Своими шуточками, язвительными замечаниями, а чаще - умными советами Алла день за днем "перевоспитывала" любовника. В его лице она обрела защитника, но сам Слава понимал, что такая женщина не может быть подругой ординарного бандитского главаря. Сознавал он и разницу их интеллектуального уровня.
Ему давно уже надоел криминал. Мирон хотел уйти от дел. Последние годы он отказался и от рэкета, и от многих других криминальных источников дохода и занимался легальным бизнесом. У него пять собственных фирм, два банка, прибыльные акции многих компаний. Слава Миронов стал богатым человеком.
Хотя руководители бандитских группировок "на покой", как правило, не уходят, но Слава был готов рискнуть. Уладить эту проблему с деловыми ему по силам, он уже проводил предварительные переговоры с руководителями других группировок. Мирон собирался отдать им весь свой бизнес и заплатить отступного. Виктор, его правая рука, возглавит команду.
Если бы Алла согласилась, они уехали бы в любую страну, в которую бы она пожелала, денег у него достаточно, недвижимость тоже есть. Но вся проблема в своенравной любовнице, - та никогда не согласится бросить свое дело. А пока подруги в бизнесе, кто же будет оберегать их, если не он?!
Лишь Алла и Лариса были по-настоящему ему близки и дороги. Аллу он любил со всем накалом поздней страсти, а к Ларе относился как к обожаемой младшей сестре.
Его самая заветная мечта - жить в большом доме на берегу моря с любимой женщиной и их будущими детьми и чтобы где-то поблизости или в том же доме жила Лариса с сыном. Алла никогда не согласится уехать куда-то без любимой подруги.
Заботиться о них, баловать и радоваться их улыбкам, - вот о чем мечтал стареющий сентиментальный Слава Миронов.
Быстро спустившись по ступенькам, Слава обошел "Фольксваген", открыл дверцу и подал любовнице руку.
"Научила-таки бандита хорошим манерам", - усмехнулась та и грациозно вынесла свое тело из машины, опираясь на руку любовника.
Входная дверь его особняка уже нараспашку, в проеме маячили два охранника, расплывшись улыбками. Подруга командира крутая - чуть что не по ней, запросто въедет по зубам. Рядовые бойцы её уважали и побаивались.
Мирон помог ей раздеться и провел в свой кабинет. То, что Алла не в духе, хоть и сдерживается, он понял с одного взгляда.
Слава и в самом деле соскучился по ней.
Алла необычайно сексуальна. Стоит ей посмотреть на него влекущим взглядом, - он уже готов. Ни с одной женщиной такого не было, даже когда был пацаном. С ней он ощутил себя гигантом секса.
У Аллы потрясающая фигура - рост 178, грудь, как у Мерилин Монро, 5-го размера, тонкая талия и обалденные бедра... Но дело даже не в этом. От неё исходят какие-то невидимые флюиды, просто аромат секса...
Кинув взгляд на любовницу, Мирон тут же почувствовал желание. Больше всего сейчас ему хотелось оказаться с ней в спальне. Но попробуй скажи, когда это ей поперек настроения...
Но хоть приехала, и то хорошо. Последнее время она так редко у него бывает. К ней он тоже не может приехать - Алла запретила. А уж появиться вместе на светской тусовке, - и подавно.
- Ты - бандит, а я бизнес-леди. Не хрена компрометировать меня перед уважаемыми людьми, - без обиняков заявила любовница с самого начала их романа. - Я с тобой сплю потому что мне нравится с тобой спать. И буду трахаться с тобой только до той поры, пока мне самой это нравится. А разонравится, - пошел на хер!
Усадив её в кресло, Слава подкатил столик с напитками и разлил коньяк. Если любовница зла, то лучше отвлечь её разговорами. Она никогда долго не злится. Наорала, выпустила пар, и уже улыбается.
Взяв из его рук бокал, Алла неожиданно для себя самой сжала ладонями его руку. От Славки иногда е просто прошибает током. Сейчас уже редко, а раньше...
Вспоминая то, что было у них три года назад, она подняла на него глаза. Встретив её взгляд, тот быстро отставил бокал. Вот за этот её взгляд и за все остальное, что бывает потом, он готов терпеть все капризы своей своенравной любовницы!
Алла уже расстегнула жакет и Мирон, опустившись на колени, зарылся лицом в её грудь. Тонкая ткань бюстгальтера мешала. Постепенно отодвигая его вверх, он освободил её грудь. Два тяжелый полуовала упали ему в руки.
Боже, как же он любит эту обалденную грудь и эту обалденную женщину...
Спектакль закончился. Лариса, вволю наплакавшись, сидела в темноте, тупо уставившись в экран. Потом спохватилась, выключила телевизор, подошла к аудиосистеме и поставила альбом "Князь тишины" их любимого с Игорем ансамбля "Наутилус Помпилиус". Хоть вспомнить, что было, когда они были вместе...
Голос Славы Бутусова опять разбередил душу:
"Я пытался уйти от любви,
Я брал острую бритву и правил себя.
Я укрылся в подвале, и я резал
Кожаные ремни, стянувшие слабую грудь...
Я хочу быть с тобой...
Я хочу быть с тобой...
Я хочу так быть с тобой...
Я хочу быть с тобой..."
"Я хочу быть с тобой", - повторяла Лариса слова любимой песни, и опять полились слезы. Одна песня сменяла другую, а она сидела в кресле, закрыв глаза и вспоминая Казанову, а слезы текли и текли из-под сомкнутых ресниц...
"Когда умолкнут все песни,
Которых я не знаю,
В терпком воздухе крикнет
Последний мой бумажный пароход.
Гуд бай, Америка, о-о!
Где не буду никогда я,
Услышу ли песню,
Которую запомню навсегда?.."
"Почему мне так тревожно? Все меня успокаивают, что Игорь вернется, а у меня какой-то ком в груди, который давит и не дает покоя. Может быть, это дурное предчувствие - с ним что-то случится, и он не вернется? Мои предчувствия обычно сбываются. Я многое предчувствовала, когда мы ещё были вместе. Если утром на душе было тревожно, то в этот день обязательно происходило что-то, от чего душа корчилась в муках. Столько раз мы теряли и находили друг друга..."
"Как мы делаем больно
Тем, кому дарим небо!
И за сладкие речи
Нам придется стыдится.
И в груди моей клетка, а в ней вместо сердца
Бьется, крылья ломая,
Эта бедная птица..."
"Сколько я его терзала из-за каких-то мелочей, по пустякам ревновала. Приревновала даже к Алке, хотя Казанова сказал ей всего два слова. Приревновала к этой девке, его секретарше, которой он платит. То придумала, что он хочет меня сломать и подчинить себе. То устроила соревнование, кто кого обыграет в преферанс. Вот дура-то! Нашла, чем заниматься, когда рядом любимый! Я же люблю его. Все, что было до него, - не в счет. Алка права все мои бывшие любовники - слюнтяи со сниженной потенцией, а я в свои тридцать пять лет задержалась в развитии, поэтому предпочитала платонические ухаживания, красивые слова и признания. А когда встретила настоящего мужика, растерялась и вела себя, как последняя дура..."
"Казанова, Казанова...
Зачем делать сложным
То, что проще простого?
Ты - моя женщина,
Я - твой мужчина.
Если надо причину,
То это причина."
"Мой любимый Казанова... Ты говорил, что ни одной женщине не признавался в любви, и я тебе поверила. Раньше я думала, что для того, чтобы обольстить женщину, нужно непременно говорить о чувствах, признаваться ей в любви. Ты можешь обольстить женщину и без признаний, теперь я это знаю. Но мне ты столько раз говорил о своей любви! Ни один мужчина не сказал мне столько изумительных слов. Ты был искренним и говорил то, что тебе хотелось говорить. Хоть бы все это оказалось правдой..."
Алла уже привела в порядок одежду и сидела в кресле, покачивая в руке бокал с коньяком.
- А знаешь, мне ещё не надоело с тобой трахаться, - сказала она с особой улыбкой, и Слава опять поплыл.
- Нет, родной, - любовница отстранила его руки. - Не сейчас. Я сегодня у тебя останусь, и тут уж ты не отвертишься. Даже не надейся, что отделаешься одним разом.
- Ты у меня останешься? - спросил Мирон, ещё не веря.
- Ага. И затрахаю тебя до смерти.
Обалдев от радости, тот опять потянулся к ней, но Алла ловко увернулась.
- Сядь, Славик. Мне нужно с тобой поговорить.
Тот послушно придвинул кресло и сел напротив. За три года он уже привык ей подчиняться.
- Сегодня Ларка примчалась ко мне вся в слезах в 7 утра. Еле откачала подружку.
Пригубив коньяк, Алла раздумывала, что говорить Мирону, а что нет. Про Ларкин роман с Казановой тот не знает. Когда её подруга была под следствием, Славик, умничка, все сделал как надо, и следствие закрыли. Но то была другая ситуация.
Скрытная Алла никогда не трепалась о своих любовных интрижках даже с подругой. А уж с кем другим - и подавно. Но то - её дела. А тут речь о любимой подружке... Имеет ли она право просветить Мирона о романе Ларисы и Казановы? Славка так трепетно относится к Ларке. Когда Ларису похитили, Мирон был белее мела. Только желваки на скулах ходили. Нашел тех ублюдков, и всех троих уже нет в живых. Как он себя поведет, узнав, что Ларка рыдает? Та улыбалась даже после своего похищения, а сейчас...
