Брызгалов… Его тень над Алексановым парила ощутимо, как грозовая туча на синем небе. И ничего приятного гражданочке Ивановой не обещала.
Личность Брызгалова приводила в трепет столь сильных мужчин, что мне, даже с моими познаниями в восточных единоборствах, лучше немедленно найти близлежащие кустики и спрятаться там, пока брызгаловская карета, грохоча, величественно скроется из вида.
Но, увы, разум не склонен был долго торжествовать в моей голове, и посему, самонадеянно решив, что бог не выдаст, значит, и свинья Брызгалов, вполне возможно, не съест, я решила копать дальше.
А дальше-то копать было мрачновато. Потому что я никак не могла отказаться от мысленной привязки прелестной девочки Ксении к происходящему ныне с господином Алексановым.
Ответить точно на вопрос, какое отношение ее смерть имеет к теперешнему шантажу, я еще не могла. Все на уровне интуиции… Стоп, Танюша… Ксения училась в художественной школе… Мельников говорил, что по делу проходила свидетелем Вероника Бурцева. А Веронику я очень хорошо знала. Я пододвинула к себе телефонный аппарат. Номер Вероникиного телефона я помнила. Сколько раз я ей звонила? Последнее время связь наша была нарушена. Вероника отчего-то перестала появляться. Юношескую нашу дружбу разрушили время и дела… Проклятые дела! Я набрала номер Вероники. Трубку подняла ее мама. Как это ни странно, она меня помнила.
— А Вероника уже почти год живет в Санкт-Петербурге, Танечка, — сообщила она. — Дать тебе ее телефон?
Вероника в Питере! Неудача… Телефон я записала, поблагодарила милую женщину и задумалась. Говорить об интересующем меня вопросе по телефону не очень-то хотелось… Но что делать? Другого выхода у меня не было. Я попыталась позвонить в Питер. Сегодня мне не везло. Вероникин номер отвечал холодными длинными гудками… Осознав тщетность попыток, я повесила трубку.
* * *
— Извините, — сказала странная девочка, — у меня нет сигарет… Вы не одолжите мне одну?
Она смотрела ему в глаза прямо и открыто. Он протянул ей пачку. Она кивнула и пробормотала: «Спасибо».
Он допил кофе и направился к выходу. Краем глаза он заметил, к собственному удивлению, что девчонка погасила сигарету и пошла следом за ним.
Он пожал плечами. Интересно, что ей от него нужно?
— Я кажусь вам нахальной? — услышал он за спиной и обернулся. Она смотрела на него такими глазищами, что ему стало немножко ее жаль.
— Нет, — покачал он головой, — я просто не могу понять, что вам нужно от меня…
— Ничего, — откровенно призналась девушка и покраснела.
Его это немного развеселило. Уже год он не мог рассмеяться. Уже год… Сейчас на его губах появилась улыбка. Девчонка была похожа на воробья.
— Меня зовут Катя, — улыбнулась она робко и протянула ему ладошку. — И вы мне очень нравитесь…
— Спасибо, — немного растерялся он, — меня зовут Сергей…
Они не знали, что делать дальше. Оба. Поэтому посмотрели друг на друга и рассмеялись.
Он снова удивился. Оказывается, способность смеяться у него еще осталась.
Он посмотрел в ее глаза. И ему показалось, что она просит его о защите. Что-то в этой девчонке было не так. Похоже, ее нормальная жизнь была разрушена чьей-то злой волей. Так же, как его жизнь когда-то была перевернута с ног на голову. Теперь он сам стал носителем зла. Нечаянно.
Он не мог сказать, зачем поцеловал ее руку. Она взглянула испуганно. Она не ожидала такого жеста.
Высвободив руку и прижав ее к груди, она застыла, вопросительно глядя на него своими глазищами.
* * *
Уже почти безнадежно я набрала номер «Октябрины». Ничего хорошего от сегодняшнего дня ждать не приходилось. Невезение сопровождало меня на каждом шагу.
— «Октябрина», — услышала я хрипловатый женский голос. Наверное, именно так должна разговаривать сексапильная особа. Надо будет потренироваться.
— Добрый вечер, — начала я, — я по объявлению.
На другом конце провода озадаченно молчали. Наверное, женщины устраивают празднества и презентации самостоятельно, не пользуясь помощью «Октябрины». Или вообще предпочитают обходиться без праздников.
— Что вам угодно? — осторожно осведомилась «Октябрина».
— Моя фирма хочет провести банкет по случаю двухлетия, — соврала я, — видимо, нам не обойтись без помощи профессионалов…
«Октябрина» все еще пребывала по этому поводу в загадочном молчании. Я кашлянула, робко напомнив о своем существовании.
— Вы куда звоните? — решила наконец заговорить «Октябрина».
— Я по объявлению! — повторила я. — Вы же сами предлагаете помощь в проведении банкетов!
— Деточка, — мягко засмеялась «Октябрина», — попроси перезвонить нам своего босса… Хорошо?
С этими словами «Октябрина» положила трубку. Ах, черт возьми! Какая невежливость… Ладно. Найдем им босса! Я быстро набрала мельниковский номер.
— Алло? — услышала я голос верного Андрюшки.
— У меня проблема с «Октябриной», — объявила я.
Андрюшка задумался. Потом осторожно спросил:
— Ты на них наехала?
— Нет, — отмела я такую возможность, — они не хотят со мной разговаривать. Требуют, чтобы им позвонил ты…
— Я?! — искренне удивился Мельников. — Зачем я им понадобился?
— Да не ты конкретно, — поморщилась я. — Мужской голос. Мой босс… Понял?
— Слушай, тебе что нужно? — начал раздражаться Мельников. — Вызвать на дом девочку?
— Догадался, — усмехнулась я. — Конкретно — Маргариту.
— Ладно, — буркнул он, — что-нибудь придумаю… На какое время?
— Что — на какое время? — не поняла я.
Мельников пояснил:
— Встречу вам назначать на который час…
— Как будет угодно Маргарите, — улыбнулась я.
— Жди, — приказал Мельников и повесил трубку.
Ждать я не люблю. Но приходится иногда заниматься именно этим. Моя энергия требовала выхода. Телефон занимать никак нельзя. Поэтому я вынуждена была смириться с бездарным времяпрепровождением. До мельниковского звонка я успела выпить пять чашек кофе, обдумать ход беседы с Маргаритой и попробовать найти связь между Ксенией Разумовой и шантажистом. Здесь у меня вышел прокол. Ксения с шантажистом не связывалась… Как я выяснила с помощью перфиловской секретарши, сенсационный материал об Алексанове ожидали от Александра Дербенева. А он никакого отношения к Ксении не имел… Впрочем… Они ведь были почти ровесниками. Одно поколение… Александру, судя по описаниям, было примерно лет двадцать. А что, если он был в нее влюблен?
Мои размышления прервала резкая, призывная трель телефона. Андрюшка. Я подняла трубку. Это был действительно он.
— Таня?
— Да…
— Завтра, в половине четвертого возле оперного театра. Тебя будет там ждать Валентина.
— А Маргарита?
— С ней что-то темнят, — сообщил Мельников. — Завтра попробую выяснить поконкретнее. Говорят, что она уехала отдыхать в Испанию.
— Поделись, как тебе удалось добраться до них?
— Потом, — поморщился Андрей, — еще достал тебе адрес Владика.
— А этот мне зачем? — удивилась я. — Я в услугах «Октябрины» не нуждаюсь… Хотя я искренне благодарна тебе за заботу, но не стоило выбивать из них для меня мужчину…
— Это Маргаритин сутенер. — Мельников отчего-то пребывал в плохом настроении и шутить ему не хотелось. Но помощь его была неоценима. Адрес я записала. Владик жил в хорошем районе. Наверное, быть сутенером довольно прибыльно…
— Что бы я без тебя делала? — вздохнула я. — Так тебе я благодарна.
— Не стоит, — прикинулся благородным Андрюшка, — завтра поблагодаришь. Когда я выясню, куда уехала таинственная Марго.
Он повесил трубку. Что-то у меня проявилось. Начинало проясняться. Завтрашний день обещал подарить несколько открытий. Я вздохнула. Попробовала опять набрать Вероникин номер. Трубку не брали. Ну и ладно. До Вероники я дозвонюсь попозже…
* * *
Они гуляли уже второй час. Он удивленно смотрел на нее. Девочка казалась открытой. Почему она к нему подошла?
— Мне холодно, — пожаловалась она.
Он не знал, что делать.
— Давай зайдем ко мне, — предложил он, — там найдется чуть-чуть кофе.
Она улыбнулась. Это именно то, чего она хотела. Попасть к нему.
Они подъехали к его дому. Катьку поразила запущенность его одинокого обиталища.
Он включил чайник. На окне стоял магнитофон. Катька нажала на кнопку.
Из магнитофона полились звуки «Бразильской Бахианы». Катька очень любила эту странную и красивую музыку.
Она закрыла глаза. Как хорошо, что он понимает ЭТО. Сашке не хватало именно душевной тонкости.
Катька почувствовала на себе его взгляд. Немного настороженный. Но нежный.
Она открыла глаза.
Он смотрел уже не на нее. Его взгляд был обращен на портрет. На стене висела фотография девушки. Почти ребенка. Катьку поразила ее красота. Удивительная нежность и правильность черт. Сердце сжалось. Катька почувствовала, что ей хочется заплакать. Она не была такой красивой, как эта девушка. Она почувствовала, что он принадлежит этой красавице. Только ей одной…
