вышла на площадку и крикнула вниз, стараясь скрыть раздражение в голосе:
— Хорошо, я вас слышу. Ради Бога, дайте мне время надеть халат.
Стук прекратился, и Фредерика вернулась к себе в комнату. Она не торопилась, но это её не успокоило. Немного погодя она спустилась по лестнице и открыла дверь.
Снаружи стояли Тэйн Кэри и полицейский.
— Ну? — довольно невежливо сказала она.
— Доброе утро, — Тейн снял шляпу и внимательно посмотрел на Фредерику. — Вы снова закрыли дверь. Это неуместное замечание только разожгло её гнев.
— Да, а разве вы после всего случившегося не сделали бы то же самое? И разве я не говорила вам вчера вечером, что у меня городские привычки, и я сохраняю их даже в этом захолустье Массачусетса? — выпалила она.
— Простите, мисс Винг, если я вас побеспокоил, — неужели на лице у него промелькнула слабая улыбка? Нет, это невыносимо! — Боюсь, это моя обязанность. Можно нам войти?
— Если должны, входите, — Фредерика сделала шаг в сторону, потом повернулась и направилась к лестнице.
— Я хотел бы поговорить с вами, если это возможно, — сказал начальник полиции ей в спину.
Она оглянулась с площадки.
— Хорошо, но, если не возражаете, я сначала оденусь.
— Конечно. Мы не торопимся. Двое моих людей будут обыскивать сад. А я сделаю это в доме, если не возражаете.
Фредерика ничего не ответила. Что можно сказать против официального вторжения? Она вернулась в свою спальню, закрыла дверь и начала медленно одеваться. Привычные движения успокоили её, и она уже сожалела о своём беспричинном гневе. Следовало помнить, что хоть Тэйн Кэри и начальник полиции, одновременно он и друг Питера Мохана.
Она торопливо закончила одеваться и спустилась вниз. Тэйн деловито читал её рукопись на столе. При виде этого в Фредерике вновь начал разгораться гнев, но она сумела с ним справиться и не стала обсуждать эту нескромность. Напротив, медленно сказала:
— Боюсь, я была невежлива с вами. Видите ли, вы меня разбудили и вернули к этому несчастью, а с меня и так довольно.
— Значит, смерть в сельской местности вовсе не так хороша, как вам казалось?
— Да, читать в книге гораздо интереснее, — призналась она. Неужели он намекает, что смерть Кэтрин — не естественная? Но что это значит? Вчера они говорили об убийстве, и теперь это... — Не позавтракаете ли со мной? — быстро спросила она. — Я бы сама поела. Я... мне нужно...
— Конечно, и я с радостью к вам присоединюсь, но только на кофе. Я уже поел.
Фредерика отступила на кухню и постаралась не смотреть в окно. Но искушение было слишком сильно, и она с облегчением увидела, что исчезло не только тело, но и гамак. Полицейский медленно и упорно пробирался сквозь кусты, как идущая по следу собака. Фредерика отвернулась от окна и занялась завтраком.
