- Да, моя сестричка умеет придумывать изысканные методы расправы! Она тебе понравилась, Эндрю?
Повар вытаращил глаза и отступил на шаг назад, испуганно и шокировано глядя на Лив:
- С-с-сестра? В смысле она… она…
- Да. – кивнула Джессика и хихикнула.
Лив нахмурилась. Эндрю затрясся и поклонился ей:
- П-простите, мисс Мартинес, я не знал, я прошу, не сердитесь на меня… Я вот для вас приготовил… ваш друг сказал, что вам это понравится…
Он поставил перед ней тарелку и ловким движением снял крышку. Глазам Лив предстал потрясающей высоты невероятный шоколадный пудинг, на котором кремом было написано: «Моей дорогой конфеточке от Эндрю». Эндрю испуганно сглотнул, посмотрев на надпись и заметив, как Лив со скепсисом читает ее, и попятился. Джессика и Джонни хохотали навесь бар, даже на улице наверняка было слышно.
Лив ухмыльнулась и взяла ложку.
- Ну, пончик, тебе повезло! Это мне действительно нравится, так что сегодня я не буду жарить твою задницу на одной из тех великолепных плит в твоей кухне.
Эндрю сглотнул.
- Простите, мисс Мартинес, умоляю, я не знал, что это вы, я бы никогда не назвал вас…
Лив хмыкнула, жуя сказочно вкусный десерт.
- Конфеткой? Ладно, проехали. Пока, пончик! – и она помахала ему, намекая, чтобы он проваливал.
Джонни и Джессика не переставали хохотать.
- Да хватит уже! – ругнулась на них Лив и запустила в Джонни кусочком пудинга с ложки. Тот ловко увернулся и, подбежав к Лив с другой стороны, огненно и очень игриво оглядел ее очаровательными и невероятно сексуальными глазами, горячо шепнув:
- Il tuo italiano è semplicemente meravigliosa, tu dici molto… сексуально. – добавил он по-английски и Джессика, услышав это, опустила глаза и помрачнела («Твой итальянский просто потрясающий, ты говоришь очень сексуально» - с итал.)
- Отвали, Джонни. – отмахнулась от него Лив, но внутри нее вдруг закипела кровь, а сердце пропустило один удар. Это обаятельный идиот знает, как зацепить женские гормоны! Слегка покраснев, она добавила спокойным тоном:
- Пудинг изумительный!
Остаток вечера они болтали, Лив все больше узнавала о сестре и ее жизни в мафиозном мире Нью-Йорка, а Джонни очаровывал их своим мужским обаянием и игривым огнем.
Глава 5
Утро следующего дня настало удивительно быстро (точнее был уже полдень, но Лив легла только в половину третьего утра, они с Джессикой болтали, а Джонни им мешал) и с громкого телефонного звонка. Лив оторвалась от подушки и, с трудом продрав один глаз, сфокусировала свой мобильник на шикарной тумбочке возле шикарной кровати, в которой она спала на животе в розовой полупрозрачной комбинации с белым, кружевным верхом и низом, отделанным мягким пушком, очень короткой, открывающей ее стройные, аккуратные ножки.
Откинув спутавшиеся, кудрявые пряди с лица и понимая, что сейчас начнет сильно злиться, Лив взяла трубку, снова упав лицом в подушку:
- Алло? – глухо пробурчала она.
- Оливия! – раздался звонкий и жесткий голос отца. – Ты что, еще в постели?
- Отец! Какого черта ты названиваешь? Я думала сохранить мобильник, чтобы еще через 16 лет ты мог снова вспомнить обо мне и набрать мой номер.
- Лив. Прекрати. Я звоню напомнить о сегодняшнем ужине. Я жду тебя и Джессику.
- О-о-о… - раздраженно протянула Лив. – Отец, ты что, думаешь, я тупая? Я помню о том, куда НЕ собираюсь сегодня идти. А теперь дай поспать, передавай привет своему попугаю, пока.
Она собиралась положить трубку, но, кажется, отец начал потихоньку выходить из себя.
- Лив!!! Честное слово, ты меня с ума сведешь! Я еще раз говорю – это не просьба! Ты приедешь и точка! Потому что я так сказал! Я – твой отец, ты не смеешь мне…
- Папуля, мне пора, меня ждет сладкий сон, в котором тебя не будет! Ариведерчи! – и она положила трубку, швырнув телефон в стенку.
- Лив! – услышала она в дверях голос Джессики и поморщилась. – Зачем ты так с ним? Он хочет наладить с тобой отношения, чтобы мы снова стали семьей! – Джессика вошла и села на кровать к Лив. Та неохотно развернулась и, сдув белокурую прядку с лица, посмотрела на нее. Джессика уже была одета в белый костюм, состоящий из модного, укороченного пиджачка, под которым виднелась черная майка, белых, обтягивающих ее длинные стройные ножки, брючек и черных, лакированных туфель на шпильке. Она была причесана, ее прямые, темно-каштановые волосы блестели на солнце, а на лице красовался нежный деловой макияж. Джессика улыбнулась. – Я понимаю, что прошло много времени, и ты ненавидишь его, но он действительно хотел сохранить тебе жизнь.
- Джессика! – жестко воскликнула Лив. – Вчера я узнала, что мой отец переспал с другой, чтобы сделать мальчика! А родилась я! Моя мама, которую я помню, которую я люблю, оказывается, мне не родная, и ее убили из-за этой идиотской сделки отца с женой Рико Карелли. На меня охотились, и сейчас охотятся, по его словам, да мне плевать на это, но он не захотел защитить меня сам! Он отправил меня в этот пансионат, а мог бы просто охранять меня, держа поближе к себе, но он не сделал этого! Он во всем виноват, и мне нужно время, чтобы хотя бы перестать чувствовать искры в своей груди, когда я его вижу.
Джессика вздохнула и тепло похлопала Лив по одеялу, под которым явственно вырисовывался контур ее ноги.
- Я понимаю это, милая. Но ты же знаешь… Он крестный отец. Мы обязаны прийти. Это мафия.
Лив разозлилась и стукнула кулаком по кровати, психуя от бессилия.
- Я знаю. Ладно. Пойдем на эту сходку.
- И ты будешь выбирать выражения в присутствии его гостей?
- Еще чего!
Джессика закатила глаза.
- Ладно, мне пора в банк. Нужно проверить счета по отмыванию доходов. Вернусь к пяти, будь дома, подберем тебе подходящий наряд.
- Угу. Только через мой…
- Я тебя не слышу! – весело крикнула Джессика, выходя из комнаты. Лив злобно упала в подушки.
Весь оставшийся день ей пришлось без толку слоняться по своему шикарному номеру в одиночку, потому что ни Джессики, ни Джонни, который написал ей смс: «Розовая комбинашка? М-м-м!!!», - и опять смутил ее, не было. Лив заказала себе три пиццы и с наслаждением их уплетала: в спальне, в гостиной, в смежном номере сестры и друга детства, в который она могла легко входить без ключа, также, как и они к ней. Она посмотрела телевизор, изучила вещи сестры, нашла несколько фотографий на полках у нее в спальне и с интересом их разглядывала, проявила какое-то странное любопытство к вещам Джонни, небрежно разбросанным по всему номеру, и вдохнула аромат его одеколона, который слегка ощущался от его одежды, и снова почувствовала себя странно…
И, наконец, около пяти, дверь отворилась, и вплыла Джессика, устало скинув пиджак и улыбнувшись.
- Боб и Ларри говорят, ты весь день шастала по нашим номерам и заказала кучу пиццы! Я горжусь твоим смирным поведением, сестричка! Кстати, где пицца?
Лив виновато заглянула в одну из коробок, где лежали два последних кусочка.
- Вот она… У меня не было настроения гулять.
Джессика увидела две пустые гигантские коробки и рассмеялась.
- Как в тебя вмещается столько еды? Ты же такая маленькая!
- Я трачу много энергии на ненависть к врагам. – невозмутимо заявила Лив, засовывая в рот клубничный леденец.
Джессика покачала головой.
- Ладно. Об этом потом. Сейчас решим, что ты наденешь.
Ли возвела глаза в потолок. Вскоре Джессика, просмотре каталог какого-то модного магазина и, выбрав платье, выглянула за дверь и дала срочное указание громилам-охранникам немедленно привезти ей платье и туфли как на картинке в ноутбуке. Ровно через полчаса (а времени было уже шесть), Ларри влетел в номер с двумя коробками и, положив их на кровать перед Лив, тут же испарился.
- Одевай! – радостно воскликнула Джессика. – Это из последней коллекции Версаче.
Лив вытаращила на нее глаза и сморщила носик.
- Ты серьезно потратила кучу денег на тряпочку для тела? А чем плохи мои цветастые штаны? – ворчала Лив, открывая коробку и доставая наряд.
Через пять минут она уже крутилась перед зеркалом в потрясающем, облегающем ее подтянутую, стройную и аккуратную маленькую фигурку, персикового цвета платье без лямок, подчеркивающем ее небольшую, но пухлую грудь, и достаточно открывающем восхитительные ножки, на которых красовались замшевые туфельки такого же нежного персикового оттенка на невероятно высоченной и супер-тонюсенькой шпильке, которая выглядела гораздо более хрупкой, чем оказалась на самом деле. Волосы Лив были распущены и струились волнами по спине, их светло-русый оттенок сиял на фоне нежного цвета платья. Откинув непослушные пряди с лица, Лив заметила прекрасно наложенный макияж, подчеркивающий морского цвета глаза, темные брови и алые губки.
Джессика, на которой было белоснежное, тоже довольно короткое платье, завязывающееся на шее и струящееся от талии до колен, а также белые, лакированные туфельки на каблуке, захлопала в ладоши.
