и покраснение кожи она маскировала тональным кремом и пудрой. Со стороны вид был как обычно, но если приглядеться…
Они стояли в пробке.
– Кофе невкусный, паршивый. Ну что ты на меня так смотришь? – не выдержала Светлана.
– Ничего. – Павел отвернулся и посмотрел в окно. Только что прошел дождь. На дороге лужи. Тоска, а не погода. Да еще солнца нет. Он вспомнил старое шутливое стихотворение о том, как крокодил проглотил солнце.
– Ты, наверное, думаешь. что я совсем раскисла?
– Ничего я не думаю. Если у тебя неприятности, поделись – станет легче… А если ты считаешь, что лучшая тактика – это молчание, то… – Фразу Павел не закончил. Машина рванула с места, и за стеклом взвилась веером грязная вода.
Светлана молчала.
– Кто убитый, подробную справку дали?
– Петр Васильевич Деревянин. Пенсионер, – уточнила сразу Светлана. – 86 лет. Жил один.
– Детей нет?
– Почему же? Есть. Сын.
– А жена?
– Умерла тридцать лет назад. Сын здесь. В России.
– Понятно. Какой мотив убивать пенсионера?
– Надеюсь, мы это вскоре узнаем…
Машину пришлось припарковать во дворе дома. Там пожилая женщина в ярко-малиновой шляпе яростно ругалась с автомобилистом, чуть не заехавшим на детскую площадку.
– Активистка! – кивнула на нее Светлана. – Мимо беспорядка не пройдет. Возможно, есть смысл потом с ней побеседовать – такие все вокруг замечают и запоминают. Как говорится, мышь не проскочит. До всего им есть дело. Из них обычно получаются незаменимые свидетели.
Они вошли в квартиру, где произошло убийство.
– Когда убили? – был задан вопрос судмедэксперту.
– Ночью.
– Получается, что он сам впустил своего убийцу.
– Или убийц… Выходит, что так.
Когда они вышли, Светлана кивнула:
– Смотри! Наша активистка делает замечание собачнику. Кстати… Минуту… Надо бы взять у нее телефон и адрес.
Женщина в шляпе – Светлана Васильевна Жаркова – дала свой телефон. Разохалась, узнав об убийстве, и сказала, что немного знала жертву. Договорились, что завтра с ней побеседуют.
Они сели в машину, и Светлана скомандовала:
– Теперь в «Голубой ручей».
Так называлось товарищество, где жил сын убитого.
В машине Светлана молчала, хмурилась.
– Посмотри справку, которую нам скинули. Сзади папку возьми и прочитай мне вслух.
Павел взял черную папку и раскрыл ее:
– Деревянин Андрей Петрович. 44 года. Работает в авиаконструкторском бюро. Сейчас находится по делам в командировке в Томске. Приезжает сегодня.
– С кем же мы будем беседовать?
– С дочерью Деревянина. Внучкой убитого.
Она бросила на него взгляд искоса:
– Ты о летнем отпуске думал?
От неожиданности Павел дернул головой:
– С чего ты заговорила об отпуске?
– Просто так. Мечтаю поехать на море или еще лучше на речку. Снять коттедж и отдыхать там… с семьей.
Светлана хочет увезти семью, спрятать ее в укромном месте, подумал Рудягин. Попробовать наладить отношения с мужем заново. Оторвать его от любовницы. Так сказать, сменить обстановку.
– Но до отпуска надо еще дожить, – добавила она.
– К чему так мрачно?
– А жизнь у нас такая.
Когда они стояли в пробке, раздался телефонный звонок. Кратко переговорив, Светлана обернулась к Павлу:
– К нам тут в помощники, то бишь консультантом, определили Гуджарпа.
– Ты рада?
– Еще чего, – буркнула она и поджала губы.
Двухэтажный кирпичный дом выглядывал из-за забора, который тоже был сложен из красного кирпича. Когда они подошли к забору, залаяла собака.
Светлана набрала номер на мобильном:
– Сейчас нам откроют.
Через несколько минут ворота распахнулись. Перед ними стояла девушка в светлом сарафане с распущенными волосами и покрасневшими глазами.
– Руслана, – представилась она. – Дедушку убили? Да? – Ее вопрос прозвучал совершенно по-детски. Она всхлипнула и замолчала.
– К сожалению, да.
– Я хотела поехать к нему домой. Но папа мне запретил. Он сказал, чтобы я дожидалась его. Проходите. Полкан, стой! – скомандовала она.
Огромный алабай мчался им навстречу.
– Не бойтесь. Он добрый. Только на вид грозный…
Алабай сел и смотрел на них, высунув язык. Маленькие елочки росли вдоль забора. Они зашли в дом.
– Вы будете чай, кофе?
– Я – кофе, – сказала Светлана.
– Чай. Черный, – добавил Павел.
Девушка шла впереди, ее тоненькая фигурка, казалось, покачивалась в ритме, который слышала только она.
– Вы здесь живете одна? – спросила Светлана.
– С папой. Иногда приезжает помогать по хозяйству дальняя родственница папы, Анна Петровна. Но сейчас она уехала к себе. В Подольск.
– Ясно.
Они оказались в просторной гостиной с большими окнами чуть ли не до пола.
Там Павел и Светлана расположились на светлом диване, рядом с которым стоял низенький деревянный столик.
Руслана приготовила им кофе и принесла на подносе. Маленькие белые чашки красиво смотрелись на столе.
– Из еды только сушки.
– Ничего, мы не голодные, – откликнулась Демченко. – Скажите, вы живете тут постоянно?
– По большей части да.
– Вы не учитесь?
– Я учусь в основном онлайн.
– На кого?
– На переводчика с арабского языка.
– Арабского? Почему такой странный выбор?
Руслана опустила глаза:
– Так получилось. Захотелось, и все.
Себе она приготовила зеленый чай.
– Руслана… Вашего дедушку убили…
– Да… дедушка… это все ужасно. Кому понадобилось его убивать? – голос ее задрожал.
– Вы с ним часто виделись?
Она запнулась:
– Ну, не очень часто. Примерно раз в месяц.
– У него на квартире?
– Иногда – да, но чаще всего папа привозил его сюда. И он жил здесь несколько дней. Пока ему не надоедало. И тогда он возвращался к себе домой.
– А почему он не жил с вами постоянно?
Здесь на лице Русланы мелькнула улыбка:
– Знаете, у дедушки были свои правила в жизни. Он не любил никого стеснять. Привык жить самостоятельно. После смерти бабушки у него уже сложился определенный образ жизни, и он не хотел его нарушать. У него был непростой характер, и папа говорил, что наш дедушка – один из самых великих упрямцев, которых он видел в своей жизни. Так странно, что его теперь нет… – ее голос дрогнул.
– Отчего умерла ваша бабушка?
– От инфаркта.
– Давно?
– Тридцать лет назад.
– И с тех пор ваш дедушка не женился?
– Нет.
– Вы знали дедушкиных друзей, знакомых?
– Вам лучше задать этот вопрос папе.
В машине Светлана неожиданно спросила:
– Ты знаешь, чего я первое время боялась?
– Чего?
– Что я приду домой, а мне мой муж скажет: как же от тебя трупом воняет… Просто из головы эта мысль не выходила. И спустя некоторое время спросила супруга: ну как, плохого запаха от меня не чувствуешь? А он мне: нет. Пахнет от тебя как от любимой женщины. И все. И поняла я тогда, что зря я, дура, боялась. Нельзя ничего от любимых людей таить. Понимаешь? Если возник какой-то вопрос
