Кеннет молча посмотрел на нее. Потом бережно поставил чашку и налил себе еще чая.
– Очень захватывающе. Мне даже не верится. А, Мергатройд. Тони говорит, что Арнольда убили.
В комнату вошла полная женщина в черном платье и громадном фартуке, держа в руках чистую чашку и блюдце.
– Если это и правда, то поделом, – строго вымолвила она. – Разве можно пить чай из полоскательницы? Как не стыдно, мисс Тони! И мне хотелось бы знать, где вы были прошлой ночью. Отвечайте!
– В коттедже Арнольда. Я забыла тебе сказать. Ну и образ мыслей у тебя, Мергатройд! А ты что подумала?
– Это не важно. Что там за вздор про мистера Арнольда?
– Он убит, – сказала Антония, выбирая сандвич с блюда. – С чем они?
– С тухлой рыбой. Рассказывай об Арнольде. Его убили в коттедже?
– В сандвичах анчоусы, и прошу вас, мастер Кеннет, не говорить таких слов!
– Помолчи, нам нужно послушать об Арнольде. Продолжай, Тони!
– Я уже сказала, что он сидел в деревенских колодках. Больше ничего не знаю.
– И этого достаточно! – сказала Мергатройд суровым тоном. – Ни разу не слышала, чтобы трупы сажали в колодки! Куда мы катимся?
– Дурной вкус, – согласился Кеннет. – Тони, это ты обнаружила тело?
– Нет, полицейские. А потом они явились в коттедж и отвезли меня в полицейский участок, чтобы взять показания. Поэтому я вызвала Джайлса, решила, что так надежнее.
– И надеюсь, – сказала Мергатройд, поднимая шляпку Антонии, – что мистер Джайлс дал вам хороший совет. Впутаться в отвратительное дело об убийстве! Подумать только, кто-то взял и убил мистера Арнольда! Право, не знаю, куда катится мир. Что делается, что делается. Мисс Тони, если вам больше не нужен этот поднос, я унесу его на кухню.
Антония допила чай из полоскательницы и поставила ее на поднос.
– Уноси. Кен, предстоит дознание. Джайлс говорит, возможно, мне нужно будет присутствовать. Вечером он приедет повидаться с тобой.
Брат вытаращился на нее:
– Со мной? Зачем?
– Я не спросила.
– Ну, пусть приезжает, если хочет, только с какой стати… – Кеннет помолчал и внезапно развернулся, скинув ноги с подлокотника своего кресла. – Ха! Понял!
– Что ты понял?
– Я наследник.
– Да, наследник. Я об этом не подумала.
– Я тоже не подумал, но по отцовскому завещанию должно быть так. Двести пятьдесят тысяч фунтов! Надо позвонить Виолетте, сказать ей!
Он подскочил, но сестра остановила его.
– Чушь! Откуда ты знаешь?
– Потому что потрудился выяснить, когда Арнольд не захотел дать мне взаймы жалких пять сотен. Мергатройд, Мергатройд! Я богат! Слышишь? Я богат!
Мергатройд, вернувшаяся в комнату за чайной скатертью, ответила:
– Да, слышу, мастер Кеннет, и советую держать язык за зубами. Как можно кричать «я богат», когда ваш единокровный встретил такой конец!
– Не все ли равно, как он его встретил, раз встретил? Какой номер телефона у Виолетты?
– Не говорите так, мастер Кеннет! Вам бы понравилось, если бы вас самого пырнули ножом? Это подлый, низкий способ убийства, вот что я скажу.
– Я вовсе так не считаю, – возразил Кеннет. – Зарезать человека ничуть не хуже, чем застрелить, и гораздо разумнее. Во-первых, выстрел далеко слышен, во-вторых, в трупе остается пуля, и по ней можно вый-ти на тебя. А от лезвия ножа не остается следов, и от него легко избавиться.
– Не понимаю, как вы можете говорить такие вещи! – негодующе воскликнула Мергатройд. – Это совершенно неприлично! И никакие умные разговоры не заставят меня отказаться от своих слов! Резать людей ножом гнусно, подло!
Кеннет раздраженно замахал на нее руками.
– Не гнуснее и не подлее, чем убивать любым другим способом! Меня тошнит от этого слезливого пустословия! Какой номер телефона у Виолетты?
– Не нужно так из-за него раздражаться, – заметила Антония. – Лично я согласна с Мергатройд.
– Людей, начинающих фразу с «лично я» (а это всегда женщины), нужно бросать на съедение львам. Это отвратительная манера.
– Наверное, я переняла ее у Виолетты, – задумчиво произнесла Антония.
– Оставь Виолетту в покое! Она что, действительно так говорит?
– Часто.
– Нужно будет ей сказать. В пятидесятый раз спрашиваю – какой у нее номер?
– Ноль четыреста девяносто шесть или что-то в этом роде. Лучше посмотри в справочнике. Кто-нибудь из вас выводил утром собак на прогулку?
– Собак? Я, разумеется, нет, – ответил Кеннет, листая телефонный справочник. – Черт, нужно будет кого-нибудь для этого нанять! Тут целые страницы с Уильямсами! Черт побери эту девицу, откуда у нее такая фамилия?
– Не надо ругаться, – произнесла Мергатройд. – Вам нужно найти инициал. Нет, мисс Тони, вы прекрасно знаете – я ни за что не стану прогуливать ваших жутких собак. Избавьтесь от них, заведите маленького, хорошенького фокстерьера, тогда посмотрим.
– Ну, ладно, выведу их сама, – сказала Антония, надела шляпку и вышла.
К гаражу, над которым располагалась квартира, примыкал дворик, куда из кухни вела железная лестница. Антония арендовала бокс к ведущей во двор дверью, превратив его в просторную конуру. Бокс занимали три суки-бультерьера, которые шумно, на свой манер, приветствовали хозяйку. Она взяла их на поводки, скомандовала Билли «к ноге» и отправилась на прогулку. Мергатройд, выйдя на верхнюю площадку железной лестницы, попросила Антонию, если та будет проходить мимо молочной, купить полдюжины яиц.
– Эта мисс Уильямс почти наверняка останется на ужин, – угрюмо заметила Мергатройд. – Ваша бедная мать в гробу перевернется! Какие у нее жуткие эскизы! И что помешает ей с мастером Кеннетом пожениться, раз не стало мистера Арнольда?
– Ничего, – ответила Антония, сопротивляясь попыткам одной из собак обмотать ей ноги поводком.
– Вот и я говорю, – согласилась Мергатройд. – Всегда что-нибудь испортит обедню.
Антония оставила служанку с ее размышлениями и пошла в сторону набережной. Вернулась она час спустя, забыв про яйца, и, задав собакам вечерний корм, взбежала по лестнице в кухню, где Мергатройд делала сдобное тесто. Рядом, положив локти на стол, сидела белокурая девушка с проницательными серыми глазами и довольно крепким подбородком и наблюдала за действиями Мергатройд. Увидев Антонию, она улыбнулась.
– Привет, – сказала она. – Просто заглянула на минутку.
– Я не купила яиц, – объявила Антония.
– Ничего, я принесла, – ответила гостья. – Я слышала, ваш единокровный брат убит. Как я понимаю, соболезнования выражать не стоит?
– Конечно. Застенчивая Виолетта здесь?
– Да, – очень спокойно ответила Лесли Риверс. – Так что я, скорее всего, не останусь.
– Оставаться все равно нельзя: еды на всех не хватит. Видела Кеннета?
– Да, – снова ответила Лесли Риверс. – Он с Виолеттой. Мне кажется, мне говорить что-то бессмысленно, но если Кеннет не поостережется, то окажется в тюрьме. Полиция наверняка подозревает, что это он убил вашего единокровного.
– Нет. Подозревают меня. Кеннета там не было.
– У него нет алиби, – уверенно заявила Лесли. – Кажется, он не понимает, что наследование всех денег, обремененность долгами и ненависть к Арнольду – вполне убедительные мотивы убийства.
– Все равно держу пари, что он не убивал, – ответила Антония.
– Только доказать это будет трудно.
– Интересно, он мог бы убить? – задумчиво произнесла Антония.
Мергатройд со стуком швырнула скалку.
– В жизни такого не слышала! Что вы еще скажете, мисс Тони? Это ваш родной брат, он и мухи не обидит.
– Если устроить соревнование по владению мухобойкой, Кеннет его выиграет. Я не говорю, что он убил Арнольда, просто задаюсь вопросом. По-моему, он вполне на это способен. Как думаешь, Лесли?
– Не знаю. Он странный человек. Нет, конечно, не способен. Тони, какой вздор ты несешь! Я ухожу.
Через пять минут Антония вошла в студию и коротко кивнула девушке, сидевшей в большом кресле.
– Привет! Пришла отпраздновать?
Мисс Уильямс подняла голову, оглядела Антонию и пригладила блестящие черные волосы рукой с безупречным маникюром.
– Дорогая Тони, по-моему, тебе не следует так говорить, – сказала она. – Лично я чувствую…
– Господи, ты была права! – воскликнул Кеннет. – Обожаемая, откуда у тебя эта отвратительная манера? Умоляю тебя, не говори «лично»!
Нежные щеки девушки слегка покраснели.
– Право же, Кеннет! – сказала мисс Уильямс.
– Ради бога, пощади ее чувства, – попросила Антония. – Я не потерплю никаких отвратительных примирений за ужином. И раз уж мы коснулись этой темы, с какой стати ты указываешь, Виолетта, как, по-твоему, мне следует говорить?
Карие глаза слегка прищурились.
– Мне кажется, я имею право на собственное мнение, разве не так? – вкрадчиво произнесла мисс Уильямс.
– Ты просто очаровательна, когда злишься, – неожиданно сказал Кеннет. – Давай, Тони, скажи еще что-нибудь.
