— Но мне не нужно много! Всего лишь несколько долларов. Я должна где-то достать двадцать пять долларов до шести часов. Я должна.!
— Сколько вы насобирали?
— Немного. Честно. Всего несколько долларов. Вы же не арестуете меня за это?
— Сколько, леди?
— Я точно не знаю. — Она открыла сумочку и уставилась на лежащую на дне кучку монет. — Пятнадцать или шестнадцать долларов, вероятно. Но этого не достаточно…
Машина мчалась по какой-то пустынной улице, ведущей из населенных кварталов к берегу реки, где располагались складские помещения.
— Пожалуйста, — взмолилась Фрэн. — Не доставляйте меня в участок! Я никогда не буду этим больше заниматься. Я находилась в отчаянном положении…
— Сколько тебе не хватает, детка?
— Что?
— Сколько тебе нужно до двадцати пяти долларов?
— Я не знаю определенно. — Она снова взглянула на сумочку. — Десятки, наверное, достаточно. Может быть, даже меньше.
— Только и всего? — он откровенно ухмыльнулся.
Его нога сильнее нажала на педаль акселератора, словно он вдруг заторопился поскорее прибыть к месту назначения. Шины заскрипели на резких поворотах. Фрэн встревожилась.
— Эй! — она посмотрела в окно на странно безлюдное пространство. — В чем дело? Куда мы едем? Вы полицейский или кто?
— А ты как думаешь?
Она уставилась на него.
— Так вы не полицейский! Вы не можете меня арестовать!
Фрэн отодвинулась к дверце и взялась за ручку.
— Хо-хо, детка. Не делай никаких глупостей, — сказал он. — Иначе тебе будет очень больно. Кроме того, детка, я всегда могу сдать тебя полицейским. Я расскажу им о твоем мошенничестве..
— Они вам не поверят!
— Может быть. Но почему не попытаться?
Он снял правую руку с рулевого колеса и обнял ее за плечи.
— Не лапай! — сердито взвизгнула Фрэн.
— Будь со мной поласковее, детка. Тебе необходимо где-то взять двадцать пять долларов. Тебе они нужны до шести часов. Сейчас почти пять. Где ты их еще возьмешь?
— Выпустите меня из машины!
— Может быть, я помогу тебе. — Он прижал ее к себе, не отрывая глаз от дороги. Его ухмылка расширилась и стала зловещей. — Если ты позволишь мне…
— Нет! — закричала Фрэн. — Нет!
Он сбросил скорость перед очередным поворотом. Фрэн воспользовалась этим. Ее рука рванула ручку вверх, и дверь машины распахнулась. Мужчина выругался и схватил ее за другую руку.
— Отпусти меня! — заорала Фрэн и что есть силы ударила похитителя по голове тяжелой от груза монет сумочкой. Удар пришелся в висок. Мужчина взревел от боли. Его рука рванула рукав ее платья. Треск рвущейся ткани смешался с новыми воплями ярости и боли. Другая рука насильника отделилась от рулевого колеса и попыталась схватить женщину за горло. Фрэн, как могла, отбивалась сумочкой. Лишенная управления машина мчалась петляя, как взбесившаяся лошадь. Внезапно Фрэн вывалилась сквозь открытую дверь из салона и приземлилась на все четыре конечности. Рыдающая, но невредимая.
Подняв голову, Фрэн без ужаса или сожаления увидела, как автомобиль вылетел на тротуар, врезался передом в кирпичную стену склада и остановился.
Первой мыслью ее было бежать. Однако от кого? Вокруг ни души. Из разбитой машины никто не показывался. Тут она вспомнила, что ее сумочка находится в салоне автомобиля.
Пошатываясь, Фрэн осторожно приблизилась к «форду». Дверь была все еще открытой. Сумочка валялась на сиденьи рядом с потерявшим сознание мужчиной. Она не могла понять, жил ли он или мертв. Да это ее и не волновало. Он сидел, навалившись грудью на рулевое колесо, с безжизненно повисшими руками. Тяжело дыша, она потянулась за сумочкой.
Затем идея пришла к ней в голову настолько сама, что ее пальцы, не мешкая, уверенно стали шарить у псевдополицейского за пазухой. Она нашла бумажник во внутреннем кармане его пиджака. Там оказалось много купюр. Но из-за странного чувства справедливости она взяла только десять долларов.
Фрэн добралась до ресторана «Витто» без десяти шесть. Швейцар было улыбнулся ей, но выражение его лица изменилось, когда он увидел ее взволнованное лицо и порванную, в грязи одежду.
— Вы спрашиваете мистера Коннея? Да, он здесь. В баре. Эй, Фил! Тебя ждет леди.
Конней удивленно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Он был в рубашке, без пиджака, и держал в руке бокал с виски. Его лицо заулыбалось, когда она стала открывать сумочку, и он расхохотался при виде множества монет.
— Что вы натворили, миссис Холлэнд? Ограбили игровой автомат?
— Пересчитайте, — сказала она с вызовом. — Сделайте это ради меня, мистер Конней.
— Тридцать долларов и сорок шесть центов, миссис Холлэнд, — сказал он немного погодя, удовлетворенно улыбаясь. — Вам сегодня везет на мелочевку. Прошу прощения за то, как я объяснил вам наши правила сегодня утром. Но вы с честью вышли из положения.
Она медленно поднялась по лестнице на этаж, где располагалась ее квартира. Дверь на третьем этаже раскрылась, и блондинка лет тридцати с бигудями на волосах высунулась наружу.
— Фрэн! Бога ради, где тебя носило?
— По магазинам, — ответила она устало.
— У тебя ужасный вид. Купила что-нибудь?
— Нет, ничего, Лайла.
— Я приготовила отличный суп, миленькая. Тебе вовсе не нужно готовить сегодня обед. Приходи ко мне, пожуем вместе.
— Но я жду Боба…
— Ты слишком долго отсутствовала, дорогая. Боб звонил из офиса раз десять. Наконец, он связался по телефону со мной, думая, что мы вместе выпиваем или развлекаемся другим образом..
Блондинка рассмеялась.
— Боб? — Фрэн недоуменно заморгала ресницами.
— Да. Он позвонил мне и просил передать, что придет домой только завтра. У него возникло срочное дело. Он сказал, что вылетает самолетом в Чикаго в пять часов вечера.
— Боб сегодня не придет? — переспросила Фрэн, не веря своим ушам.
— Милочка, что с тобой? Ты, случайно, не оглохла? Боб сейчас в Чикаго. Расслабься. И заходи ко мне.
— Спасибо, Лайла. — Фрэн тяжело вздохнула и направилась к себе.
— Пожалуйста, — отозвалась блондинка. — Эй, Фрэн, с тобой все в порядке?
На кухне в квартире немытая посуда серела в раковине. Фрэн бросила сумочку на стол и сняла туфли. Затем прошла в гостиную и рухнула в кресло. Некоторое время она неподвижно сидела в полном изнеможении. Закурив сигарету, Фрэн долго смотрела в окно, где тускнела вечерняя заря.
Словно озябнув, она натянула на плечи плед.
— Чикаго, — произнесла она с горечью.
Чикаго!
Что-то в этом названии города ей напоминало. Нет, это не связано с Бобом. Но что же? Фрэн быстро встала. «Вот в чем оказывается, весь секрет случившегося сегодня, — подумала она. — А ведь я была на волосок от изнасилования и убийства!» В слове «Чикаго» заключался тайный смысл.
Фрэн быстро подошла к телефону и набрала знакомый номер.
— Здравствуйте. Можно попросить мистера Коннея?
Ее одетая в чулок нога нетерпеливо постукивала по линолеуму.
— Мистер Конней? Это Фрэн Холлэнд. Я хочу поставить пять долларов на лошадь по кличке Чикагский дьявол … Совершенно верно. Эта лошадь участвует завтра в четвертом заезде…
Антонио Лонгория
Вспомни, когда родишься
Я гляжу на сержанта, и его улыбка, доброжелательная, сверкнувшая под желтыми и неухоженными усами, меня успокаивает.
— Подожди немного, паренек. Начальник хотел побеседовать с тобой, но я не знаю, когда он придет. Так-то. И перестань грызть ногти. Это очень скверная привычка. Не волнуйся.
Нас двое. Он и я. В длинной и узкой, расположенной над камерой пыток комнате для отдыха сотрудников службы безопасности. Поставленные как попало и беспорядочно застеленные кровати свидетельствуют, что военная дисциплина здесь не соблюдается. На рабочем столе, разделяющем нас, находится пачка сигарет, пепельница, коробок спичек и пузырек с какими-то таблетками. Ни печатной машинки, ни листка бумаги.
— Слышал я, что ты занимаешься недостойными делишками. Якобы не хочешь вести себя, как положено.
Угрозы нет ни в голосе, ни в выражении лица. И, несмотря на место, где я нахожусь, на обстоятельства, как здесь очутился, я чувствую себя почти нормально. Есть что-то заботливое, почти родственное в его разговоре со мной.
— Послушайте, сержант. Те, кто привел меня сюда, сказали, что я не арестован. Они сказали, мне нужно пойти с ними, поскольку капитан хочет поговорить со мной… И, если это так… Если я здесь добровольно… Честно говоря, сержант, я бы лучше ушел…
Его смех прерывает меня.
— Вот так всегда. Зачем, спрашивается, дурить мозги? Ясно же, у нас не хватает времени долго держать раскаленную сковороду. Парням еще не хватает опыта. Но я, если беру эту сковороду за ручку, всегда им говорю: «Нечего притворяться». Чем скорее бросить на нее кусок мяса, тем быстрее он поджарится.
