– Хорошо.
Затаив дыхание, Ричер продолжал шагать вперед.
Тридцать пять ярдов.
Тридцать четыре.
Тридцать три.
Он выдохнул. И упрямо продолжал идти. Осталось пройти тридцать ярдов. Он слышал тяжелое дыхание Хелен, потом раздался голос Янни:
– Сколько еще ему?
– Много, – ответил Кэш.
Владимир наклонился вперед и сказал:
– Вот, опять.
Он приложил палец к экрану, словно прикосновение могло ему что-то подсказать.
Соколов повернулся к нему. Он проводил гораздо больше времени, наблюдая за мониторами, чем Владимир. С самого начала это была его основная работа, которую он делил с Раскиным.
– Нет, это не лиса, – сказал он. – Слишком большое пятно для лисы.
Соколов наблюдал еще секунд пять. Изображение металось из стороны в сторону на пределе дальности действия камеры. Неопределенные размер и форма, непонятные движения. Он встал, подошел к двери и высунулся в коридор.
– Ченко! – закричал Соколов. – Север!
В это время на западном мониторе, у него за спиной, появилось изображение величиной с большой палец, которое постепенно увеличивалось. Оно напоминало фигуру человека, сделанную по трафарету и светящуюся разными красками. Ее внешняя оболочка имела цвет зеленого лайма, затем светилась желтая полоса, а внутри сияло ярко-красное ядро.
Ченко прошел через пустую спальню и полностью поднял оконную раму. Потом отодвинулся подальше в темноту. Так он становился невидимым и почти неуязвимым – попасть в него можно было только с третьего этажа соседнего здания – а рядом никаких домов не было. Он включил ночной прицел, поднял винтовку и быстро осмотрел окружающую местность в радиусе двухсот ярдов.
Он увидел женщину.
Она бежала изо всех сил, босая, постоянно меняя направление движения, словно играла в воображаемый футбол. Ченко подумал: «Что такое?» Он поджал курок и попытался угадать следующий рывок женщины. Постарался представить себе, где будет находиться ее грудь через треть секунды после того, как он выстрелит. Он ждал. Затем женщина остановилась. Она стояла совершенно неподвижно, глядя на дом и широко разведя руки в стороны, – готовая мишень.
Ченко спустил курок.
И тут он все понял и шагнул назад, в коридор.
– Приманка! – закричал он. – Приманка!
Кэш увидел вспышку и сказал:
– Сделан выстрел.
Одновременно он навел прицел на северное окно и увидел, что верхняя рама поднята и закреплена. Нет смысла стрелять в открытое окно. Пуля полетит снизу вверх, он наверняка промахнется. Поэтому он выстрелил в стекло. Кэш решил, что летящие во все стороны осколки могут кому-нибудь испортить настроение на сегодняшнюю ночь.
Соколов смотрел на изображение, мечущееся на экране Владимира, когда раздался выстрел Ченко, а потом его тревожный крик. Он бросил взгляд на дверь и тут же повернулся к южному монитору: тот был пуст. В этот миг Соколов услышал ответный выстрел и звук бьющегося стекла. Он подбежал к двери.
– Ты в порядке? – крикнул Соколов.
– Приманка, – послышался голос Ченко. – Иначе быть не может.
Соколов обернулся и внимательно оглядел все четыре экрана.
– Нет, – крикнул он в ответ. – Все спокойно.
Ричер коснулся внешней стены дома – старых досок, которые много раз красили. Он находился десятью ярдами южнее подъездной дорожки и в десяти футах от входной двери, рядом с темным окном. Оно было высоким прямоугольником, нижняя панель рамы поднималась вверх. Вероятно, ее верхняя панель опускалась. Ричер не знал, как называются такие окна. Он редко жил в домах и никогда не имел собственного. Подъемные окна? Двойные окна? Он не вполне разбирался в их устройстве.
Вблизи дом выглядел гораздо старше, чем издали. Может быть, его построили век назад. Столетний дом, столетнее окно. Интересно, есть ли у этого окна древний шпингалет? Ричер прижался щекой к стеклу и посмотрел внутрь.
Слишком темно. Ничего не видно.
Потом он услышал стрельбу. Два выстрела, один близко, второй издалека, и звон стекла. Затем в ухе раздался голос Кэша:
– Хелен? Вы в порядке?
Ответа не последовало.
Кэш позвал снова:
– Хелен? Хелен?
Молчание.
Ричер положил телефон в карман. Засунул лезвие ножа в щель между верхней и нижней панелями, осторожно подвигал ножом слева направо, нащупывая задвижку. Ему удалось ее найти прямо по центру. Он осторожно постучал по ней. Задвижка была похожа на тяжелый бронзовый язык. Ричер сообразил, что она может повернуться на девяносто градусов и выйти из паза.
Но в какую сторону?
Он надавил на задвижку справа налево. Нет, не поддается. Тогда Ричер вытащил лезвие из щели и сунул его на дюйм левее центра, на ощупь нашел язычок задвижки и стал давить на него слева направо.
Язычок шевельнулся.
Ричер надавил сильнее. И задвижка выскочила из гнезда.
Легко.
Он поднял створку рамы и через подоконник перекатился в комнату.
Кэш слегка выдвинулся вперед и развернул винтовку на девяносто градусов, чтобы она была направлена на восток, вдоль ограды. Он посмотрел в прицел, но ничего не увидел. Вернулся на прежнюю позицию. Взял телефон.
– Хелен? – прошептал он.
Ответа не последовало.
Ричер пересек пустую комнату и остановился у двери. Она была закрыта. Он приложил к ней ухо. Напряженно вслушался. И ничего не услышал. Он медленно и осторожно повернул ручку. И еще медленнее приоткрыл дверь. Выглянул в коридор. Осмотрелся.
Пусто.
Пятнадцатью футами левее виднелся открытый дверной проем, откуда падал слабый свет. Ричер немного постоял. Поднял ногу и вытер подошву туфли о штанину. Потом проделал то же самое со второй туфлей. Вытер ладони. Сделал шаг вперед. Пощупал ногой пол. Туфли ступали бесшумно. Он двинулся вперед, медленно и осторожно. Подумал: «Хорошие туфли, пригодились». Джек держался поближе к стене, где пол был прочнее, и остановился в ярде от освещенного коридора. Сделал вдох. Двинулся дальше.
Остановился у дверного проема.
И увидел спины двух мужчин, сидевших за длинным столом и смотревших на мониторы. На зеленую призрачную мглу. Слева Владимир. Справа – парень, которого он раньше не видел. Соколов? Наверное. Справа от него, на самом краю стола, лежал пистолет. «Смит-вессон», модель 60. Первый револьвер из нержавеющей стали. Дуло длиной в два с половиной дюйма. Пятизарядный.
Ричер сделал широкий бесшумный шаг в комнату. Остановился. Затаил дыхание. Перехватил нож за лезвие. Теперь он держал его в дюйме от конца подушечкой большого пальца и окончанием указательного. Быстро занес правую руку за голову.
И метнул нож.
Лезвие вошло двумя дюймами ниже затылка Соколова.
Владимир посмотрел направо, на звук, но Ричер уже начал двигаться. Владимир повернулся обратно. Увидел Джека. Оттолкнулся от стола и приподнялся. Ричер понимал, что Владимир прикидывает, успеет ли он схватить пистолет. Решил, что успевает. Джек сделал еще один быстрый шаг, уклонился от левого бокового удара, ударил плечом в грудь Владимира, обхватил обеими руками его за спину и поднял в воздух. Следующим движением Ричер повернулся, чтобы они оба оказались подальше от стола.
А потом он сдавил противника обеими руками.
Лучший способ бесшумного убийства такого большого человека, как Владимир, – просто сжать его до смерти. Никаких ударов или стрельбы. До тех пор, пока руки и ноги противника не заденут за крупные предметы, шума не будет. И он не сможет кричать. Ричер лишь слышал, как из легких врага с хрипом выходит воздух – обратного доступа кислорода не будет.
Ричер держал Владимира в футе от пола и сдавливал его грудь с такой чудовищной силой, что никакой человек не мог бы этого выдержать. Владимир думал, что это лишь начало схватки. Что все еще впереди. А когда понял, что происходит, едва не сошел с ума. Он обрушил на спину Ричера град бесполезных ударов, попытался лягнуть его по голени. «Глупо, – подумал Ричер. – Ты попусту расходуешь кислород. А больше ты его не получишь, приятель. Уж поверь мне».
Он сжимал врага все сильнее и сильнее. И продолжал мысленно повторять в безжалостном ритме: еще, еще и еще. Ричер стиснул зубы. Сердце в груди отчаянно стучало. Мышцы напряглись и стали твердыми, как речные камни, он ощущал, как они горят, почувствовал, как смещается грудная клетка Владимира. Как трещат кости. Наконец из его легких вырвался последний глоток воздуха.
Соколов пошевелился.
Ричер пошатнулся под тяжестью Владимира. Неловко повернувшись на одной ноге, ударил по рукояти ножа подошвой туфли. Соколов перестал шевелиться. А вскоре затих и Владимир. Джек сдавливал его еще целую минуту. Потом медленно и бесшумно опустил тело на пол. Тяжело дыша, присел рядом на корточки. Проверил пульс.
Пульса не было.
Ричер встал, вытащил нож Кэша из шеи Соколова и одним быстрым движением рассек горло Владимира от уха до уха. Подумал: «За Сэнди». Потом вернулся к Соколову и перерезал горло и ему. На всякий случай. Кровь скапливалась на столе и капала на пол. Она не била фонтаном, лишь медленно сочилась из раны. Сердце Соколова уже остановилось. Ричер вновь присел на корточки и вытер лезвие о рубашку Владимира, сначала с одной стороны, потом с другой. Достав телефон из кармана, услышал голос Кэша:
