Оба с минуту молчали.
– Когда заместитель главного менеджера компании в Мидлендсе, – медленно произнес Стефан, – встречается с партнером лондонской бухгалтерской фирмы в тихом отеле в Маркшире в воскресенье, предшествующее ежегодному собранию акционеров, то что это такое, скажи на милость, если не попытка сговора?
– Грязное дело, – заявил Мартин и залпом допил виски.
– Остается ответить только на один вопрос, – продолжил Стефан. – Нам сейчас разговаривать с Парсонсом на основании того, что мы накопали, или вернуться в Лондон и начать с той части заговора, за которую ответственен Вэннинг?
– На это я скажу тебе одно: если по возвращении в Лондон ты отправишься разыскивать Вэннинга, то такого господина не найдешь, – сообщил Мартин.
– Как так?
– Нет такого джентльмена. По крайней мере в офисе фирмы «Вэннинг, Уалдрон и Смит».
– Откуда ты знаешь?
– Заглянул в официальный список. Помнишь, когда я предположил, что он может быть биржевым маклером, ты посоветовал мне проверить это, просмотрев официальные списки маклеров при лондонской бирже? Я принял твой совет к сведению, просмотрел эти списки, но Вэннинга там не нашел. Тогда я проверил списки бухгалтеров и с тем же результатом. В обоих списках не оказалось Вэннингов – ни одного. Реально в этой фирме заправляют Уалдрон, Смит и некто по фамилии Коэн. Обдумав все это, я пришел к выводу, что Вэннинг – фамилия одного из умерших основателей, которую решили не убирать из названия фирмы ради, скажем так, доброй старой традиции.
– Понятно. Но черт возьми, Мартин, это не может быть просто совпадением.
– Согласен, не может. Я тебе больше скажу: Парсонс, резервируя в отеле комнаты, не мог назвать фамилию своего подельника из аудиторской фирмы, пока тот не объявится. Почему? Ответ простой. Тот путешествовал под вымышленным именем, и Парсонс не знал, под каким. А этот парень, когда приехал, решил прописаться под фамилией умершего старшего партнера. Остроумно, не правда ли?
– Боже! Я совершенно упустил из виду такую возможность! – Стефан закурил и с минуту обдумывал сказанное, прежде чем продолжить. – Знаешь что? Давай еще раз все как следует проанализируем. Так какая у нас теория по поводу всего этого дела?
– Парсонс что-то химичил с активами газовой компании, – начал Мартин. – И некий клерк из упомянутой ранее аудиторской фирмы, отправленный на проверку газовой компании, почуял, что пахнет жареным.
– Но вместо того чтобы обнародовать эту информацию, – продолжил Стефан, – скрыл ее и приберег для себя…
– …чтобы использовать потом как средство для шантажа на стороне.
– И это отлично объясняет тот факт, что Парсонс в последнее время весьма плохо спал.
– У меня на его месте тоже началась бы бессонница! Итак, перед подписанием бумаг об окончании аудиторской проверки парень из конторы Вэннинга пригласил Парсонса на маленькую конфиденциальную встречу, чтобы обговорить вопрос о сумме, которая должна перекочевать в его карман за молчание. Ну и так далее…
– И, как это часто бывает, они не сошлись в цене и поссорились. Кстати, Мартин, я вот все спрашиваю себя, давно ли Парсонс присваивает деньги?
– И платит этому шантажисту с Госсип-Лейн. Как бы то ни было, Парсонс, похоже, сказал аудитору, что больше платить не намерен. Как говорится, из камня воду не выжмешь.
– Полагаю, Парсонс в беседе с ним именно это выражение и использовал, – согласился Стефан.
– Думаешь? Ну, тебе виднее. Ты же у нас знаток человеческих душ, не так ли? Итак, на чем мы остановились? Ах да, они поссорились. Вэннинг – будем пока называть его так – отправился спать первым. Парсонс поднялся в номер позже, испытывая самые нехорошие чувства. И неожиданно увидел в коридоре поднос с чаем рядом с номером Вэннинга. Так, по крайней мере, Парсонс подумал… Извини, Стив, что раньше смеялся над твоей идеей. Теперь я вижу, что она действительно чего-то стоит…
– Парсонс, который, как мы знаем, страдал бессонницей, имел при себе снотворное, – предположил Стефан. – Кроме того, человек в его положении вполне мог замыслить самоубийство.
– Точно! Все сходится. Итак, он увидел поднос и подумал: «А почему бы этому сукиному сыну не принять лекарство вместо меня?» – и высыпал свое снотворное в чашку с чаем. И потом отправился спать, уверенный, что разделался с Вэннингом окончательно.
– А на следующее утро…
– Да! А на следующее утро он с изумлением узнал, что предполагаемый труп поднялся рано утром, позавтракал и убрался из отеля. Послушай, Стив, мне кажется, на этот раз мы действительно вскрыли подноготную этого дела!
– Я испытываю странное чувство, – медленно произнес Стефан, – что все это слишком складно, чтобы быть правдой.
Мартин, не обратив внимания на прозвучавшие в голосе Стефана скептические нотки, с энтузиазмом потер руки.
– Все выглядит отлично именно потому, что это правда. Где, скажи на милость, здесь может быть ловушка?
– Например, откуда нам знать, что у Парсонса был при себе именно мединал?
– Должен был быть. Ведь твой отец умер из-за передозировки этим препаратом, не так ли?
– Но в этом слабость всей нашей теории!
– Если убийца не Парсонс, то кто же? Можешь ответить?
– Конечно, нет.
– Ну вот и славненько! Остается только один вопрос: как мы распорядимся всей этой информацией завтра?
– Полагаю, лучше завтра на него и отвечать, – заметил Стефан. – Не знаю, как ты, а я очень устал.
– Я тоже. Это был длинный, но удачный день. Об одном только жалею…
– О чем же?
– Я хотел бы, – мрачно проговорил Мартин, – чтобы сегодня на собрании произошла хорошая драка.
Глава 15
Кое-что задумано, кое-что сделано
Вторник, 29 августа
– Ну что, идем? – спросил Мартин.
Стефан молча кивнул. Лицо у него было бледное, а губы сжаты. Мартин же испытывал, казалось, лишь легкое приятное возбуждение, то и дело ухмылялся и не переставая болтал. Молодые люди вышли на улицу и, переговариваясь, двинулись в направлении Уэстгейт-стрит, находившейся неподалеку от отеля.
– Думаю, имея дело с подобным субъектом, мы можем позволить себе небольшой блеф, не так ли? – предположил Мартин.
– Думаю, можем.
– Я имею в виду, что в том состоянии, в каком этот тип сейчас находится, он, возможно, расколется сразу же, как только нас увидит и выслушает наши намеки.
– Возможно.
– Как думаешь, мы сможем заставить его написать признание? Оно полностью подорвет позиции страховой компании, не правда ли?
– Определенно подорвет.
– А он относится к тому типу парней, которые способны сделать добровольное признание?
– Представления не имею.
– Думаю, Стив, разговор с ним нужно начинать тебе. Ты в таких вещах гораздо умнее меня. Я же буду следить за ходом беседы и заговорю, только когда почувствую, что тебе нужна помощь.
– Хорошо… Но сейчас ты можешь хоть немного помолчать? Мне необходимо обдумать, как начать разговор! – вскричал Стефан, внезапно рассердившись.
Мартин извинился с присущим ему дружелюбием, но вместо того чтобы вести себя тихо, начал насвистывать под нос какой-то веселый мотивчик. Тогда Стефану снова пришлось попросить его заткнуться.
– Извини, старина, – снова попросил прощения Мартин. – Я, понимаешь, тоже здорово нервничаю, просто у меня это по-другому проявляется. Ты в таких случаях бледнеешь и, что называется, уходишь в себя, я же, наоборот, начинаю трепаться обо всем на свете, напевать или насвистывать. Прочитал в какой-то газете, что это снимает нервное напряжение.
– Знаю. Тоже, между прочим, иногда читаю газеты.
Сказав это, Стефан прекратил нападки на своего будущего родственника, предоставив ему возможность снимать нервное напряжение в его излюбленной манере.
В офисе Стефан спросил о мистере Парсонсе.
– Вам назначено, сэр? – осведомился встретивший их клерк.
– Да.
По пути в контору Стефан и Мартин после длительных споров решили, что будет лучше, если они позвонят Парсонсу и заранее договорятся о встрече под надуманным предлогом «обсудить важное дело, касающееся вчерашнего митинга». Как ни странно, этого оказалось достаточно, и разрешение на переговоры было получено.
Клерк провел их по просторному вестибюлю, где стрекотали печатные машинки, в небольшую приемную, через некоторое время к ним присоединился и сам мистер Парсонс. При свете дня его лицо уже не казалось таким пепельно-бледным, как в Консервативном клубе, где горели сильные электрические лампы, да и сам он представлялся куда более спокойным и выдержанным человеком, чем во время вчерашнего митинга.
– Доброе утро, джентльмены! – произнес Парсонс. – Насколько я понял, вы хотели меня видеть?
– Совершенно верно, – с запинкой ответил Стефан, чье лицо казалось не менее бледным, чем лицо хозяина офиса. К тому же он, похоже, испытывал затруднения, подыскивая необходимые для начала беседы слова. – Боюсь… хм… вы не знаете моей фамилии… Между тем меня зовут Дикинсон. Стефан Дикинсон.
