Тот был совершенно парализован страхом, он даже был не в состоянии убежать. И у Катца сработал примитивный рефлекс защитника. Он знал, что бояться ему нечего, – не потому, что был проворнее или лучше тренирован, чем здоровенный солдат элитного подразделения, а потому, что еще в юности научился плевать на все правила. И не успел парень даже дотронуться до Клингберга, Катц шагнул вперед, ударил кулаком в подбородок, почти одновременно ногой в коленную чашечку, свалил на пол и разбил о его голову пустую бутылку из-под кока-колы. Все это заняло не больше пяти секунд.
Невероятно, но никаких дисциплинарных мер не последовало. Никаких обвинений. Никаких заявлений. Парень, наверное, постеснялся рассказывать своим приятелям, что получил трепку.
После этого Клингберг смотрел на него с восхищением. Откуда эта реакция, откуда такое умение? Где он научился драться? И Катц рассказал ему о годах в подростковой исправительной тюрьме, о нравах уличных банд, о маленьком «еврейчонке», который никому не давал спуска… о жизни, Клингбергу совершенно незнакомой и представлявшей полную противоположность его собственной жизни.
С этого и началось. Дело было в самом начале призыва, и с тех пор Клингберг искал у него защиты.
Данни щелкнул по крестику в правом углу экрана, и фотография исчезла. Он потянулся к телефону и набрал прямой номер Юлина. Три сигнала, и тот взял трубку.
– Это Катц. Не мог бы ты мне помочь проверить кое-что в полиции?
А что случилось? А вот что: Джоель Клингберг исчез, жена его обратилась ко мне за помощью, начал рассказывать Данни и услышал в ответ сердечный смех – «ага, влез в мою епархию, Катц? Надо же, помешанный на компьютерах и языках Катц влез в мою епархию!»
Дальше – типичный Юлин: «дескать, мне не хотелось бы лишний раз использовать свои контакты, количество патронов, сам знаешь, ограниченно… ну, ладно, посмотрим, что смогу сделать».
– Я хотел бы знать, что за расследование проведено. Похоже, даже проверили его маршруты по GPS, прежде чем решили прекратить поиски. Может, жена просто-напросто мечет икру? Не исключено. Но все же… почему они отказались от поисков? Если я за несколько дней ничего не накопаю, пришлю ее к тебе.
– Ты себя недооцениваешь, Катц… Прекрасный случай немного расширить горизонты.
– Только с твоей помощью.
– Я же сказал – посмотрю, что в моих силах. Терпение, сынок.
Ну, вот и хорошо. У Юлина связи такие, что ему и не снилось.
* * *
Юлину потребовалось всего несколько часов, чтобы раздобыть нужные сведения. Следствие решили закрыть буквально через сутки после исчезновения Джоеля. В розыск не объявляли – ничто не указывало на возможное преступление. Опросили всю семью Клингберг – ни к кому с требованием выкупа не обращались. Добросовестно обзвонили все больницы. Дело и в самом деле выглядело так, будто Клингберг скрылся добровольно, и у полиции не было никаких причин продолжать толочь воду в ступе. И самое главное – своему дяде, Понтусу Клингбергу, возглавляющему фирму, Джоель послал е-мейл: уезжаю на неопределенное время. Если верить рапорту, глава фирмы среагировал на сообщение скорее с раздражением, чем с беспокойством. Вот-вот должны были сойти со стапелей несколько важных контрактов, и Джоель, как главный юрист фирмы, обязан присутствовать при подписании.
Что касается машины, оставленной в подземном гараже, там стоянка оплачивается по выезде, так что Джоель просто оставил машину, провел карточкой по автомату – зарегистрировал время парковки – и ушел. Машину, естественно, нашли, полиция осмотрела ее и передала Ангеле Клингберг. Юлин даже приложил распечатку GPS, о которой говорила Ангела. Все совпадало с ее рассказом… но и не совсем все: оказывается, Клингберг останавливался у теннисного стадиона в Транеберге не один раз, а два. После чего поехал к вокзалу, оставил машину в гараже и исчез.
Интересно… почему Джоель дважды останавливался у теннисного стадиона, в двух шагах от Данни? Хотел что-то рассказать? С чего бы это? Наверняка случайность. Мало ли что может понадобиться человеку в этом районе.
Ну, хорошо. А если вопрос поставить по-другому: что может заставить человека добровольно исчезнуть? Если верить Ангеле, никакого отношения к их утренней ссоре исчезновение не имело: они успели помириться. Угроза? Кто-то его так напугал, что он решил скрыться? Занимался чем-то незаконным? А может быть… может быть, он тайный наркоман в завязке, а теперь сорвался? Не суди по себе, мысленно сделал он себе замечание. Ты-то сам до сих пор колешься во сне.
Скорее всего, конечно, сел на поезд и отправился куда-нибудь с любовницей. Но какой нормальный мужчина оставит такую женщину, как Ангела? Данни не мог забыть, как она сидела за столиком «Риторно», печальная, обеспокоенная. Почему она так его возбудила? Фантазии, фантазии… он представлял, как она чуть дрожащими от волнения длинными элегантными пальцами расстегивает сорочку, медленно, пуговицу за пуговицей, скользит ногтями по груди, животу, нежно массирует член рукой с обручальным кольцом… эрекция наступила мгновенно и так же мгновенно прошла – от презрения к самому себе, решил Данни. Или от зависти: такая женщина и принадлежит другому.
Остаток дня он плавал в бескрайнем море Google – просмотрел чуть не все ссылки с фамилией Клингберг, но ничего, что могло бы пролить хоть какой-то свет на исчезновение Джоеля, так и не нашел. Дела у семейного предприятия шли очень и очень неплохо. Только что заключили большие контракты с Россией и Китаем. Джоель упоминался довольно часто, отмечалось, в частности, что за короткий срок он вырос из одного из многочисленных членов правления до вице-председателя. Но и все – ничего, что выходило бы за пределы деловой активности. Ни в Линкедине, ни в Фейсбуке – ни в одной из социальных сетей Джоеля не обнаружилось.
В половине пятого Данни позвонил в «Клингберг Алюминиум» и попросил соединить его с дядей Джоеля, но дальше секретарши не добрался. Бодрым голосом она сообщила, что свяжется с ним, когда изучит календарь генерального на ближайшие дни. Положил трубку, потянулся – наверное, на сегодня хватит.
Нет, не хватит. Он набрал номер Ангелы Клингберг.
– Я хотел бы взглянуть на машину Джоеля.
– Вы хотите сказать, полиция могла что-то не заметить? Конечно… когда?
– Если можно, прямо сейчас. – Он прижал трубку к уху, чтобы слышать ее ровное дыхание, и тут же представил, как они лежат рядом в постели и она, засыпая, дышит ему в ухо.
– А можно чуть попозже?
– Конечно… и еще: мне бы хотелось посмотреть его компьютер.
– Разумеется. Компьютер стоит в кабинете, как он его оставил. Даже, по-моему, не выключил.
– Замечательно. Когда?
– В половине девятого… вам удобно?
– Да, конечно… Думаю, это не займет много времени.
* * *
Квартира супругов Клингберг занимала два верхних этажа в большом доме в югенд-стиле на Шеппаргатан, недалеко от парадной набережной Страндвеген.
Катц вошел в подъезд. Лепнина на потолке, величественные мраморные пилястры. Цветы на окнах. К его удивлению, у них оказался отдельный лифт. Он поднялся прямо в квартиру. Ангела встретила его в холле, открыла массивную чугунную решетку и пропустила вперед.
На этот раз она была в джинсах и блузке, волосы собраны в конский хвост. Катц изо всех сил старался не замечать аромат ее духов, не обращать внимания на лямку сливочно-белого лифчика под сползшим плечом блузки.
– Извините, не смогла раньше… у меня уже были договоренности. Машина стоит в гараже. Давайте сначала пойдем туда, а потом вернемся к компьютеру.
Они спустились в подвальный этаж, оттуда шла еще одна лестница в гараж.
В дальнем углу стоял красный «лексус» Джоеля Клингберга. Гибрид, отметил Данни. Электрический двигатель, батареи подзаряжаются от бензинового мотора.
– В нашей семье только я думаю об экологии. – Ангела словно прочитала его мысли. – Сам Джоель выбрал бы здоровенный джип. Все его приятели ездят на джипах. Не хватает мозгов понять, что экология – это не государственная программа, а личное дело каждого. Но я все же председатель общества, занимающегося вопросами охраны окружающей среды.
– Этим вы и занимаетесь? Охраной природы?
– Это скорее почетная должность. Без оплаты. Раньше я читала лекции об экологически устойчивом развитии общества на предприятиях, где эти вопросы были, мягко говоря, не в чести. Вообще, по образованию я морской биолог, как ни странно.
Она посмотрела на него, как показалось Данни, с вызовом. За красоту приходится платить – никто не принимает ее всерьез.
Ангела открыла дверцу и заглянула в салон.
– Прошу прощения, – остановил ее Данни. – Расскажите сначала, как вы встретились с Джоелем.
– Общие знакомые. Я тоже росла в Юрхольмене, всего в паре кварталов от Джоеля. И, знаете, странно – мы никогда не встречались до того, как нас познакомили. Я долго жила в Париже, потом вернулась в Швецию – решила учиться. Двенадцать лет назад… И конечно, обнаружилась масса общих знакомых. Например, мой дед сидел в нескольких правлениях фирм вместе с его дедом. А дядя Джоеля, Понтус, одно время вращался в тех же кругах, что и мои родители. В семидесятые годы они даже основали вместе гольф-клуб в Испании. В Марбелье. Мы оба учились в интернатах: Джоель в Сигтуне, я в Лундсберге.
