Ослепленная солнечным светом, девушка закрыла глаза.
Ее разбудил стук в дверь.
– Войдите, – сказала Виктория, а когда никто не вошел, поднялась с кровати, подошла к двери и открыла.
Оказалось, стучали не к ней, а в соседнюю, следующую по коридору, комнату. Очередная бортпроводница, брюнетка в аккуратной униформе, стучала в дверь сэра Руперта Крофтона Ли. Он открыл ровно в тот момент, когда Виктория выглянула из комнаты.
– Ну, что там на сей раз? – сонно и раздраженно спросил путешественник.
– Извините за беспокойство, сэр Руперт, – проворковала бортпроводница, – но не будете ли вы столь любезны пройти в офис БОАК? Это здесь, чуть дальше по коридору. Нужно уточнить одну небольшую деталь, касающуюся завтрашнего полета в Багдад.
– Хорошо, хорошо…
Виктория отступила в комнату. Сонливость прошла. Она взглянула на часы – всего лишь половина пятого. В запасе, до того как ее услуги понадобятся мисс Клипп, еще полтора часа. Можно выйти и прогуляться по Гелиополису. Гулять, по крайней мере, можно бесплатно.
Попудрив носик, она с трудом сунула ноги в туфли. Прогулка к пирамидам не прошла бесследно – туфли как будто съежились.
Выйдя из комнаты, Виктория направилась по коридору к главному холлу гостиницы. Миновала офис БОАК с прибитой к двери табличкой, удостоверяющей сей факт. Не успела она пройти, как дверь открылась и из офиса вышел сэр Руперт. Шел он быстро и догнал ее за пару шагов. Глядя ему в спину, Виктория подумала, что путешественник чем-то недоволен.
В шесть часов Виктория вошла в комнату миссис Клипп, застав свою нанимательницу в раздраженном настроении.
– У меня проблема с перевесом багажа, мисс Джонс. Я думала, что заплатила за превышение веса до самого Багдада, а оказалось, что только до Каира. Дальше мы летим «Ирак эйруэйз». У меня билет до конца, а вот с багажом неувязка. Вы не могли бы сходить к ним и все точно узнать? Может быть, мне придется разменять еще один дорожный чек.
Виктория согласилась навести справки. Офис авиакомпании она нашла не сразу, а когда все же отыскала в дальнем конце коридора, на другой стороне холла, то обнаружила, что он занимает довольно большое помещение. Другой, маленький, решила Виктория, вероятно, работал только в послеполуденные часы. Опасения миссис Клипп из-за перевеса багажа были не напрасны, что еще больше раздосадовало американку.
Офис компании «Вальхалла граммофон Ко.» находится на пятом этаже административного здания в лондонском Сити. Человек, сидевший за письменным столом в этом офисе, читал книгу по экономике. Когда зазвонил телефон, он снял трубку и произнес негромким, лишенным всяких эмоций голосом:
– Компания «Вальхалла граммофон».
– Это Сандерс.
– Сандерс с реки? Какой реки?
– Река Тигр. Докладываю относительно А. Ш. Мы ее потеряли.
Секундная тишина, потом тихий голос заговорил снова, но теперь в нем зазвучала стальная нотка.
– Я правильно понял то, что вы сказали?
– Мы потеряли Анну Шееле.
– Никаких имен. С вашей стороны это очень серьезная ошибка. Как такое случилось?
– Она отправилась в больницу. Как я вам и докладывал. Ее сестре предстояла операция.
– И что?
– Операция прошла успешно. Мы ожидали, что А. Ш. вернется в «Савой», где она оставила за собой номер. Она не вернулась. За больницей установили наблюдение, и мы были совершенно уверены, что она оттуда не выходила. Полагали, что она все еще там.
– А ее там нет?
– Нам это стало известно только сейчас. Она выехала оттуда на машине «Скорой помощи» на следующий после операции день.
– Другими словами, она умышленно вас провела?
– Похоже, что так. Я был готов поклясться, что она не догадывается о слежке. Мы приняли все возможные меры предосторожности. Нас было трое и…
– Не нужно оправдываться. Куда ее отвезла «Скорая помощь»?
– В университетскую больницу.
– Что вам удалось узнать в больнице?
– К ним в сопровождении больничной сиделки доставили некую пациентку. Этой сиделкой, должно быть, и была А. Ш. Куда она подевалась потом, после того как доставила пациентку, они не знают.
– А пациентка?
– Пациентка ничего не знает. Она была под морфием.
– Итак, А. Ш. покинула университетскую больницу под видом сиделки и может находиться теперь где угодно?
– Да. Если вернется в «Савой»…
Договорить ему не дали.
– В «Савой» она не вернется.
– Может, проверить другие отели?
– Да, проверьте, но я сильно сомневаюсь, что это даст какие-то результаты. Именно этого от нее и ждут.
– Какие еще будут инструкции?
– Проверьте порты – Дувр, Фолкстон, прочие. Проверьте авиалинии. В особенности обратите внимание на предварительные заказы до Багдада в пределах двух ближайших недель. Заказывать на свое имя она, конечно, не станет. Ищите среди тех, кто больше подходит по возрасту.
– Ее вещи по-прежнему в «Савое». Возможно, она пришлет за ними.
– Ничего такого она делать не будет. Вы, может быть, и глупец, но она точно не дура! Сестра что-нибудь знает?
– Мы контактируем с ее домашней сиделкой. Похоже, сестра считает, что А. Ш. в Париже, решает какие-то дела для Моргенталя и остановилась в отеле «Ритц». Думает, что А. Ш. вылетает в Штаты двадцать третьего числа этого месяца.
– Другими словами, А. Ш. ничего ей не сказала. И не скажет. Тщательно проверьте авиалинии. На них вся надежда. Ей нужно попасть в Багдад, и единственная возможность успеть туда вовремя – воспользоваться самолетом. И, Сандерс, вот что еще…
– Да?
– Больше никаких проколов. Это ваш последний шанс.
Переминаясь с ноги на ногу, юный секретарь британского посольства, мистер Шрайвенхэм, смотрел вверх, на снижающийся самолет. На Багдадский аэродром налетела песчаная буря. Пальмы, дома, люди – все заволокло густой бурой дымкой. Буря нагрянула совершенно внезапно.
– Десять к одному, они не смогут здесь сесть, – уныло заметил Лайонел Шрайвенхэм.
– И что тогда будут делать? – спросил его друг Гарольд.
– Наверное, полетят в Басру. Там, я слышал, погода ясная и тихо.
– Тебе ведь нужно встретить какого-то важного гостя?
Юный мистер Шрайвенхэм застонал от отчаяния.
– Да уж, везет так везет… Новый посол еще не прибыл. Советник Лэнсдоун в Англии. Другой советник, Райс, слег с дизентерией. Плюс к тому у него очень высокая температура. Бест – в Тегеране, так что в строю остался я один. Из-за этого гостя столько шуму, уж и не знаю, в чем там дело… Даже парни из секретной службы и те засуетились. Этот тип – один из самых знаменитых путешественников, постоянно объявляется в самых недоступных местах верхом на верблюде. Чем он так важен, ума не приложу, но нос задирает выше некуда, и мне поручено исполнять малейшие его желания. Если самолет улетит в Басру, он точно взъярится. Даже не знаю, что ему тогда предложить… Вечерний поезд? Или отправить за ним завтра военный самолет?
Придавленный грузом обид и ответственности, мистер Шрайвенхэм снова вздохнул. С самого момента прибытия в Багдад три месяца назад ему постоянно не везло. Еще одна оплошность, и на перспективной, многообещающей карьере можно будет ставить крест.
Самолет снова устремился вниз.
– Похоже, решил, что сесть не сможет, – сказал Шрайвенхэм и тут же взволнованно добавил: – Эй, по-моему, все-таки садится!
Минуту-другую спустя самолет уже подкатил к своему месту в конце полосы, и Шрайвенхэм приготовился встречать важного гостя.
Прежде чем устремиться к пиратского вида особе в развевающемся плаще, он успел своим непрофессиональным взглядом выхватить из цепочки спускающихся по трапу пассажиров «весьма симпатичную девушку».
Вырядился, словно на маскарад собрался, неодобрительно подумал он, подходя к знаменитому путешественнику.
– Сэр Руперт Крофтон Ли? Я из посольства, моя фамилия Шрайвенхэм.
Сэр Руперт особой приветливости не выказал, что, в общем-то, было понятно, учитывая недавнее волнение, когда самолет кружил над аэродромом, а пассажиры пребывали в неведении относительно возможности посадки.
– Отвратительная погода, – продолжал Шрайвенхэм. – И в этом году таких дней особенно много. Вижу, сэр, у вас чемоданы. Пожалуйста, следуйте за мной. Ваш багаж погрузят на автомобиль.
Отъезжая от аэродрома, он заметил:
– Я уж подумал, что вас направят в какой-то другой аэропорт. Не всякий пилот решился бы садиться в таких условиях. Должен сказать, буря нагрянула совершенно неожиданно.
– Это была бы катастрофа, полнейшая катастрофа, – важно надув щеки, отозвался сэр Руперт. – Мой график оказался бы под угрозой срыва. Могу сказать вам, молодой человек, последствия были бы в высшей степени серьезные и далеко идущие.
