Коллега Олайн Арчер оказалась усталой и встревоженной женщиной тридцати пяти лет. Она распахнула дверь, вышла на крыльцо и закрыла ее за собой, чтобы отсечь шум, доносившийся из дома, – казалось, там резвится дюжина детей. Она сразу узнала Энн Янни и даже заглянула ей за спину, полагая, что там должен быть оператор.
– Да? – сказала женщина.
– Нам нужно поговорить об Олайн Арчер, – сказал Ричер.
Женщина ничего не ответила. Она колебалась. Наверное, подумала, что ей не следует говорить с журналистами о жертвах трагедии. Однако соблазн пообщаться с такой знаменитостью, как Энн Янни, был слишком велик.
– Хорошо, – согласилась женщина. – Что вы хотите узнать? Олайн была прекрасным человеком, и всем, кто работает в нашем офисе, ее ужасно не хватает.
Природа случайных чисел, подумал Ричер. «Случайно» всегда убивают людей, про которых потом говорят хвалебные слова. Никто никогда не скажет: «Она была подлой тварью, похожей на крысу, и я рад, что она мертва. Тот, кто ее прикончил, оказал нам большую услугу». Такие вещи никогда не происходят.
– Нам нужно узнать о ее муже, – сказала Хелен.
– Я никогда его не видела, – ответила женщина.
– Миссис Олайн о нем что-нибудь рассказывала?
– Совсем немного. Кажется, его звали Тед.
– Чем он занимается?
– Бизнесом. Я точно не знаю каким.
– Олайн рассказывала вам, что он исчез?
– Исчез?
– Два месяца назад Олайн заявила в полицию, что ее муж не вернулся домой.
– Ее что-то встревожило. Кажется, у Теда были какие-то проблемы с бизнесом. Теперь я припоминаю, что они начались год или два назад. Именно по этой причине Олайн вернулась на работу.
– А она не всегда работала?
– О нет. Мне кажется, раньше она работала, а потом бросила. Но ей пришлось вернуться. Так сложились обстоятельства. Ну, нечто противоположное ситуации «из грязи да в князи».
– От богатства к бедности, – сказал Ричер.
– Да, именно так, – согласилась женщина. – Ей нужна была работа – из-за денег. Мне кажется, она этого стеснялась.
– Но она не рассказывала никаких подробностей? – спросила Энн Янни.
– Олайн очень неохотно говорила о своей личной жизни, – ответила женщина.
– Что еще происходило с ней?
– Она стала рассеянной. Это было на нее не похоже. Примерно за неделю до того, как Олайн погибла, она отсутствовала на работе все утро. Такого с ней прежде не бывало.
– Вы знаете, что она делала?
– Нет, она мне не рассказала.
– Все, что вы сумеете вспомнить о ее муже, нам поможет.
Женщина покачала головой.
– Его звали Тед. Больше ничего определенного я не могу о нем сообщить.
– Ладно, спасибо, – сказала Хелен.
Она повернулась и пошла к машине. Янни и Ричер потянулись за ней. Женщина осталась стоять на крыльце, огорченно глядя им вслед, словно провалилась на экзамене.
– Первый промах, – сказала Энн Янни. – Но не беспокойтесь. Так всегда случается. Иногда мне кажется, что всегда следует вычеркивать первый номер из списка. Они никогда ничего не знают.
Ричеру было неудобно сидеть сзади. Карман его брюк оказался под ним, и ребро монеты впивалось в бедро. Он извернулся, поправил брюки и вытащил монету, новенький блестящий двадцатипятицентовик. С минуту на него смотрел, а потом сунул в другой карман.
– Согласен, – сказал он. – К ней не следовало ездить. Моя вина. Можно было предположить, что коллега знает мало. Люди не склонны откровенничать с сослуживцами. В особенности богатые люди, для которых наступили трудные времена.
– Соседка наверняка знает больше, – сказала Янни.
– Будем надеяться, – ответила Хелен.
Они застряли в очередной пробке. Машины медленно ползли от восточных пригородов к западным. Ричер вновь принялся поглядывать на часы. За спиной у них сгущались сумерки.
Время неумолимо утекало.
Розмари Барр пошевелилась на стуле и попыталась высвободить запястья, крепко стянутые клейкой лентой.
– Мы знаем, что это сделал Чарли, – сказала она.
– Чарли? – переспросил Зэк.
– Так называемый друг моего брата.
– Ченко, – поправил ее Зэк. – Его зовут Ченко. Да, это сделал он. Именно таким был его план. И он хорошо его осуществил. Несмотря на непохожесть их фигур. Ему пришлось надеть ботинки твоего брата поверх своих, подогнуть брюки и подвернуть рукава куртки.
– Мы все знаем, – сказала Розмари.
– Кто знает? Конкретно?
– Хелен Родин знает.
– Ты откажешься от ее услуг. Она больше не будет представлять вас с братом. Хелен Родин не сможет огласить то, что она узнала, поскольку отношения между адвокатом и клиентом остаются тайной. Лински, я правильно говорю?
Лински кивнул. Он находился в шести футах, сидел на диване, давая отдохнуть болевшей спине.
– Таков закон в Америке, – заявил он.
– Франклин и Энн Янни знают, – сказала Розмари.
– Показания с чужих слов, – возразил Зэк. – Теории, предположения, косвенные свидетельства. У них нет никаких существенных улик. Им не поверят. Частные детективы и телевизионные репортеры всегда подвергаются насмешкам, когда дают собственные объяснения событиям. Такие случаи уже для всех стали привычными. Будет даже странно, если они не произойдут. В этой стране более сорока лет назад был убит президент. А некоторые люди до сих пор утверждают, что они знают правду, хотя она до сих пор никому не известна.
Розмари не ответила.
– Ты дашь очень четкие показания, – продолжал Зэк. – Пойдешь к Родину и под присягой расскажешь, что твой брат давно задумал это преступление. И он сообщил тебе, что собирается сделать. Подробно. Время, место и все остальное. И ты добавишь, что всю жизнь будешь сожалеть, что не поверила ему. Ну а потом какой-нибудь жалкий адвокатишка, которого назначит суд, использует твои показания. А твой брат признает себя виновным.
– Я не стану этого делать, – сказала Розмари.
Зэк пристально посмотрел на нее.
– Ты все сделаешь, – сказал он. – Я тебе обещаю. Через двадцать четыре часа ты будешь умолять, чтобы мы разрешили тебе дать такие показания. Будешь сходить с ума от страха, что мы передумаем и не позволим тебе это сделать.
В комнате наступила тишина. Розмари смотрела на Зэка так, словно ей было что сказать. Потом она отвернулась. Тем не менее Зэк ответил. Он догадался, какие слова не были произнесены вслух.
– Нет, нас не будет в суде, когда ты будешь давать показания, – сказал он. – Но мы узнаем, что ты там скажешь. Через несколько минут. И не думай, что ты сумеешь добраться до автобусной остановки. Во-первых, мы убьем твоего брата. Во-вторых, нет такой страны во всем мире, где мы бы тебя не нашли.
Розмари молчала.
– Давайте не будем спорить, – сказал Зэк. – Это бесполезно и бессмысленно. Ты скажешь им то, что мы прикажем. Ты и сама уже понимаешь, что все скажешь. Вот видишь. Ты будешь сгорать от нетерпения, будешь жалеть, что мы не организовали для тебя более раннюю встречу в суде. Оставшееся время ты проведешь на коленях, умоляя нас выслушать, как прочно ты все усвоила. Именно так обычно и происходит. Мы очень хорошо знаем свое дело. Мы учились у настоящих мастеров.
– У моего брата болезнь Паркинсона, – сказала Розмари.
– И когда же ему поставили такой диагноз? – спросил Зэк, которому был известен ответ.
– Болезнь развивается постепенно.
Зэк покачал головой.
– Вряд ли это вам поможет. Кто с уверенностью скажет, что болезнь не явилась результатом недавних травм? А если даже и нет, то кто будет утверждать, что болезнь могла помешать ему при стрельбе с такого маленького расстояния? Если общественный защитник вызовет своего эксперта, Родин пригласит трех. Он найдет врачей, которые под присягой покажут, что Энни Окли[27] страдала болезнью Паркинсона с самого детства.
– Ричер знает, – сказала Розмари.
– Солдат? Утром он будет мертв. Мертв или в бегах.
– Ричер не сбежит.
– Значит, он будет мертв. Сегодня ночью он придет за тобой. Мы готовы к встрече.
Розмари не ответила.
– К нам уже и раньше приходили ночью, – сказал Зэк. – Много раз, в самых разных местах. Тем не менее мы все еще здесь. Да, Лински?
Лински снова кивнул.
– Мы все еще здесь, – повторил он.
– Когда он придет? – спросил Зэк.
– Я не знаю, – ответила Розмари.
– В четыре часа утра, – сказал Лински. – Он американец. Их так обучают, и они полагают, что четыре часа утра – идеальное время для неожиданной атаки. Направление? Лучше всего наступать с севера. Фабрика станет для него удобным укрытием, в результате ему останется преодолеть всего двести ярдов открытого пространства. Однако я думаю, что солдат попытается устроить двойной блеф. Он не нападет с севера, хотя это наиболее выгодное направление.
– Но только не с запада, – сказал Зэк.
Лински покачал головой.
– Точно. Не со стороны подъезда. Там слишком открыто. Он придет с юга или с востока.
– Поставь у мониторов Владимира и Соколова, – сказал ему Зэк. – Пусть внимательно наблюдают за югом и востоком. Но им не следует забывать о севере и западе. Они будут видеть все четыре направления. На всякий случай. Ченко должен находиться наверху, в коридоре, с винтовкой. Он успеет занять позицию у нужного окна. Ченко уложит солдата одним выстрелом.
