- Скажи, Нерон, он сильно плакал?
- Ревмя ревел.
- Что ты обо всем этом думаешь?
- Мне это по душе.
- То есть как - по душе?
- Ты мог бы и сам догадаться, Тиберий. Эта трагическая сумятица меня завораживает, и я ничего не могу с собой поделать. Ты даже не можешь себе представить, какое удовольствие я от всего этого получаю.
- Неудивительно. Чего еще можно было от тебя ожидать?
- Я же не нарочно. Просто я так устроен. Знаешь, в эту минуту мне хочется зааплодировать.
- Постарайся взять себя в руки.
- Слишком поздно, - прошептал Нерон. - У цикуты такой волокнистый стебель, усеянный красными пятнышками. Все-таки это потрясающе, что ни говори.
В дверь номера Ришара Валанса постучал служащий отеля.
- С вами хочет встретиться инспектор Руджери, - сказал он. - Инспектор ждет вас внизу, у стойки портье.
- В такое позднее время? Он пришел один? - спросил Валанс.
- Нет, синьор. С ним еще двое полицейских.
Валанс нахмурился и надел пиджак. Руджери должен усвоить: если он решил отдохнуть, а кто-то нарушает его покой, ему это не нравится.
Он быстрым шагом подошел к Руджери и, не говоря ни слова, пожал ему руку.
- Я подумал, что вам захочется пойти со мной, - сказал Руджери.
Валанс поднял бровь, как бы спрашивая: «Пойти куда?»
- В отель «Гарибальди». Мадам Лаура Валюбер уже там и ждет нас. Она приехала на опознание, и чем раньше мы проведем эту процедуру, тем будет лучше. Вы идете?
- Нет.
Руджери посмотрел на непроницаемое лицо Валанса. Тот стоял скрестив на груди руки, и вид у него был не слишком приветливый.
- Я предположил, что вам было бы интересно взглянуть на ее первую реакцию, - продолжал Руджери.
- Вы ошиблись. В любом случае я знаю, что вы мне расскажете об этом во всех подробностях. Не так ли? - спросил он, протягивая руку инспектору.
На то, чтобы избавиться от полицейских, у Валанса ушло всего три минуты, но тем не менее он чувствовал себя раздраженным и выбитым из колеи. Он поужинал в номере, одновременно пытаясь работать. Кончилось это тем, что он вдруг встал и вышел пройтись.
Руджери, конечно, был прав. Он должен был пойти с ними в морг. Должен был внимательно отследить реакцию вдовы и сразу дать указания, о чем надо умалчивать в ее присутствии. Вместо этого он отказался идти, никому не объяснив причину отказа. То есть, по сути, не нашел никакого объяснения. Весьма недовольный этим, Ришар Валанс решил как можно быстрее добраться до отеля «Гарибальди». Хотя нет, это глупо. Наверняка мадам Валюбер и полицейские давно уже уехали из отеля. Наверняка они сейчас в морге. Пожалуй, он успеет присоединиться к Руджери. Не стоит подыскивать оправдания тому, как он себя вел. Он с давних пор утратил эту привычку - подыскивать себе оправдания. Валанс поймал такси.
Руджери наблюдал за Лаурой Валюбер, пока снимали простыню, покрывавшую тело ее мужа. Он уже видел покойника и знал, что тот лежит с открытым ртом и выдержать это зрелище нелегко. Лауре Валюбер предложили сесть, но она отказалась. Стояла, прижав руки к туловищу, нагнув голову, всеми силами стараясь сдержаться. Руджери позволил ей закурить, хотя здесь это было строго запрещено. Но он не решился остановить ее. Он внимательно всматривался в ее профиль, открывавшийся в те мгновения, когда она откидывала волосы назад, видел во всем ее облике какую-то волнующую решимость и ждал приступа слабости, который заставит ее разомкнуть плотно сжатые губы и стиснутые зубы. Вообще-то он не нашелся, что ей сказать. И не сказал ничего, кроме банальностей. Если по правде, он чувствовал, что Лаура Валюбер произвела на него впечатление.
Она вгляделась в лицо умершего и отвернулась.
- Без сомнения, это он, - мрачно сказала она. - Мы здесь закончили?
Она бросила сигарету на пол, раздавила каблуком и достала еще одну. Руджери опять позволил ей закурить.
- Да, закончили. Можете вернуться в отель, - сказал он. - Что дальше, мы скажем завтра. Машина ждет вас во дворе.
Руджери недовольно покачал головой. «Машина ждет вас во дворе» - вот и все, что он сумел сказать. Как будто машина могла ждать ее прямо здесь!
Она кивнула ему на прощание и вышла из морга широкими неуверенными шагами.
Оставшись один, Руджери машинально натянул простыню на голову покойника. Надо признать, Лаура Валюбер задела его за живое. И причина вовсе не в том, что она вдова, что она испытала потрясение, а в каком-то необычном обаянии ее внешности и манере держаться. Ему хотелось бы утешить ее, тронуть за плечо, как он нередко делал в подобных обстоятельствах, чисто автоматически. Руджери любил выразительные жесты, а еще больше - жесты картинные. Но сегодня он ни за какие блага в мире не отважился бы даже на самый неприметный жест. Клавдий, Тиберий и Нерон, ожидавшие приезда этой женщины как манны небесной. Сегодня, на вокзале, смятение на лице Клавдия, его рыдания, рука Лауры, гладившая его по голове, слова, которые она ему прошептала. «Мы с тобой тут как два придурка, верно, малыш, что они сделали с твоим папой!» Наверно, она сказала что-то в этом роде. Ну конечно. Теперь он понимал, почему они ждали ее приезда с таким лихорадочным нетерпением. Вполне возможно, что Анри Валюбера убили из-за украденного эскиза Микеланджело, но, с другой стороны, его жена наверняка пробудила не одну безумную страсть, и это тоже надо было учитывать. За свою жизнь инспектор Руджери успел кое-что узнать о безумных страстях и теперь испытывал к ним известную слабость, но вместе с тем они вызывали у него легкую тошноту.
В тишине хлопнула дверь, и Руджери поднял голову. По залу к нему шел Ришар Валанс. Стены и пол в зале были выложены кафелем, и каждый звук получался гулким.
- Вы опоздали, - сказал Руджери. - Она только что уехала в отель.
- Ее реакция?
- Твердость и некоторый испуг. Тело напряжено, равновесие временами нарушается, дрожащие пальцы и губы, хриплый голос, две сигареты. Ни в коем случае не вызов, просто усилие, чтобы не потерять выдержку. Она была очень красива.
- Разве это важно? - сухо спросил Валанс.
- На мой взгляд, это чрезвычайно важно, - резко ответил Руджери.
- Правда?
Валанс откинул простыню. Смотреть на лицо убитого было нелегко.
- Некоторые мужики наверняка рехнулись из-за нее, - сказал Руджери.
- И что?
- А то, что они способны убить.
Валанс пожал плечами. Руджери молча наблюдал за ним.
- В чем дело, Руджери? Хотите посмотреть, не проберет ли и меня дрожь от этого жуткого зрелища? Что вы надеетесь таким образом узнать? Если вам интересно - вот она, моя рука. Глазейте на нее, сколько хотите…
- Прошу вас, не надо, месье Валанс. Не будем играть друг с другом в такие игры. В вашей стойкости никто не сомневается.
- Это ошибка, Руджери. Я равнодушен, и только. А что касается Лауры Валюбер, то для нас не имеет значения, дрожали у нее пальцы или нет: если да, это лишь показывает, что она не осталась равнодушна к увиденному. Но не надо путать эмоциональность с уязвимостью, а уязвимость - с невиновностью. Вы понимаете, Руджери? Бывает, и волки дрожат.
- Зачем вы все это говорите?
- Для порядка, а еще потому, что за несколько минут, которые вы провели рядом, не сказав друг другу ни слова, она вас уже одурманила. Я хочу предостеречь вас от вас самого, вот и все. Речь идет об убийстве. Вечная женственность тут ни при чем.
- Она была во Франции, - сказал Руджери, и голос его стал жестким.
Не хватало еще, чтобы этот тип, только сегодня утром сошедший с поезда, учил его бдительности и правилам поведения полицейских с воплощениями вечной женственности.
- Знаю, знаю, - улыбнулся Валанс. - Успокойтесь, я рассуждал чисто теоретически. А заодно проверил на практике, насколько самолюбивыми бывают полицейские инспекторы.
- Может быть, закончим на сегодня?
- Еще два слова. У меня есть основания подозревать, что некоторые неизвестные эскизы попали к римскому издателю, не буду называть его фамилию, постоянному посетителю Ватиканской библиотеки. Сегодня я заходил к нему. Это очень полный мужчина, довольно-таки демонической наружности. Но я совершенно не представляю, чтобы он лично решился на такое рискованное дело, как кража из Ватиканки. Рисунок, который меня интересовал, был приобретен легально у владельца одного частного собрания. Он представил мне доказательство. На всякий случай эту историю надо запомнить, но у меня ощущение, что это ложный след. Такое дело, как кража манускрипта, не под силу очень полному мужчине.
- Как вы можете говорить такие вещи? Это же бессмыслица.
- И тем не менее.
- Вы все еще придерживаетесь версии, что это вор убил Валюбера, опасаясь разоблачения?
- Пока да. А вы?
- А я пойду спать.
Ришар Валанс вернулся в отель пешком: он вдруг почувствовал себя так скверно, что не решился взять такси. Руджери предлагал подвезти, но он отказался. Руджери ему надоел. Этим вечером Рим выглядел невыразимо печальным, и он не понимал почему. В голове у него мелькали какие-то неясные образы, они мучили его, он не мог найти им название и не знал, как от них избавиться. До отеля он дошел очень быстро, почти бегом. Он запыхался, и это как будто пошло ему на пользу. Ложась спать, он уже чувствовал себя лучше. А к утру все прошло.
