– Ничего, милая, – сказал он. – Я здесь. Я здесь, и мы никогда не расстанемся.
– А что с…
– Ты больше не должна о нем беспокоиться, – быстро проговорил Рекс. – Его поймали. И сейчас экстрадируют обратно в Штаты. Он больше никому не принесет вреда. – Он смахнул с глаза слезу. – Зря ты не рассказала мне о нем. Жаль, что я не смог тебя защитить.
По моей щеке скатилась слеза, и я вытерла ее.
– Так ты знал? – сказала я, качая головой. – Конечно, ты все это время все знал. Рекс, я видела папку у тебя в сумке.
– Какую папку? – не понял он.
– С надписью «Аманда», – пристыженно прошептала я.
– Ах, эту! Эту папку я завел для одного из персонажей моего романа, милая. Я думал, ты знаешь, что главную героиню зовут Аманда.
Я посмотрела на свои руки. На предплечье виднелся багровый синяк.
– Она смелая и сильная, – говорил Рекс. – Как ты.
– Но разве ты не сердишься на меня, что я не была с тобой честной и ничего не рассказывала о своем прошлом? – Я закусила губу, чтобы не расплакаться. – За то, что лгала тебе?
– У тебя были на то причины. И я их уважаю. Но уясни, пожалуйста, одну вещь. – Он заглянул мне в глаза. – Ничто в твоем прошлом не может изменить моей любви к тебе – ничто.
Он поцеловал мое запястье и потер пятно, которое я так старалась скрыть все эти годы. Наверное, медсестра сняла мои часы, но теперь мне было все равно. Рубцы уже не имели для меня прежнего значения.
– Рекс, – заплакала я, – когда мне было пятнадцать, то с нами жил один маленький мальчик. Ему было всего три годика. Шон убил его, Рекс. Столкнул с качелей. – Я всхлипнула. – Я хотела спасти его, так хотела!
Рекс забрался ко мне в постель и стал убаюкивать.
– Но не смогла, – продолжала я. – Не успела… Его звали Майлз. Шон заставил меня закопать его. Я никогда никому не говорила об этом, Рекс. Никогда, все эти годы. Я боялась. Ох, Рекс, мне так стыдно!
Он провел пальцем по моей щеке.
– Ну что ты, тут нечего стыдиться. Пожалуйста, не надо, милая. Ты же была ребенком.
Я покачала головой:
– Нужно заявить в полицию и рассказать, как все произошло.
Рекс кивнул:
– Я поддержу тебя во всем, и мы все сделаем. У нас есть семейный адвокат, который поможет разобраться с этим делом.
Я всхлипнула, уткнувшись в его плечо.
– Я не хочу больше никого ранить.
– И не придется, – сказал он. – Больше не придется.
Рекс поцеловал меня, а потом вытащил из кармана письмо.
– Я нашел это наверху на туалетном столике. Адресовано тебе.
Я вскрыла конверт, вспомнив, как миссис Диллоуэй, прежде чем ее увезли в больницу, бормотала что-то про письмо.
Дорогая Эддисон,
здоровье мое неважное, и на случай, если времени у меня осталось мало, вам пора узнать правду о леди Анне. Что бы ни случилось с прочими девушками, да упокоит Господь их душу, Анна умерла совсем по-другому. Видите ли, в саду у камелий растет ядовитое растение. Леди Анна всегда говорила, что оно слишком красивое, чтобы его уничтожить, но в итоге это самое растение ее и убило. Эббот знал об этом растении и собрал несколько побегов. Когда он спросил, нельзя ли ему заварить чай, я поняла, что он задумал. Он ненавидел мистера Блита, ненавидел за то, что его мать уделяла ему внимание. И он отравил чай. Этот чай предназначался для мистера Блита, а для матери он приготовил другой чайник, но все получилось не так, как он планировал. Чайники случайно перепутали, и его мать выпила яд. Ее светлость любила детей больше самой жизни. Она не хотела, чтобы сына покарали или чтобы он нес бремя своей вины. Поэтому после ее смерти, когда он спросил, подала ли я тот чай, я, прекрасно зная причину этого вопроса, сказала, что нет. Сказала, что, увидев в одном из чайников муху, вылила чай из обоих и заварила новый. Вот так получилось. Когда следователь попытался вновь открыть дело и изучить акт вскрытия, я не позволила сделать это. Ради Эббота. Сын не должен жить с такой виной.
Ваша миссис Диллоуэй.
– Рекс, – сказала я, откладывая письмо. – Как она, миссис Диллоуэй?
Он внимательно посмотрел на меня.
– Я сегодня утром звонил в больницу. Она перенесла серьезную операцию. Только время покажет.
В дверях снова появилась медсестра.
– Простите, мисс Синклер, мне не хотелось бы вас беспокоить, но вас пришел навестить санитар. Он был в команде, которая вас спасла. Вы достаточно хорошо себя чувствуете? Пропустить его? Если нет, я скажу, чтобы пришел позднее; ничего страшного.
Я кивнула:
– Да, пожалуйста, пусть войдет. Мне бы хотелось поблагодарить его.
В палату робко вошел высокий черноволосый мужчина.
– Рад видеть, что вы очнулись, – с улыбкой сказал он и замолчал, прикручивая звук радиоприемника на своем ремне. – Какое-то время мы не были уверены, что вы придете в себя. – Он протянул руку. – Я Джон Симмонс.
Я пожала ему руку.
– Не знаю, как и благодарить вас, Джон, что спасли мне жизнь.
– Мне жаль, что не нашли вас раньше, – сказал санитар. – Вы настоящий боец. Провести так четыре дня!
– Я американка, – ответила я. – Это у нас в крови.
Усмехнувшись, он полез в карман.
– Мисс Синклер, причина, по которой я здесь… В общем, около места аварии я кое-что нашел, и подумал, что это могло быть ваше. – На его ладони лежала цепочка, и он передал ее мне. В центре овального медальона была выгравирована камелия. Медальон леди Анны. Я тотчас же узнала его и от изумления разинула рот.
– Не понимаю. Я…
– Должно быть, вы потеряли его во время аварии, – сказал Джон Симмонс, вставая. – Что ж, не буду вас утомлять. Приятно видеть, что вы выздоравливаете. Люди на станции будут рады услышать это.
– Но… – пробормотала я, глядя на цепочку.
Он уже подошел к двери, но обернулся, чтобы еще раз взглянуть на нас.
– Ой, чуть не забыл сказать: в том же овраге мы нашли кое-что интересное. Поверите ли: проржавевший «Роллс-Ройс» сороковых годов с чьими-то останками внутри.
Я снова разинула рот.
– Чьими-то?
– Да. Похоже, это был мужчина, судя по размерам. Ну, не хочу вас волновать, мисс. Я просто подумал, вам будет приятно знать, что вы выбрали правильное место для аварии и привели нас к несчастной душе, пробывшей там десятки лет. – Он улыбнулся. – В общем, все мы желаем вам всего наилучшего, мисс Синклер. – Он кивнул в сторону Рекса и подмигнул. – И, может быть, отныне вы предоставите водить машину вашему мужу.
– Так и сделаю, – сказала я, взглянув на Рекса, который сжал мое плечо.
– Не могу поверить, – сказала я, когда санитар ушел, и показала гравировку на медальоне. – Видишь? Это камелия.
– Да, действительно, – сказал Рекс, целуя меня в макушку. Он взял цепочку, чтобы рассмотреть ее поближе.
– Это цепочка леди Анны, – медленно проговорила я, вспомнив картину, написанную неизвестным художником: на ней шею леди Анны украшала цепочка. Эти печальные глаза. Это выражение тоски и какой-то тайны.
Рекс потряс медальон у моего уха:
– Послушай. Похоже, там внутри что-то есть. – Он повозился с застежкой и пожал плечами: – Похоже, заело. Надо дать посмотреть ювелиру.
– Дай, я попробую, – сказала я, снова беря цепочку, и мое сердце забилось в предчувствии. Что хранила там леди Анна? Я возилась с крючком, пока он вдруг не сдвинулся. Медальон раскрылся, оттуда выпало что-то маленькое и заскакало по полу. Рекс подобрал эту штучку и протянул мне на ладони, чтобы я рассмотрела ее.
– Как странно, – сказал он. – Что это такое, как думаешь?
Мои глаза наполнились слезами.
– Семечко, – сказала я. – Конечно же, семя камелии.
Я вспомнила пень, который обнаружила за сараем в тот день, когда приезжал Николас. Конечно же, Анна хранила в медальоне семя на случай, если что-то случится с ее драгоценной камелией. Нашла ли это дерево Флора? Спасла ли его? Была ли она в той машине? С кем?
– Это миддлберийская розовая, – сказала я. – Я знаю.
– Неизвестно, прорастет ли это семя, пролежав в медальоне десятки лет, – усомнился Рекс.
За годы работы я прочла несколько статей о прорастании семян, в том числе одну о пшеничном зерне, найденном в гробнице с египетской мумией, которое было успешно выращено спустя века.
– Камелии выносливы, – ответила я. – Оно прорастет.
Я поднесла медальон к свету и внимательно осмотрела его внутренность. Там было что-то выгравировано, и я прочла: «Дорогой Эдвард, мой истинный север».
– Ты плачешь, – сказал Рекс, прижавшись щекой к моей щеке.
– Рекс, у меня такое чувство, что мне дали шанс начать все сначала.
– У меня тоже, – сказал он. – Я чуть не потерял тебя.
Я сжала в руке медальон.
– Мне бы только хотелось, чтобы сад не был уничтожен…
Рекс озадаченно посмотрел на меня.
– Я не понял, о чем ты.
– Я видела бумаги с планами, – ответила я, вспомнив, как содрогнулась, увидев планы перестройки поместья. – Рекс, я хочу, чтобы ты не подписывал эти планы.
