какое-то слово кажется сложным для понимания, стоит лишь долго повторять его у себя в голове и тогда оно превратится во что-то глупое, утратит своё значение, перестанет нести смысл, а будет означать лишь только буквы. День смерти Кевина не может превратиться лишь в созвучие слов, для этого придётся произносить это несколько часов, за это время можно сойти с ума.
— У неё волосы были длинней твоих, Белл, — начал Билл. — Примерно до сюда.
Он показал на конец рёбер.
— Она была стройной, абсолютно обычной девушкой, даже не знаю, что могло быть в ней необычного.
— У неё было что-то в руках? — спросила я. — Нож, краска?
— Нет, у неё был чёрный портфель.
— Она брюнетка?
Я понадеялась, что Билл видел в доме у Кевина Джесс.
— Мне показалось, её волосы были светлыми.
— Ты раньше видел её? — спросил папа.
— Ко мне в магазин ходили многие ребята, и почти все девушки были такими же.
— Никто не похож на других людей, — вставила я. — В ней должно быть что-то, отличающее её от других.
— У неё была быстрая походка, — продолжил Билл. — Знаете, какие бывают у людей, которые не уверены в себе или выглядят слишком растерянными. Мне сперва показалось, она испугана чем-то. Дважды она осмотрелась по сторонам, а потом быстро ушла.
Я попыталась вспомнить всех девчонок из школы, которые ходит быстро и неуверенно, но быстро вспомнила, что таких было полшколы.
— Стойте, — Билл улыбнулся. — Я помню, когда она зашла под фонарь, я увидел у неё брелок в виде кактуса, знаете такие мягкие игрушки, которые прикрепляют к портфелям? Так вот, у неё был такой, с глазками и мультяшной улыбкой.
— Мне кажется, — сказала я. — Это Грейс.
— Что? — папа посмотрел на меня.
— Всё точно, — задумалась я. — За пару дней до этого нам задали по химии выращивание кристаллов в парах. Грейс попала к нему в пару. Может ли быть, что она пришла к нему, чтобы выполнить домашнее задание?
В один из солнечных дней, когда погода стояла тёплая, но достаточно холодная, учитывая то, что до лета оставалось пара дней, в Тенебрис вернулся Николсон. Он вошёл тихо, об этом никто не узнал. Но на следующий день, когда он пришёл в отделение к моему отцу, об этом только и было речи.
Я проснулась пораньше, пока отец ещё не уехал на работу. Мама приготовила пирог из картошки, одно из любимых блюд папы. Мы позавтракали, а потом поступил звонок. Мой папа удивился, услышав пару слов, а затем посмотрел на меня с небольшим сожалением.
— Николсон? — переспросил он в трубку.
При одном произнесении этой фамилии я соскочила с дивана и подбежала к папе.
— Что? — спросила я.
— Да-да, — говорил папа в телефон. — Зачем он вернулся?
Я внимательно пыталась услышать, что происходит по другую сторону телефона. Признаюсь, моё сердце полыхало и грозилось вырваться наружу.
— Ну что же там? — вопросительного тянула я папу за рукав рубашки.
Он жестом попросил меня не мешать.
— Кто там? — не унималась я. За три недели это был первый раз, когда я почувствовала мимолётное счастье от простой единой мысли, что это может быть именно тот, о ком я так мечтала всё это время.
Папа положил телефон, ответив, что приедет через пару минут. Я смотрела на него не без лишней надежды в глазах. Со стороны казалось, что я умоляюще кричу о том, чтобы это был Фил.
— Это не он, — осторожно произнёс папа. — Это Шон Николсон.
Отец Фила. Зачем этот человек вернулся спустя столько времени? Меня просили остаться дома, но я упорно напрашивалась на то, чтобы поехать вместе с папой на работу.
По пути в участок, я уже придумывала в голове сцены, которые могли бы произойти. Но всё это было моей фантазией. В душе я понимала, что этого не случится по крайне мере сейчас.
Первый, кого я увидела, был Тони. Мы застыли на крохотное мгновение во входных дверях. Эти две секунды были до ужаса неловкими. Ситуация стала ещё более напрягающей, когда я вспомнила, что Тони работает в кабинете отца. Не знаю даже о чём он мог думать. Наверное, он понимал, что с ним, скорее всего, у меня ничего не получится.
В своё оправдание скажу, что это не я прекратила с ним общение, когда поняла, что отношения с ним никогда не заменят Фила. Это он первый отдалился от меня, когда мне нужна была его поддержка. Смерть Кевина показала мне, кто на самом деле будет со мной в любых обстоятельствах. Фил находил время и силы быть со мной, когда этого не мог сделать Тони. Но Тони, по сути, никого не терял, а Фил лишался лучшего друга.
Мы с папой прошли по недлинному коридору отделения. Возле кабинета шерифа сидел Шон Николсон, один из самых плохих отцов, которые существуют на свете. Он больше был похож на бездомного человека, с отросшей щетиной, запахом курева, в синей толстовке, в которой раньше ходил Фил. Но в нём было и то, что заставляло меня задуматься о том, что жизнь сделала его более человечным. От него не несло алкоголем, и он держался абсолютно, как здоровый человек, без алкогольной зависимости, он выпрямлялся, и даже выглядел чуть моложе своего возраста. Очертания его лица были похожи на очертания Фила. Я застыла от недоверия тому, что возможно быть настолько сильно похожим на него.
— Добрый день, — Шон привстал со скамьи, увидев моего отца. — Здравствуй, Белл.
Я кивнула, не в силах сказать ни слова.
— Ты хотел о чём-то поговорить? — спросил папа, открывая дверь в свой кабинет.
— Да, — Шон закивал головой. — Мой сын, Филлип.
— Тот сын, которого ты бросил? — с упреком в голосе спросил мой папа.
— Я не бросал его, — замотал головой Шон. — То есть да, я уехал ненадолго, но в этой поездке я всё внимательно обдумал. Скорее даже я пытался не думать, но в какой-то момент понял, что мне не нужен этот Ньюкасл. Я понял, что мне нужен мой сын.
В его словах хоть и было что-то душевное, но этого было слишком мало, чтобы хотя бы пожалеть его.
— Так чего ты хотел? — спросил папа, приглашая его войти к себе.
Мы вошли в его комнату, и отец Фила сел на одно из кресел.
— Я вернулся домой сегодня ночью, — начал он. — Но в моём доме никого не было. Соседи сказали, что не видели моего мальчика больше четырёх недель, а потом я зашёл в ванную комнату, знаете, что я там увидел? Я чуть не обмер при виде залитого кровью паркета.
