– Да, конечно.
– Вздор! Этот парень вполне нормален. И если бы он планировал убийство Роджера, хватило бы у него глупости так явно выражать неприязнь к нему?
– Глупости? – Голос Ханнасайда был очень сух. – По-моему, Кеннет Верекер действовал бы именно так. Только не подумайте, что я исключил всех остальных подозреваемых. Я не сделал этого – но был бы глупцом, если бы очень внимательно не изучил его передвижения прошлой ночью.
Они подъехали к перекрестку и остановились на красный свет. Пока машина не тронулась снова, Джайлс Каррингтон молчал. Потом сказал с улыбкой:
– Да, были бы глупцом – но я же говорил, что собираюсь принять участие, так ведь?
– Что ж, если вам что-нибудь придет на ум, поделитесь со мной, – примирительно сказал Ханнасайд.
– Мне пришли на ум две возможности, но обе до того невероятные, что не стану вам ими докучать, – ответил Джайлс. – Одна настолько очевидна, что вы могли подумать о ней сами….
– Спасибо! – усмехнулся Ханнасайд.
– Прошу прощения, я неудачно выразился. Другая, – Джайлс сделал паузу, – другая, насколько мне известно, совершенно ни на чем не основана. Попробую найти что-нибудь.
– Звучит не очень обнадеживающе, – с легкой улыбкой сказал Ханнасайд. – Однако непременно ищите.
Через несколько минут они прибыли на место. Джайлс заехал на извозчичий двор и последовал за Ханнасайдом по лестнице к двери квартиры.
Дверь открыла Мергатройд и в крайнем раздражении воскликнула:
– Как, опять? Так вот, не вздумайте сейчас беспокоить моих юных леди и джентльмена. Они завтракают. Доброе утро, мистер Джайлс.
– Завтракают, Мергатройд? – переспросил он. – Знаешь, уже почти одиннадцать?
– Ну и что? Мистер Кеннет и мисс Лесли вернулись с этих танцев около пяти, – угрюмо стояла на своем Мергатройд.
– Что ж, мне очень жаль, но суперинтендант Ханнасайд занятой человек. Мистера Кеннета придется побеспокоить.
– Как скажете, сэр, – с неохотой уступила Мергатройд и отошла в сторону, пропуская их. – Только не знаю, одета ли мисс Лесли к приему гостей, но пойду посмотрю.
– Мисс Лесли? Она здесь?
– Да, и провела здесь всю ночь – то, что оставалось от ночи к тому времени, когда мистер Кеннет привел ее, – ответила Мергатройд. – Она забыла ключ от своей квартиры и вместо того, чтобы поднять домовладелицу, разбудила мисс Тони и улеглась в ее постель. – Мергатройд открыла дверь в студию и заглянула внутрь. – Мисс Тони, здесь мистер Джайлс с суперинтендантом. Впустить их или нет?
– О господи, в этот час! – простонал Кеннет. – Скажи, что нас нет дома.
– Нет-нет. Разумеется, они могут войти, – сказала Антония. – Лесли, ты ведь не возражаешь? Привет, Джайлс! Доброе утро, суперинтендант. Выпейте кофе!
Стол был накрыт у окна. Полностью одетая Антония сидела у торца с кофейником, Лесли в кимоно сидела по одну ее сторону, по другую – Кеннет в пижамной куртке, фланелевых брюках и старом блейзере. Полусонный, он угрюмо посмотрел на гостей заспанными глазами и заговорил:
– Ну, что случилось теперь? Не щадите нас. Господи, Тони, закрой эти отвратительные яйца! Мергатройд, должно быть, спятила. Где ветчина?
– Мы доели ее вчера. Присаживайтесь, суперинтендант! Кстати, это мисс Риверс. Джайлс, ты мрачно выглядишь. Что-нибудь произошло?
– Боюсь, Тони, кое-что очень серьезное. Роджер мертв – застрелен.
Наступило ледяное молчание. Потом Антония выдохнула:
– Господи!
Кеннет застыл, не донеся чашку до рта, потом часто заморгал и неторопливо допил кофе. Поставив пустую чашку на блюдце, он вытер рот салфеткой и спокойно сказал:
– Если верно, то неоригинально. Кстати, это верно?
– Совершенно верно, мистер Верекер, – ответил Ханнасайд, наблюдая за ним.
Джайлсу, тоже наблюдавшему за Кеннетом, показалось, что кузен чересчур старательно контролирует выражение лица. Губы сжаты с легкой суровостью, в глазах странная пустота. Кеннет посмотрел в лицо Джайлсу, затем Ханнасайду. Потом протянул блюдце с чашкой Антонии.
– Еще кофе, пожалуйста, – попросил он. – Как колеблется мой жребий!
– Вы как будто не особенно удивлены, мистер Верекер.
– Откуда вам знать, как сильно я удивлен, мой друг-суперинтендант. Вы сказали – застрелен, так ведь? Что это означает? Самоубийство?
– Или убийство, – ответил Ханнасайд. Это прозвучало угрожающе, и Лесли Риверс невольно содрогнулась.
– Давайте придерживаться версии самоубийства, – предложил Кеннет. – Оно более вероятно.
– Вы так думаете? Почему?
– Очевидное соображение. Он убил Арнольда, думал, что вы раскусили его, потерял присутствие духа и застрелился. Виолетта говорила, он был испуган.
– Она так говорила? – спросил Джайлс. – Почему она так решила?
– Я не спрашивал.
Лесли, преодолевая дрожь в голосе, произнесла:
– Должно быть, он был испуган. Мне тоже так показалось.
– Так вот, а я не заметила у него никаких проявлений страха, – категорично заявила Антония.
Лесли посмотрела ей прямо в глаза.
– Они были, Тони! Я часто видела на его лице испуганное выражение.
– Роджер считал, что ты хочешь его убить, только поэтому, – остервенело выпалила Антония. – Он говорил, что ты… – Она умолкла и густо покраснела. – О господи, что я несу? Разумеется, это была всего лишь шутка! На самом деле он так не думал!
– Да, вряд ли он мог так думать, – спокойно сказала Лесли. – Не могу сказать, что он мне очень нравился, но у меня не было ни малейшего желания его убивать. Однако, может, и хорошо, что у меня есть алиби. – Она повернулась к Ханнасайду и улыбнулась. – Вчера вечером я была с мистером Кеннетом Верекером с четверти восьмого. Мы поужинали в клубе «Карлтон», а оттуда отправились в Альберт-холл, где танцевали до четырех часов. Потом вернулись сюда.
– Мисс Риверс, вы были вместе весь вечер?
– Да, конечно, – ответила она.
Кеннет с непонятным выражением в глазах быстро глянул ей в лицо.
– Вы отправились на бал одни или в компании? – спросил Ханнасайд.
Джайлсу показалось, что она на миг заколебалась.
– Мы присоединились к компании, – ответила Лесли.
– К большой, мисс Риверс?
– Нет, не очень.
– Сколько там было людей?
– В общей сложности около дюжины, – сказал Кеннет. – Мы вместе занимали ложу.
– И естественно, вы танцевали с другими членами компании, не только с мисс Риверс?
– Естественно, – согласился Кеннет.
– Но после каждого танца мы возвращались в ложу, – вмешалась Лесли. – Мы не теряли друг друга из виду больше чем на пять минут, правда, Кеннет?
– Да, – медленно произнес Кеннет. – Скорее всего правда.
«Это ложь, – с упавшим сердцем подумал Джайлс. – А Кеннет лгать не умеет».
– Мистер Верекер, вы не покидали Альберт-холл во время танцев?
– Нет.
Наступила пауза. Ханнасайд полез в карман и достал пенковую трубку.
– Видели вы эту вещь раньше? – спросил он.
Кеннет посмотрел на трубку, потом протянул руку. Ханнасайд передал трубку ему. Кеннет внимательно осмотрел ее и вернул.
– Много раз. Это моя трубка.
– Я нашел ее на каминной полке в квартире вашего единокровного брата.
– Вот как? – сказал Кеннет. – Должно быть, я оставил ее там.
– Когда?
– Два или три дня назад. Я там ужинал.
– Вы не хватились ее?
– Нет, – равнодушно ответил Кеннет. – Я не курю постоянно одну и ту же трубку.
– Пенковой трубкой обычно дорожат, – сказал суперинтендант. – Знаете, я тоже курю трубку.
– Может быть, но вы не Верекер, – ответил Кеннет. В глазах у него появилось озорное выражение. Он отодвинул тарелку и поставил локти на стол. – А можно я задам несколько вопросов?
– Минутку, мистер Верекер. Сперва назовите мне фамилии других членов вашей вчерашней компании.
– У вас будет занятой день, – заметил Кеннет. – Лесли, кто был в нашей компании?
– Так, Херншоу, это один, – начала она задумчиво.
– Два, дорогая. Мистер и миссис Джералд Херншоу, Холтинг, Крейнли. Суперинтендант, вам предстоит приятная увеселительная прогулка.
– И Томми Дру, – продолжала Лесли.
– Достопочтенный Томас Дру, живет в Олбани. Вы без труда найдете его, суперинтендант, но после одиннадцати он уже явно был нетрезв, так что проку от него может оказаться маловато, – сказал Кеннет.
– И какие-то люди по фамилии Уэстли. Я не знаю, где они живут.
– Это та шушера, что пришла с Артуром и Полой? – спросил с любопытством Кеннет. – Я один раз танцевал с этой женщиной. Они живут где-то в Патни-Хилл, разводят шпицев.
– Ты это выдумал, – укоризненно сказала Антония.
– Нет. Эта женщина сказала, что у нее в Ричмонде три первых призера от ее суки Пэнси из Полтмора.
– Тогда Полтмор, видимо, название ее дома, – сказала Антония. – И Пэнси – кличка для собаки отвратительная.
Тут вмешался Джайлс:
– Дело пойдет быстрее, если мисс Риверс станет отвечать на вопросы суперинтенданта, а вы тем временем помолчите.
