В конце концов она перешагнула последнюю ступеньку. У столика с вазой остановилась, осторожно протянула руку, дотронулась до стены. Гладкая бледно-голубая поверхность. Чуть-чуть прохладная и сыроватая на ощупь.
По длинному коридору Элли двинулась к своей спальне. Тетя Кейт раз и навсегда отвела эту комнату для племянницы, и обстановка сохранилась в неприкосновенности еще с тех пор, как двенадцатилетняя Элли сама ее выбрала. "Старофранцузский будуар" - так пышно именовала этот стиль Кейт. Кружевные оборочки на трюмо; пена муслина в пухленьких ручках позолоченных купидонов по бокам зеркала; кровать под балдахином; накидка с оборочками на громадном - утонуть можно! - кресле... И живые розы везде, куда ни глянь. Кейт, как всегда, изощрялась к приезду племянницы, и результат балансировал на грани излишеств. Но сегодня эта пышность лишь добавляла покоя душе Элли, напоминая о детстве и неизменно сердечном приеме хозяйки гостеприимного дома. В разожженном камине - знак недавнего присутствия кого-нибудь из семейства Бисли - мирно догорали дрова; их негромкое потрескивание успокаивало, привнося последний, решающий штрих в обстановку уюта и безопасности.
На белоснежных книжных полках, занимавших стену по обе стороны камина, Кейт держала собрание детской классики. Переодевшись в ночную рубашку, Элли нашла одну из самых любимых сказок и забралась в постель. Но не погрузилась сразу же в полузабытый мир фантазий, а устроилась поудобнее на взбитых подушках и долго смотрела невидящим взглядом на противоположную стену. Составить ей компанию на ночь решили четыре кота и один пес. Кошачье племя оккупировало приличную часть кровати; Элли даже пришлось поджать ноги, чтобы освободить место. Собаке же - пекинесу по кличке Франклин - она была особенно рада: самый маленький из любимцев Кейт, этот пес справился бы с любым вором лучше какого-нибудь сенбернара или мастифа. Кейт утверждала, что Франклин, укусив кого-нибудь, потом ужасно переживает, но, мол, характер у него вспыльчивый, а менять привычки уже поздно - возраст не тот. Элли перевела глаза на пекинеса, который устроился на старинном сундуке, придвинутом к изножью кровати. Почувствовав ее взгляд, Франклин поднял голову и сморщился в ухмылке. Она улыбнулась в ответ. Взгляд Элли неторопливо скользил по шелковистому кирпично-красному тельцу пекинеса, по пушистым комочкам, притихшим у ее ног... но думала она о привидении.
Все эти коты и кошки вроде и не заметили присутствия потустороннего существа. Странно. Это никак не вписывалось в теорию аномальных явлений. Считается, что именно животные особенно чувствительны к подобным вещам; во всех рассказах о привидениях животные рычали, фыркали, ощетинивались и все такое... А тут никакой реакции, если не считать оскорбленных воплей абиссинца, которому она наступила на хвост.
Элли невольно глянула на темнеющий дверной проем. Ей пришлось оставить дверь открытой, иначе четвероногие друзья всю ночь скреблись бы в дверь то снаружи, то изнутри. Как все старые дома, этот тоже не умолкал ни на минуту. Покряхтывали, перешептывались половицы, жалуясь на сырость или холод; да и большая часть зоологического царства Кейт не прочь была побродить среди ночи. Элли все эти звуки были знакомы, и ее не пугала даже тяжелая поступь Амвросия, хотя, когда громадный, фунтов в тридцать весом, отпрыск диких енотовых котов двигался по дому, сходство с мужскими шагами было устрашающим.
Шуршащий скрежет, внезапно донесшийся из коридора, тоже мог бы нагнать страху на любого, но только не на Элли; она не спускала глаз с дверного проема, где вскоре возникло пушистое белоснежное создание.
- Привет, Роджер! Что-то тебя целый день не было видно!
Белая крыса по кличке Роджер что-то пропищала в ответ. Два кота опасливо дернулись: Роджер наводил на них ужас. Всю кошачью компанию воспитывали в священном страхе перед его неприкосновенной королевской особой, но сам Роджер не испытывал того же благоговения перед усатыми созданиями, и не дай им бог оказаться у него на пути! - монаршье неудовольствие было бы страшно. В иерархии, сложившейся среди четвероногих домочадцев, главенство Роджера не подвергалось сомнению. Он шествовал по дому точно император, а все остальные падали перед ним ниц.
Мгновение спустя Роджер исчез; собственные планы на ночь он менять явно не собирался, а заскочил так, ради приличия - раскланяться, не более того. Кейт не представила своего любимца Генри. Элли эту любезность оценила, хотя и не сказала бы наверняка, кого именно оберегала тетя - то ли Генри от Роджера, то ли наоборот. Вспомнив о женихе, Элли скорчила гримасу, которую тот наверняка назвал бы "лукавой". И разумеется, ошибся бы. Какое уж тут лукавство... Кейт и впрямь сущий дьявол. Генри она невзлюбила с первого взгляда и повела себя как... Перед обедом Элли все высказала тетушке о ее поведении и Кейт с покаянным видом обещала исправиться. После чего весь вечер исподволь спаивала Генри.
В душе, правда, Элли не могла не признать, что Генри, даже будучи трезвым как стеклышко, наверняка наговорил бы кучу несуразностей. Он всегда был ужасно толстокожим типом. Уму непостижимо, как можно не заметить ярость Кейт... даже если ты напился до чертиков?
Без телепатии определенно не обошлось, поскольку именно в этот момент тренькнул телефон.
Звонил Генри - дабы справиться, все ли в порядке. Элли начала было рассказывать, что день прошел прекрасно и если бы не дождь... На этом ее объяснения были прерваны. Генри, как обычно, больше заботили собственные дела. Которые с самого утра пошли наперекосяк.
О чем он немедленно и сообщил Элли. Поездка в аэропорт была ужасна: всю дорогу хлестал проливной дождь, а милая тетушка Кейт практически не открывала рта. И это несмотря на его бесконечные благодарности за гостеприимство и похвалы ее прелестному дому!
Элли давно выучила манеру жениха вечно жаловаться на жизнь, но почему-то сегодня нескончаемое нытье Генри показалось совершенно несносным. К тому же в потоке жалоб ей почудилось нечто...
- У тебя какой-то странный голос, - внезапно прервала она красочное описание недоумков водителей, которым этим утром приспичило выехать на шоссе вместе с Генри. - Ты что, заболел? Простудился?
- Нет.
- Тогда в чем дело?
- Ни в чем.
Все это было так не похоже на Генри, с его страстью в деталях описывать, как и когда он чихнул или где у него кольнуло... Страшные подозрения зароились в душе Элли.
- Генри, я же чувствую - что-то случилось.
- Н-ну, у меня какая-то... в общем, похоже на...
- Сыпь?
- Ну... да. Да! Только прошу тебя, никаких идиотских выводов! Кое-что из продуктов на меня плохо действует. Тот клубничный десерт...
- Черт побери! Я ведь тебя предупреждала, Генри! Ты не поверил, и вот результат. Ну, что ты такого ей сказал? Мне этот взгляд Кейт знаком... но я же ничего не смыслю в футболе! Наверняка ты сказал что-то...
- Да не помню я! - буркнул Генри.
- Не помнишь?!
- То есть... особого значения не придавал. Разговор-то пустой, а я устал с дороги, да еще эти сумасшедшие собаки так и норовили на меня прыгнуть...
Генри перешел на крик, как всегда, когда впадал в панику или обижался.
- Пить меньше надо было, - с холодком отозвалась Элли, - и не полагаться на Алана Гранта. Он обожает доводить Кейт до белого каления, и с твоей помощью ему это удалось. Вся ваша болтовня насчет какого-то там Тарлингтонса...
- Таркентона! - визгливо вклинился Генри. - Боже! Кажется, припоминаю... речь шла о защитниках. Но я ведь не забыл наш разговор в машине, не попался на удочку. Ты меня предупредила насчет Сонни Юргенсона, поэтому...
- Я-то предупредила, - вновь прервала его Элли, - но ты назвал какое-то другое имя. Билли... как-то там...
В трубке надолго воцарилось молчание. С другого конца доносилось лишь тяжелое дыхание Генри.
- Но ведь не Билли Килмер? - наконец произнес он с надеждой в голосе. - Только не говори, что я назвал Билли Килмера!
- Кажется, именно его. А что в этом такого ужасного?
- О черт, - прошептал Генри. - А все ты виновата. Ты, Элли! Ну почему ты меня не остановила?
- Да какая разница? - мягко поинтересовалась Элли. - Ты ведь не веришь в черную магию и в то, что моя тетя Кейт - колдунья, правда?
- Разумеется, не верю! Еще не хватало бояться всей этой ерунды. Жалобы противны моей натуре, и я бы не упомянул о недомогании, если б ты так не настаивала.
- Лучше покажись врачу, - смиренно попросила Элли. - Насколько мне известно, такая сыпь плохо поддается лечению. Может понадобиться две-три недели, чтобы...
- Глупости! Уверен, завтра от нее и следа не останется. Я воспользовался мазью, которую любезно предложила твоя тетушка, так что...
- Не-ет, Генри! Нет!!! Только не это!
Ссора была неминуема. Эдакая традиционная, добротная ссора с нападками друг на друга, взаимными оскорблениями и швырянием трубок. Первой швырнула трубку Элли. Наверняка Генри сделал то же самое, но эффекта, само собой, уже не добился.
