Дети вернулись с хоккея около десяти и сразу же отправились в постель, вежливые и чужие. Пожалуй только Барон почувствовал - что-то происходит. Обычно он спал в комнатах Керри или Питера, а тут устроился у моих ног. Когда часы на камине пробили два, он поднял голову и начал тихо подвывать. Барон мог залаять, мог часами рассматривать каких-то невидимых существ, но раньше никогда не выл. На душе стало тревожно, я попыталась заставить его замолчать, но пес вскочил и стал облаивать шторы на окнах. Наверное, Джоэл не заметил, что окно кабинета закрыто, и взбирается наверх. Когда он это обнаружит, то от неожиданности вполне может сделать неосторожное движение и свалиться вниз. Я опрометью помчалась вверх по лестнице и столкнулась с заспанным Питером.
- В чем дело? - спросил он, когда зазвенел звонок в прихожей. Я попыталась объясниться, но ничего, кроме: - Иди спать, - в голову не приходило. Возможно Джоэл заметил закрытое окно и изменил свои намерения.
- Кого это Барон облаивает у входной двери? - спросил Питер.
- Будь добр, иди спать.
Сын ответил мне укоризненным взглядом, но, поскольку это был Питер, моя просьба оказалась выполнена. Хорошо хоть Керри не проснулась.
Меня уже трясло от испуга и злости, когда, оттащив собаку, я обнаружила за дверью Джоэла, стоявшего с беззаботным видом. Руки его были засунуты в карманы пальто.
- Привет, Нора, - сказал он. - Забыл спросить тебя о ключах.
Вне себя от злости я заорала: - Джоэл! - и тут же замолчала. В полумраке прихожей выглядел он ужасно: лицо смертельно бледное, губы дергались так, будто он с трудом сдерживал слезы.
- Где ты был? - спросила я уже спокойнее.
В ответ Джоэл пожал плечами, как будто не доверяя своему голосу.
- Ведь ты мог разбиться, карабкаясь по стене в такую погоду.
Видно было, как он напрягся, словно стараясь не пропустить ни одного моего слова.
- Куда это тебе так приспичило, что не мог дойти до дверей?
Молчание.
В раздумье Джоэл провел рукой по лицу и быстро спрятал её в карман, только я уже успела заметить три глубоких царапины на тыльной стороне ладони.
- Где ты оцарапался?
Вопрос вывел его из оцепенения.
- я не знаю, не могу вспомнить.
Нахмурившись, я подумала было, что это его очередная уловка, но беспомощный вид Джоэла убеждал в обратном.
- Я был здесь перед ужином. Потом очутился там, у входной двери, но была уже ночь.
Во мне росло убеждение, что на этот раз он говорит правду.
- Ты не помнишь, как спускался по стеблям винограда?
Он недоуменно посмотрел на меня.
- Бог с тобой, Нора, я до смерти боюсь высоты.
И я сразу вспомнила, как когда-то помогала ему спуститься с утеса во время каникул в Калифорнии. Его просто парализовало от страха, а утес был пониже, чем окно второго этажа.
- Джоэл, что ты принял? ЛСД? Или тот кейф из Танжера?
Он в который раз покачал головой и на этот раз я поверила ему.
- Ничего, и в тот раз тоже. Пробовал пару раз, но не тогда.
Брат вынул исцарапанную руку из кармана и мы оба уставились на запекшуюся на ней кровь.
- Завтра я позвоню Эрике, - наконец сказал он.
ГЛАВА пятая
У Эрики на следующий день нашлось "окно" и она смогла заняться Джоэлом без проволочек. Один из её пациентов получил субсидию Фонда Рокфеллера и срочно отбыл в Ирак изучать печати древних шумеров, так что Джоэл начал регулярные визиты к ней по вторникам и четвергам. И вскоре все мы почувствовали облегчение, словно Эрика сняла проклятие с нашего дома.
Брат быстро влился в нашу семью, вместе со всеми мыл посуду по вечерам, беззлобно препирался с детьми из-за телефона и ванной. Не похоже, чтобы он собирался вернуться к себе. Наоборот, в доме появлялось все больше его одежды, транзистор и даже портативная пишущая машинка. Джоэл снова занялся редактированием рукописей. А зайдя однажды в свой кабинет, чтобы свериться с энциклопедическим словарем Уэбстера, я заметила, что письменный стол сдвинут к окну.
- Вижу, ты затеял перестановку, - заметила я,покосившись на кипу рукописей, сваленных на столе. Беспорядок всегда раздражал меня.
Брат взглянул на меня поверх свежего номера "Нэшнл Джиогрэфик". Если он и уловил иронию, то предпочел её не заметить.
- Я люблю смотреть в окно, когда работаю.
Созерцать он мог довольно унылый вид вереницы однотипных построек из красного кирпича в викторианском стиле. Меня картина раздражала, поэтому окно я всегда оставляла за спиной.
Джоэл поцокал языком, будто сожалея о том, что мне не дано понять таких очевидных истин, и вернулся к разглядыванию цветных пейзажей Непала. Я взяла словарь, разыскала нужное слово и уже собиралась вернуться к своей пишущей машинке, что стояла теперь на журнальном столике в спальне, когда он отложил журнал.
- Нора, эти провалы в моей памяти не так уж необъятны.
- В самом деле? - осторожно спросила я. Эрика была моей подругой, кое-что мне удавалось узнавать от нее, так что ситуация была достаточно деликатной. Будь она психиатром старой школы, вряд ли взялась бы за этот случай. Зато её уверенность понемногу растопила скрытность и холодность Джоэла.
- Бывают такие неадекватные реакции на прием галюциногенов...
- Но ты же говорил,что... - я замолчала на полуслове, более неподходящего момента для возмущения было не найти.
Легкая гримаса раздражения промелькнула по его лицу, но он продолжил:
- Я не говорил, что никогда не принимал ЛСД, пару раз это случалось. Но последний раз это было за день до того,как ты нашла меня без сознания. Оказалось, можно погрузиться в галлюцинации и без ЛСД. Происходит это само собой. И обычно ты помнишь... ну все, что было, но иногда реакция бывает непредсказуема. В моем случае - это провалы памяти.
- Разумеется, - поддакнула я, смущенная тем, что наркотическая амнезия едва не забавляла его. Поскольку он продолжал пребывать в прекрасном расположении духа, у меня появилась возможность задать ему пару вопросов.
- Ты точно помнишь, что это было только дважды?
- Ну конечно, - уверенно заявил он. - Чаще и быть не могло. Скорее всего наступила реакция организма на привыкание к этой дряни.
Я колебалась, не решалась сама все рассказать Эрике, ведь мне хотелось, чтобы Джоэл сам рассказал ей о ноже с пружинным лезвием. Решившись, я отправилась за ним в спальню.
- Что это? - спросил он, когда нож плюхнулся на кушетку рядом с ним. Казалось, видит он его впервые. Брат поднял нож, с любопытством рассмотрел, тронул кнопку пружины и вздрогнул, когда выскочило лезвие.
- Я нашла его на антресолях, когда искала сумку для Уолтера.
- Над стенным шкафом в прихожей? - переспросил Джоэл. И, когда я кивнула, продолжал. - Я никогда не заглядывал туда, только забросил пустые сумки. Он мог остаться от предыдущего жильца, ведь неизвестно, что он был за тип.
Ну конечно, в этом все и дело, тем более, что хозяин из него никудышний... Но беспокоило меня все это слишком долго, чтоб мои страхи сразу улеглись.
- А раньше у тебя не было других провалов в памяти?
- Ну да, и я пошел и купил нож...Зачем тогда засовывать его так далеко?
- Может быть, ты хотел его спрятать? - неуверенно предположила я.
- От кого? От себя, что ли?
И в самом деле, жил-то он один...
- Ну, а полиция? На случай облавы?
Сама идея, что полиция могла явиться к Джоэлу, была настолько нелепа, что мысль эта развеселила нас обоих. Если я и почувствовала себя оставшейся в дураках, то это было только мизерной платой за испытанное мною облегчение...
Весь февраль и большую половину марта дела шли хорошо. Дети занимались и ходили в школу, на хоккей, в кино, гуляли с друзьями. Джоэл продолжал лечиться у Эрики, а я снова занялась новой книгой. Это было прекрасное время, под стук своей пишущей машинки и гудение пылесоса Вероники я часто даже не замечала, что дети вернулись из школы, а огонь в камине давно погас.
Если и была здесь ложка дегтя, то это Шерри. Меня просто раздражало её постоянство. Каждый день она звонила ему или заходила, тогда Джоэл оставлял свою работу и они уносились на маленьком "порше", взятом взаймы - "Порше" принадлежал сотруднику ООН, который отправился в Камерун и застрял там надолго. Потом они возвращались и то, что я узнавала от Джоэла, приводило меня в замешательство. Общество плейбоев, наркоманов, музыкантов, дискотеки и вечеринки - все это мало подходило для пациента психотерапевта. Правда, Эрика знала об этом. И, в конце концов, заботило меня то, чтобы Джоэл не повторил своих ошибок: не увлекся кокетством Шерри и не сорвался как в прошлый раз. Но, казалось, он уже переболел ею, оставался довольно холоден и не строил планов на будущее. Так что вся инициатива принадлежала Шерри.
Когда я столкнулась с Эрикой на аукционе в Парк - Беннет, её уверения обнадеживали.
- Дорогая, дела у Джоэла идут на лад. Предоставь дело мне и все будет хорошо.
Она старалась избегать профессионального жаргона, что-то вроде снобизма,присущего сугубым профессионалам. Терминология её была лексикой врача-практика и ничем больше. С чувством благодарности я сопровождала её, любуясь стройной фигурой в трикотажном платье от Шанель, под ногами пружинил красный ковер, сверкали хрустальные люстры, кланялись лакеи в униформе.
