Джоржет Хейер
Неоконченное расследование
Мистер Тадеуш Драйбек неторопливо шел по аккуратной, посыпанной гравием дорожке, ведущей от его дома к улице. Неожиданно его шествие было прервано невесть откуда взявшейся сворой пекинесов. Собачонки моментально окружили его с визгливым лаем. Вспомнив, что одна из собак миссис Мидхолм отличается злобным характером и всегда готова цапнуть за ногу незадачливого прохожего, мистер Драйбек подавил в себе желание швырнуть в собак ракеткой и опасливо прикрыл ею ноги.
— Фу! — раздраженно крикнул мистер Драйбек. — Пошли прочь!
Собаки, раззадоренные его резким голосом, с удвоенными силами бросились на мистера Драйбека, по очереди пытаясь вцепиться зубами в его ракетку.
— Пеки, пеки, пеки! — послышался ласковый голос хозяйки, преисполненный любовью к своим питомцам. — Ну-ка, прекратите! Идите скорей к мамочке! Они играют, мистер Драйбек, не бойтесь их!
Собачонки с явным сожалением оттого, что их развлечению пришел конец, отскочили от своей жертвы. Правда, одна из них продолжала с лаем кружить у ног мистера Драйбека, пока не угодила, получив легкий шлепок, в объятия своей хозяйки.
— Ну разве она не прелестна? — заворковала миссис Мидхолм. — Это самая старшая моя девочка. Ах ты, сокровище мое! Ну-ка скажи немедленно, что тебе стыдно перед мистером Драйбеком!
Собачонка негодующе тявкнула, всем своим видом показывая, что да, мол, сейчас этому типу повезло, но в следующий раз трепки ему не избежать.
— Вы чем-то ее очень обидели! — серьезным тоном заявила миссис Мидхолм. — Но сейчас вы с мистером Драйбеком заключите мир и станете лучшими друзьями! Правда, Увертюра?
Выражение собачьей морды выдавало скорее неутоленный азарт охотника, чем обиду.
— Боюсь, что я не столь уж большой любитель собак, — деликатно вставил мистер Драйбек.
— А я уверена, что такого просто быть не может! — воскликнула миссис Мидхолм, явно не допуская мысли, что к ее питомцам можно относиться без восторженного обожания.
В этот момент Драйбек заметил, что собачка и ее хозяйка здорово похожи друг на друга выражением глаз.
— Вы, наверное, отправляетесь на турнир к Хасвелам, правда? У вас ведь репутация блестящего теннисиста! — со знанием дела проговорила миссис Мидхолм.
Драйбеку это заметно польстило. Еще с юности он каждое лето принимал участие во всевозможных состязаниях по теннису, пополняя коллекцию призов, выставленных на каминной полочке в столовой его дома. Как и все в этом человеке, стиль его игры отличался старомодностью, но, несмотря на это, для молодых резвых игроков он все еще оставался крепким орешком. Юрист по образованию, он был, пожалуй, одним из последних оставшихся в живых членов коллегии старинной фирмы, расположенной в соседнем городке Белингэме. Аккуратный и педантичный во всем, убежденный холостяк, он отличался неизменным консерватизмом и неприятием любых новшеств, неизбежных в современной жизни. Эта особенность, но всей вероятности, и послужила основной причиной неуклонного сокращения рядов его клиентуры. Старейшие жители округи, правда, оставались верны ему и всецело одобряли его подход к делу. Однако молодежь все чаще прибегала к услугам его конкурента, мистера Сэмпсона Уоренби, самоуверенного и бойкого адвоката в расцвете сил, у которого за плечами было при этом пятнадцать лет юридической практики. Несмотря на удачный дебют мистера Уоренби в этих местах, мистер Драйбек поначалу не воспринимал Уоренби как реального соперника. Но вскоре после войны молодой адвокат переехал из Белингэма в Торнден, и Драйбек понял, что в лице Уоренби ему пришлось столкнуться с реальным и сильным конкурентом. Тот устроил свой офис в Фокслейне, доме на дороге в Белингэм, наискосок от дома Драйбека.
— Ах, сама-то я уже давно не брала в руки ракетку! — вздохнула миссис Мидхолм. — Но вот с моим Леоном вам сегодня непременно предстоит встретиться в Седарах! Так что держитесь!
К шутливой угрозе миссис Мидхолм Драйбек отнесся с олимпийским спокойствием. Майор Мидхолм, носящий львиное имя Леон, на самом деле слыл человеком застенчивым до робости и пребывал в тени своей супруги, в глубине души доброй, но весьма властной женщины.
— Пожалуй, пройдусь с вами до угла, — решила миссис Мидхолм, подхватив на руки неуемную Увертюру.
Аллея вела мимо небольшого дома, арендуемого мисс Патердейл, и огибала Фокслейн, где жил ненавистный Уоренби. Чуть в стороне от тропинки, в которую незаметно переходила аллея, начинался обширный сад Хасвелов. Мистер Теодор Драйбек даже не взглянул в сторону неприметной калитки в ограде, поскольку проходить через нее считал ниже своего достоинства, и решительно направился к главным воротам. То, что при этом путь удлинялся чуть не вдвое, не имело ровно никакого значения. Беседа между адвокатом и миссис Мидхолм была на редкость бессвязной и поддерживалась Драйбеком исключительно из вежливости, так как женщина поминутно отвлекалась на свою дрянную собачонку.
Хобби миссис Мидхолм и небольшим прибавком к семейному доходу было разведение обожаемых ею собак. Единственное, чего не понимал Драйбек, как, впрочем, и остальные обитатели Торндена, — это страсть Флоры Мидхолм давать своим любимцам невероятные клички типа Увертюры, Унции, Укола, Ундины и прочих.
Выйдя в отставку, ее муж, майор Мидхолм, построил в Торндене небольшой домишко на самой окраине городка, возле проселочной дорога, ведущей на рашифордскую ферму. Пристрастие миссис Мидхолм к причудливым именам выразилось и в данном их дому названии — Ултима Тул[1]. Занявшись разведением собак, Флора Мидхолм давала каждой из них имя, неизменно начинавшееся с буквы «у». Первым появившимся на свет щенкам были даны клички Улитка и Устрица, затем пошли Удалец, Ухарь, Укоризна и прочие. В дальнейшем же миссис Мидхолм, похоже, просто открывала словарь на излюбленную букву.
— И все-таки сколько в них изящества! Правда, мистер Драйбек? — не унималась миссис Мидхолм. — И знаете, мой Увалень уже завоевал два первых и два вторых приза! — с гордостью объявила она.
На минутку прервав собачью тему, миссис Мидхолм доверительно сообщила Драйбеку, что, несмотря на полученное ею приглашение от Хасвелов посетить теннисные состязания в Седарах и принять участие в вечернем чаепитии, она вынуждена была отказаться.
— Почему же? — с удивлением приподнял брови Драйбек, зная, что миссис Мидхолм никогда не упустит удобного случая поболтать с соседями.
— Вы знаете, если бы я столкнулась с мистером Уоренби, а это непременно произошло бы, так как он входит в число приглашенных, то я бы не смогла сдержать себя и непременно высказала бы этому джентльмену все, что я о нем думаю. Поэтому я отказалась, — закончила миссис Мидхолм, забыв упомянуть причину, из-за которой у нее сложилось подобное отношение к Сэмпсону Уоренби.
— Прошу прощения, миссис Мидхолм. Но я не знал, что между вами и мистером Уоренби пробежала кошка, — вежливо пояснил Драйбек.
— Вы знаете, эта дрянь пробежала лишь вчера! — возмущенно начала миссис Мидхолм. — Хотя, по правде говоря, я давно его недолюбливаю. Еще во время войны он просто по-свински обошелся с моим мужем, когда Леон служил начальником ополчения. Но я никак не ожидала, что этот человек может быть настолько жестоким и черствым по отношению к бессловесным тварям!
— Что-нибудь связанное с вашими собаками? — поинтересовался Драйбек.
— Улитка, бедная Улитка! — воскликнула миссис Мидхолм. — Я зашла вместе с моей девочкой к ним в дом, но вовсе не к нему, а просто побеседовать с его несчастной племянницей мисс Мэвис. Так представьте себе — он, этот бессердечный человек, пинком вышвырнул бедное животное из цветника!
— Господи, неужели он прибег к насилию? — пробормотал сочувственно Драйбек, пряча улыбку.
— Вот именно! Более того! Когда я спросила его, почему бедняжка так взвизгнула, у него хватило наглости заявить мне с явным злорадством, что он поделом вышвырнул моего ангелочка за калитку! Я была просто вне себя от злости! — Дама разошлась не на шутку. — Подумаешь, собачка разрыла клумбу и выдрала дюжину-другую этих дурацких цветов — надо же ей где-то играть!
Грудь миссис Мидхолм вздымалась от возмущения, лицо раскраснелось.
Драйбек попытался найти слова утешения, но его попутчица была уже не в состоянии слушать. Отдышавшись пару минут, она продолжила свое повествование.
— Я должна была высказать ему куда больше, чем успела тогда. И сделала бы это, если бы мне не было так жаль мисс Мэвис. Должна заметить, что девушка исключительно застенчива. Хотя если Мэвис устраивает, что ее используют как коврик у двери, то это ее дело. Не считаю возможным вмешиваться. Но извините, когда дело доходит до зверского обращения с моими животными, — это уже совсем другое. Никогда больше не заговорю с ним, пока он не извинится за свою выходку, хотя такому поступку нет прощения. Именно так я ему и сказала! А если я все это выскажу ему в Седарах, то это наверняка не понравится миссис Хасвел, а мне бы очень не хотелось ее расстраивать. Поэтому я и предпочла сегодня остаться дома. — Слегка шлепнув Увертюру, она покрепче прижала псину к себе. — Вот уж будет ему урок, если она сбежит с этим поляком. Я имею в виду мисс Мэвис. Хотя не думаю, что она на это способна. Что он, в конце концов, из себя представляет? Да еще к тому же иностранец! — закончила миссис Мидхолм.
