– Удивляюсь, мистер Верекер, что вы удовлетворились пятьюдесятью фунтами.
– Я вовсе не был удовлетворен ими, но я разумный человек. Нельзя ожидать, что люди будут носить при себе больше пятидесяти фунтов. К тому же я не знал, что он заработал такие деньжищи на старом руднике.
Неожиданно Антония решила принять участие в разговоре и твердо сказала:
– Послушай, я не хочу критиковать твою историю, но если Арнольда убил кто-то из нас троих, Кеннет, я или ты, то склоняюсь к тому, что ты. Так что не говори, что собирался исчезнуть из жизни Арнольда за пятьдесят фунтов!
– Конечно, нет! – невозмутимо ответил ее единокровный брат. – Собственно говоря, история эта довольно странная. Я даже не думал о том, как мог разбогатеть Арнольд. Бедняга очень расстроился, увидев меня, очень! Ну, винить его, в общем, нельзя, потому что я всегда был дурным членом семьи, и, думаю, он боялся, что я могу запятнать его имя или еще что. Естественно, увидев, как он позеленел, я понял, что тут можно повести небольшой, вежливый шантаж. Сказал, что хочу у него остановиться. Ему это очень не понравилось. Он даже слегка вышел из себя. Однако вскоре успокоился и предложил мне пятьдесят фунтов, чтобы я убирался. Я положил их в карман и сказал, что подумаю. Тут он высказал замечательную, на его взгляд, мысль, хотя мне она не понравилась. Предложил мне билет в Австралию или куда я захочу в другом конце мира и двести фунтов ежегодно, пока я буду там.
– По-моему, предложение хорошее, – сказала Антония.
– Да, только я не хочу ехать в Австралию, – объяснил Роджер.
– Что сталось с теми деньгами, которые оставил тебе отец? – спросил Джайлс.
Роджер слегка удивился.
– Не знаю. Это было давно. Нельзя ожидать, что деньги никогда не кончатся. В общем, их уже нет.
– Господи! – произнес Джайлс. – Ладно, давай дальше!
– Забыл, на чем остановился. Этот разговор вызывает у меня сильную жажду. – Роджер встал и направился к буфету. – Кто-нибудь выпьет вместе со мной? – Не получив ответа на это приглашение, он со словами: «Ну, ладно!» – налил себе двойную порцию виски, пригубил стакан и вернулся к своему креслу. – Теперь лучше, – сказал он. – Так о чем я говорил?
– Двести фунтов в год за жизнь в Австралии, – напомнил Ханнасайд.
– Да, точно. Ну, я сказал, что подумаю, Арнольд ответил – как хочешь. Возможно, я был слегка опрометчив – однако вряд ли, так как, судя по тому, что слышал, Австралия совершенно бы меня не устроила, и я сказал, что не хочу. На этом, можно сказать, наша встреча закончилась. У Арнольда было назначено свидание, и он хотел уехать.
– С кем? – поспешно спросил Ханнасайд.
– Откуда мне знать? Я не спрашивал.
– Знаете, где он собирался ужинать?
– Послушайте, – сказал Роджер, – вы, кажется, совершенно не поняли сути происходившего. Мы вели не дружескую беседу.
– Ладно, – сказал Ханнасайд. – Что было дальше?
– Ничего особенного! Я сказал Арнольду, что он может подвезти меня до Пиккадилли, мы сели в его машину и поехали. Ему не особенно хотелось меня подвозить, но он боялся, что в случае отказа я могу сказать дворецкому, кто я такой. По пути Арнольд сказал, что его предложение остается в силе до понедельника и я могу обдумать его. Однако чем больше я думал, тем меньше мне нравился этот план. Кроме того, я получил пятьдесят фунтов.
Суперинтендант пристально наблюдал за ним.
– И что вы сделали, мистер Верекер?
– Поехал в Монте-Карло, – ответил Роджер.
– В Монте-Карло? – повторил суперинтендант.
– Вполне очевидное дело, – сказал Роджер. – Я давно хотел опробовать систему.
– Вы отказались от двухсот фунтов в год ради слабой вероятности выиграть деньги?
– Почему бы нет? – ответил Роджер, вкрадчиво глядя на него.
Суперинтендант беспомощно глянул на Джайлса. У того дрогнули губы.
– Да, это в его духе, – сказал он.
Ханнасайд снова повернулся к Роджеру:
– Когда вы отправились в Монте-Карло?
– На следующее утро, – ответил Роджер.
– В воскресенье?
– Думаю, это могло быть воскресенье. Я не обратил внимания.
– Значит, в ночь семнадцатого июня вы находились в Англии?
– Да, – согласился Роджер. – Если бы знал, что Арнольда убьют, не находился бы, но теперь ничего поделать нельзя.
– Где вы провели ночь, мистер Верекер?
Роджер допил то, что оставалось в стакане, и поставил его на стол. Его сонный взгляд перемещался от одного напряженного лица к другому.
– Знаете, это затруднительный вопрос, – признался он.
– Почему затруднительный?
– Потому что я не знаю, что сказать, – ответил Роджер.
Суперинтендант нахмурился.
– Вы можете сказать, где были в ночь семнадцатого июня, мистер Верекер!
– Вот тут вы ошибаетесь, – сказал Роджер. – Не могу.
– Почему?
– Потому что, – бесхитростно ответил Роджер, – я не знаю.
Его слова были встречены молчанием. Роджер виновато улыбнулся, поднялся и снова наполнил свой стакан.
– Тони, нам потребуется еще виски, – заметил он. – Решил сказать тебе об этом.
Суперинтендант вновь обрел дар речи.
– Вы не знаете, где провели ночь семнадцатого июня? – повторил он.
– Да, – ответил Роджер. – Не знаю.
– Оставьте, мистер Верекер, это никуда не годится!
В голосе Ханнасайда прозвучала гневная нотка, но Роджер никак на это не среагировал.
– Что ж, я был в Лондоне. Это я могу вам сказать.
– О господи, Роджер, возьми себя в руки, – умоляюще произнес его кузен. – Ты ужинал в «Трокадеро», так ведь?
Роджер задумался.
– А не в Монако? – спросил он.
– Вы расплачивались за ужин десятифунтовой купюрой? – спросил Ханнасайд.
– Вот когда вы упомянули об этом, думаю, что да, – признал Роджер. – Потому что я ждал сдачи.
– Отлично, тогда можно предположить, что вы ужинали в «Трокадеро», – сказал Ханнасайд. – В какое время вы вышли из ресторана?
– Не знаю, – ответил Роджер.
В лице суперинтенданта не осталось и следа его обычной доброты. Серые глаза посуровели, рот плотно сжался.
– Хорошо, мистер Верекер. Вы случайно не знаете, что сделали, выйдя из «Трокадеро»?
Роджер неопределенно повел рукой:
– Просто гулял по улицам.
– Вы провели ночь в отеле или в пансионе?
– Нет, – сказал Роджер.
– Нигде не заказывали комнаты?
– Нет, – ответил Роджер с дружелюбной улыбкой. – Чемодан я оставил на вокзале.
– Мистер Верекер, вы не могли гулять по Лондону всю ночь. Будьте добры, прекратите этот фарс и скажите без шуток, где вы были?
– Беда в том, что я не знаю, где был, – ответил Роджер с видом человека, делающего открытие. – Видите ли, я не давал адрес таксисту, этим все и объясняется.
– Значит, были у кого-то?
– Да, – ответил Роджер. – У друга.
– И как зовут вашего друга?
– Флосси, – сказал Роджер. – Может, ее имя Флоренс, но я называл ее так.
Тут Джайлс поспешно отвернулся и подошел к окну. Суперинтендант не хотел показать, что ему тоже смешно, и лишь выпалил:
– Как фамилия этой Флосси?
– Тут вы ставите меня в затруднительное положение, – сказал Роджер. – Я ее не спрашивал. С какой стати?
– Понятно, – подвел итог суперинтендант. – Вы провели ночь по адресу, которого не знаете, с женщиной, фамилии которой не знаете. Думаете, я в это поверю?
– Мне все равно, во что вы верите, – заговорил Роджер. – Это ваше дело. Главное – вы не можете доказать, что это не так. И не собирайте всех Флосси в Лондоне, для того чтобы я ее опознал, потому что я, хотя и не стеснительный человек, ни за что этого не сделаю.
Антония подошла к стоявшему у окна кузену и с сожалением сказала:
– Вот бы Кеннет был здесь.
– Я рад, что его нет, – сказал Джайлс.
– Джайлс, думаешь, это сделал Роджер? – спросила она, понизив голос.
– Бог весть!
Из другого конца студии доносился голос суперинтенданта Ханнасайда:
– Мистер Верекер, вас заставила вернуться из Монте-Карло весть о смерти вашего брата?
– Нет-нет! – заговорил Роджер. – Я ничего не знал о его смерти. Собственно, эта система не сработала как надо. Конечно, я мог что-то в ней напутать, но склонен думать, что система оказалась негодной. Однако она заставила меня придумывать что-то такое, что могло бы принести пользу, так что это не имело особого значения. Только, к сожалению, меня отправили домой, потому что я мог бы добыть деньги так или иначе. Я говорил им, что не покончу с собой, – разве я похож на человека, который может застрелиться? Разумеется, нет! Но все без толку.
– Вы никогда не читаете газет, мистер Верекер? Смерть вашего брата широко освещалась в печати.
– Не скажу, что никогда, – честно ответил Верекер. – Временами нет никакого лучшего занятия, но в Монте-Карло всегда есть лучшее. И если подумаете как следует, то поймете: я бы ни за что не вернулся домой, если бы прочел в газетах о смерти Арнольда.
– Насколько я понимаю, тут у вас не было выбора, – съязвил Ханнасайд.
