Некоторое время Бэффилд усиленно размышлял.
— Мэйси заставил бы сейчас же открыть склеп, — проговорил Бэффилд. — Я очень рискую. Обрисуйте ситуацию.
— Ситуация ясна, — ответил я ему нахально. — Я нашел трупы, которых вы так и не смогли отыскать, как ни старались.
— Да, приходится в этом признаться, — после некоторого раздумья согласился Бэффилд. — Мне кажется, что вся эта история может здорово навредить Мэйси.
— Ваши кранвильские делишки меня не интересуют. Я только хочу поймать убийцу и после этого уехать отсюда навсегда.
— Это так, но я-то — местный, — заметил Бэффилд, вытягивая свои длинные ноги. — Мне совсем не хочется, чтобы мэром стал Вольф, если Эслингер будет устранен. А такое вполне может случиться.
— Эслингер наверняка сошел с дорожки, и не исключено, что ему вообще придется покинуть Кранвиль. Брат его жены, по всей вероятности, тоже замешан в этих преступлениях. Этого достаточно, чтобы поставить крест на карьере Эслингера. По крайней мере в Кранвиле.
— Да-а… Необходимо срочно искать кандидата, которого можно было бы противопоставить Вольфу.
— Вольфа тоже нетрудно устранить…
Бэффилд вопросительно посмотрел на меня. Пришлось рассказать ему историю Эдны Вильсон. Бэффилд жадно слушал меня, не прерывая ни единым звуком, а затем сказал:
— Если дело обстоит подобным образом, то вопрос с Вольфом решен!.. Действительно можно свести счеты.
— Сходите к Латимеру, — предложил я. — Он все устроит. Хорошая статейка на первой полосе газеты произведет нужный эффект, и если вы будете действовать правильно, то имеете все шансы стать шефом полиции Кранвиля.
— У меня уже мелькнула такая мысль, — лицо его расплылось в широкой улыбке.
— Итак, вы не отказываетесь участвовать в этом деле? Если так, предлагаю пойти с нами вечером на завершающую операцию. Реклама мне не нужна, но я хочу, чтобы полковник Форнсберг узнал, как хорошо я завершил это дело.
— Согласен.
— Тогда приходите сюда в семь часов вечера.
— Приду, — поднявшись с кресла, Бэффилд направился к двери, но на полпути остановился. — Вообще-то я не люблю частных сыщиков, но вы — неплохой парень…
— Надо же как-то зарабатывать себе на жизнь, — пожал я плечами.
Бэффилд кивнул головой и вышел. Рэгг смотрел на меня неодобрительно.
— Грязное это дело, — заметил он. — Бэффилд чувствует, откуда дует ветер, и ему не надо дважды предлагать урвать свой кусок пирога. Зачем вы привлекли его к нашему делу?
Я закурил и, опустившись в кресло, спросил:
— А почему бы и нет? Ведь мы не имеем права заходить слишком далеко. Все остальное является прямым делом полиции. А то, что он открестился от Мэйси и хочет рассчитаться с Вольфом, нас не касается. — Глубоко затянувшись и выпустив дым к потолку, я продолжал: — А что, Рэгг, не переехать ли вам в Нью-Йорк? Мне кажется, у полковника Форнсберга нашлась бы для вас работенка.
— Вы шутите? — Рэгг недоверчиво смотрел на меня.
— Нисколько. Я не вижу, чем бы вы могли заняться в этом городе. В газету вам дорога закрыта, пока она является собственностью Вольфа. А мы с Одри, между прочим, решили пожениться. Так что местное детективное агентство «Шеридан и К°» тоже не может предложить вам работу.
Рэгг принялся горячо поздравлять меня. Когда он закончил свои излияния, я вновь спросил его:
— Так как? Согласны ехать в Нью-Йорк?
— Да.
— Значит, договорились?
Я поднялся и направился к двери.
— Куда вы сейчас?
— Да вот… Пойду покупать свадебный подарок для своей невесты.
Около шести вечера я пришел к Одри. В руках у меня была большая квадратная коробка. Одри причесывалась.
Я положил коробку на стол, поцеловал свою будущую жену и сел рядом.
— Тэд уже звонил?
— Да, примерно час назад. Мы должны встретиться в клубе около восьми часов.
— Значит, все нормально? — за непринужденностью тона я постарался скрыть свое беспокойство. — Что он вам говорил?
— Ничего особенного. Он был мил и любезен. Мне показалось, что он очень рад предстоящему вечеру. Немного пошутил — вот, пожалуй, и все, что можно сказать о нашем разговоре. Знаете, Макс, я никак не могу поверить в то, что…
— Скоро мы все узнаем, — перебил я ее. — Во что вы хотите одеться?
— Не знаю… Наверное, надену голубое платье. А почему вы об этом спрашиваете? Разве…
— Я хочу, чтобы на вас был белый костюм и кофточка с высоким воротничком. А еще лучше — свитер.
— Но ведь жарко, — запротестовала она. Увидев, что я не намерен шутить, она переменила тон:
— Что все это значит?
— Во-первых, я хочу, чтобы вас было хорошо видно в темноте. Что же касается свитера с воротничком, то это нужно для того, чтобы не было видно вот этой штуковины.
Я взял коробку и осторожно открыл.
— Моя идея! — я вытащил из коробки гипсовый муляж женской шеи и плеч. Он состоял из двух половинок, стенки его были тонкими, но прочными. — Отличная работа!.. Позвольте примерить на вас мое изобретение.
— Этот ужас я должна буду носить на шее?
— Этим ужасом, как вы назвали замечательное произведение искусства, я бросаю вызов тому, кто захочет задушить вас. Я вовсе не хочу полагаться на волю случая.
У Одри был недоумевающий вид, но спорить она не стала, а, распахнув халат, примерила мое приспособление. Все подошло даже лучше, чем можно было ожидать, если учесть, что я не измерял шею любимой сантиметром, а положился целиком на собственный глазомер.
Горло закрывалось полностью, до самого подбородка. Муляж не давил и не стеснял движений. Обе половинки скреплялись миниатюрными зажимами. Я был своей выдумкой горд.
— Но я же не могу провести целый вечер с этим ярмом на шее! В конце концов, Тэд может заметить…
— Пусть вас это не волнует. Я продумал все до мельчайших подробностей. Сейчас вы снимете этот муляж, примерка окончена. А перед тем как выходить из клуба, я встречу вас в укромном месте и надену муляж. Вы хорошо знаете планировку клуба, потому сами решите, где мы встретимся. Продумайте также вопрос о том, как вам на несколько минут избавиться от Тэда. В темноте он ничего не заметит, а вы будете в безопасности с этой броней на шее. Даже если они захотят вас повесить…
— Надеюсь, этого не случится. Я все поняла и сделаю, как вы говорите.
Я снял с нее гипс, поцеловал и вернулся в свой номер. Рэгг валялся на постели.
— Что это вы таскаете свою коробку туда-сюда? Одри не понравился ваш подарок?
— Наоборот, она от него в восторге!
И я рассказал Рэггу про свою затею.
— Замечательная идея! — одобрил он и спросил обеспокоенно: — Так вы думаете, они и в самом деле могут ее задушить?
Я закурил сигарету.
— Если они не попытаются это сделать, значит, я потерял квалификацию и мне надо уходить в клерки.
— Вы что-то скрываете от меня? Не хотите раскрывать до конца свои карты?
Я улыбнулся.
— Еще не время.
Я уселся в кресло, чтобы не спеша продумать все, что предстояло сделать сегодня вечером. Мне казалось, что все подготовлено очень обстоятельно и ошибок быть не должно.
Бэффилд пришел точно в семь. Вид у него был оживленный, и он еще с порога заговорщически подмигнул мне.
— Похоже, все идет хорошо, — сообщил он, усаживаясь на кровать. — Я только что виделся с Латимером.
— Сколько вам это стоило?
— У меня в городе есть друзья, и один из них весьма желал бы купить газету, от которой Вольф решил отказаться.
— Может, вы уже наметили нового кандидата в мэры?
— Все может быть, но многое будет зависеть сегодня от ваших действий. Если они будут успешными, все в порядке. Но если ваша комбинация не пройдет, я здорово погорю.
— Не волнуйтесь, все пройдет как надо. Хотите стаканчик?
— Я и сам хотел попросить вас об этом. Но прежде скажите, что нового?
Однако я вначале позвонил в буфет и попросил, чтобы в номер подали бутылку виски, а уже потом сообщил, что у Одри сегодня вечером свидание с Тэдом.
— Значит, все же Тэд Эслингер… — Бэффилд покачал головой. — Какой удар по старику! Макс мне очень нравится, но сына его я никогда не любил. Он страшный бабник и не пропускает ни одной юбки. Вы знаете, что на него даже была жалоба.
— Нет, я знал, что он горячий парнишка, но не думал, что он так опасен. Роджер Кирк, с которым он дружил, мог бы быть свидетелям. Если, конечно, дело будет рассматриваться в суде.
— Они одного поля ягоды, — пробурчал Бэффилд. — В таком маленьком городишке, как наш, все в конце концов становится известно. Но до сих пор они все же избегали огласки. Они выбирали таких дурочек, которые слишком робки, чтобы пожаловаться. Всего только одна или две пожаловались, но старый Эслингер урегулировал эти дела с Мэйси.
Принесли виски, и я приготовил три стакана. Едва только мы принялись за выпивку, появилась Одри. В белом костюме она выглядела великолепно. Бэффилд с нескрываемым восхищением смотрел на нее.
