– Ты собираешься меня убить? – спокойно спросил Тан.
– Это решило бы множество проблем, далеко не последняя из которых – ваша неблагодарность.
Тан по-прежнему стоял к Виктору спиной.
– Именно этого хотят от тебя русские? Чтобы ты убил меня? Это доставит им радость?
– Вы больше платите.
– Как ты не перестаешь мне повторять. – Тан решил прибегнуть к дипломатии, до тех пор пока не будут устранены все угрозы. – Знай, что мне не нужна твоя помощь. Я прошу только проявить терпение. Все прояснится в ближайшие несколько часов.
– Мне следовало отправиться в Каргалык.
Виктор обратился к нему с такой просьбой, но Тан ему отказал.
– Там в тебе не было необходимости.
– Зачем я здесь?
– Потому что то, что я ищу, находится здесь.
И он двинулся дальше.
* * *Малоун и Кассиопея сидели на грязном бетонном полу. Их поместили отдельно от Линя и Соколова, но все они находились в аэропорту, в крошечном здании терминала, запертые на каком-то складе с железными стенами, освещенном тусклыми желтоватыми лампочками.
– Все пошло наперекосяк, – пробормотала Кассиопея.
Малоун пожал плечами:
– Это было лучшее, что я смог придумать навскидку.
Затхлый воздух отдавал зловонием помойки. Интересно, что здесь хранилось в последнее время?
– Сомневаюсь, что Соколову угрожает опасность, – сказал Малоун. – По крайней мере в настоящий момент. Тан предпринял столько усилий, чтобы снова его схватить. А вот Линь Йон – это совершенно другое дело. Боюсь, ему уготовлена незавидная участь.
Кассиопея поджала к груди колени и обхватила их руками. Было видно, что она очень устала. Определенно, сам Малоун валился с ног, хотя им обоим и удалось немного вздремнуть во время перелета. Здесь они просидели уже больше часа, и за все это время снаружи не донеслось ни звука.
– Что будем делать дальше? – спросила Кассиопея.
– Можно поиграть в слова.
Она улыбнулась:
– Ты остаешься оптимистом в любой ситуации?
– Это гораздо лучше, чем альтернатива.
– Нам с тобой нужно кое-что обсудить.
Малоун и сам это чувствовал.
– Давай как-нибудь потом. Хорошо?
– Согласна, – кивнула Кассиопея. – Потом.
Однако в воздухе повисло то, что оба не высказали вслух. «Если будет это “потом”».
В тишину вторгся новый звук.
Гул вертолета.
* * *Линь Йон сидел в ярко освещенном помещении. Единственное окно охраняли снаружи часовые с автоматами. Еще один, вне всякого сомнения, дежурил за закрытой дверью. Линь гадал, что сталось с Малоуном и Витт. Несомненно, сам он и Соколов были нужны Тану живыми. Горечь поражения черной тучей затянула лицо русского ученого, однако паники не было.
– Почему никому, кроме вас, больше не пришла эта мысль? – по-китайски спросил Соколова Линь. – Малоун говорит, что русские уже давно пришли к выводу, что запасы нефти являются возобновляемыми.
– Все не так просто. Сколько на планете имеется образцов нефти, чей возраст насчитывает две тысячи лет? Образцов достоверных, добытых из тех же самых месторождений, где можно взять свежую пробу? – Соколов помолчал, уставившись в пол. – Такое есть только в одном месте на всей земле. Здесь, в Китае. Кроме китайцев, так давно добывать нефть не мог никто. Лишь они одни. Доказательства здесь. И больше их нигде нет. – Голос русского ученого оставался тихим, словно он искренне сожалел о своем открытии.
– С вашим сыном все будет в порядке.
– Почему вы уверены в этом?
– Вы представляете для Тана слишком большую ценность. Он понимает, что мальчишка является его единственным рычагом давления на вас.
– По крайней мере до тех пор, пока Тан не узнает все то, что известно мне.
– Как много вы ему рассказали?
– Кое-что. Но далеко не все.
Вспомнив, с каким отвращением отзывался русский ученый на борту самолета обо всем, связанном с Китаем, Линь посчитал необходимым сказать:
– В Китае живут не одни только карлы таны.
За все время нахождения в заключении Соколов впервые поднял взгляд.
– Тут вы правы. Но все вы китайцы. И этого уже достаточно.
* * *Карл Тан шел по единственной улице Батана, отмечая, что вокруг тянутся все те же убогие здания и голые пыльные переулки. Вдоль дороги стояли телеги, а кое-где попадались древние обшарпанные грузовики. Скрипели при каждом повороте два молитвенных барабана, звоня в колокола. Из переулка на середину улицы вылетел огромный мастиф и плюхнулся на спину, обнаружив, что привязан за ошейник длинной веревкой. Поднявшись на лапы, собака снова устремилась вперед, полная решимости или растянуть, или порвать сдерживающие ее путы.
Тан снисходительно смерил взглядом лающее взахлеб животное.
В нескольких метрах впереди висел гонг, закрепленный на шестах с помощью кожаных ремней. Скоро он возвестит о начале нового дня.
Чуть дальше распахнутой настежь дверью манила крошечная полуразвалившаяся гостиница с грязными, облупленными стенами. Она тоже нисколько не изменилась.
Собака продолжала заливаться лаем.
– Разбуди хозяина, – приказал Виктору Тан.
Он знал, что идти в горы затемно глупо. Тропа узкая, часты камнепады. Нарождающийся день, разогнавший предрассветную дымку, уже четко обозначил далекие горные вершины.
Ждать осталось совсем недолго.
* * *Линь Йон больше не испытывал страха. Гробница Цинь Ши-хуанди, затерянное подземелье, о существовании которого никто не подозревал, дали Тану прекрасную возможность расправиться со своим противником. Однако здесь, на глазах у многочисленных свидетелей, это казалось немыслимым. Даже первому заместителю председателя Госсовета не удастся сохранить такое в тайне. Линь понимал, что их переведут в какое-нибудь уединенное место, и гул приближающегося вертолета подтвердил эту догадку.
Соколов также откликнулся на этот звук.
– Мы отправляемся туда, где находится ваш сын, – сказал Линь.
– Почему вы так думаете?
– Мы оба нужны Тану живыми. Я – ненадолго. Вы будете нужны ему гораздо дольше. Поэтому он вернет вам мальчика, чтобы на время успокоить вас.
– Вам не страшно?
– Мне гораздо страшнее потерпеть поражение.
Похоже, Соколов его понял.
– А что насчет Малоуна и Витт?
– Боюсь, их положение значительно хуже.
Малоун слушал, как гул вертолета затихает вдали. Винтокрылая машина задержалась всего на несколько минут, судя по всему, только чтобы забрать Линь Йона и Соколова.
– Теперь наша очередь, – сказал Коттон.
Они с Кассиопеей по-прежнему сидели на полу.
– Но нас вряд ли заберут отсюда на вертолете, – заметила женщина.
– Может быть, и заберут. Вот только приземление для нас будет несколько другим.
Они были иностранцами, нелегально проникнувшими на территорию Китая, шпионами, до которых никому нет дела. Один из неизбежных рисков предыдущего места работы Малоуна.
Говорить это вслух не было необходимости. Кассиопея понимала все без слов. Они должны будут воспользоваться первой же возможностью. Поскольку им в буквальном смысле нечего терять.
Металлический скрежет возвестил о том, что тюремщики отпирают стальную дверь. Кассиопея начала было подниматься, но Малоун положил руку ей на колено и покачал головой. Она осталась на полу.
Дверь распахнулась, и вошел начальник полиции. В руке он держал пистолет, вид у него был недовольный.
– Ночка выдалась бурная? – учтиво поинтересовался Коттон.
Он не знал, понял ли его полицейский. Это был не Пекин и не восточные районы страны, где английский язык широко распространен. Вокруг поднимались суровые безлюдные горы, покрытые вечными снегами. Начальник полиции знаком показал, чтобы пленники встали и вышли из помещения. За дверью ждали двое охранников с автоматами.
Малоун окинул их пытливым взглядом. Оба молодые, заметно нервничающие, на взводе. Сколько раз им уже приходилось бывать в подобной ситуации? Вряд ли много.
Начальник снова подал знак.
Коттон отметил, что стальная дверь, распахнутая наружу, не имела защелки – только ручка и замок, язычок которого входит в стальную скобу, и отпереть его можно только с помощью ключа.
– Не думаю, что эти люди понимают по-английски, – вполголоса обратился к Кассиопее Малоун.
Разговоры пленников выводили начальника полиции из себя, однако он, похоже, не понимал ни слова из сказанного ими. Широко улыбаясь, Коттон произнес спокойным голосом:
– От тебя воняет, как от козла.
Начальник полиции молча посмотрел на него, никак не отреагировав на оскорбление, и снова махнул пистолетом, приказывая им выходить.
Обернувшись к Кассиопее, Малоун сказал:
– Он не понимает по-английски. Первыми выходят дамы. Будь готова действовать.
Кассиопея переступила порог.
Начальник полиции отступил назад, освобождая дорогу, на что и рассчитывал Малоун. Так ему было легче справиться с пленниками, если бы те что-то задумали; к тому же дополнительной защитой было разделявшее их расстояние.
