— Мы нашли бы подходящее помещение, — настаивал Майкл. — Между прочим, за половину той цены, что ты платишь здесь. И к семье была бы поближе.
— К семье поближе? — эхом откликнулась я. — Ты уговорить меня пытаешься или отпугнуть навсегда?
— Хорошо-хорошо, — засмеялся Майкл. — На другом краю города, если ты их боишься. Чем тебе не нравится мое предложение?
— Всем нравится, кроме…
— Скажи коррупции: «Нет!» — заорал мне в ухо чей-то голос.
Я вздрогнула и чуть не выронила кинжал.
— Долой криминал! — не успокаивался голос. — Фенниман в шерифы!
— Здравствуйте, миссис Фенниман, — сказала я, поворачиваясь, чтобы поприветствовать лучшую подругу матери. — Как идет предвыборная кампания?
— А-а, это вы, — проворчала миссис Фенниман. — Не узнаю никого в этих дурацких костюмах.
Сама она, как всегда, была одета в черное, и колониальное платье шло ей куда больше, чем многим актерам со стажем. Миссис Фенниман было чуть за шестьдесят, как и моей матери, но если мама при желании могла казаться лет на десять, а то и пятнадцать моложе, то миссис Фенниман, с ее волевым подбородком и острыми булавочными глазками, всегда, сколько я ее помнила, выглядела старой каргой. На голове у нее красовался огромный черный капор, который она сдвинула на затылок, чтобы иметь возможность заглядывать людям в лицо — ростом миссис Фенниман едва доставала мне до плеча.
— Вы баллотируетесь на пост шерифа? — спросил Майкл.
— Вы не имеете права голосовать, — нахмурилась миссис Фенниман.
— Я живу в Каэрфилли, — возразил Майкл.
— Какое счастье, — проворчала миссис Фенниман. — А вы, юная леди, какого черта вы умотали жить в самый центр этого ужасного, набитого наркоманами города?
— Прекрасный вопрос, — пробормотал Майкл.
— На самом деле я живу в пригороде, — попыталась оправдаться я. — Мне там больше мешают опоссумы, чем наркоманы.
— А у нас теперь на выборы ходить некому! — возмущалась миссис Фенниман. — Ну ладно, раз уж голосовать не можешь, сделай хоть что-нибудь полезное. Вот, раздай.
И она сунула каждому из нас по пачке предвыборных листовок.
— Да, Мэг, — вспомнила вдруг миссис Фенниман, — надеюсь, ты не забыла моих фламинго?
— Нет, конечно, — заморгала я.
— Фламинго? — заинтересовался Майкл. — Ты ничего не рассказывала мне про фламинго.
— Я так замоталась с выборами, что чуть про них не забыла, — посетовала миссис Фенниман. — А когда проходила мимо твоего павильона, там не было ни тебя, ни птичек.
— Я не достаю их из ящика, — объяснила я. — Они не в духе времени. Но я их привезла, не сомневайтесь, и хотела принести прямо к вашему дому, когда окажусь поблизости.
— Не выйдет! — рявкнула миссис Фенниман. — В эти выходные я так занята, что дома почти не появляюсь.
— Тогда после ярмарки.
— Не глупи! — отрезала миссис Фенниман. — Я просто заберу их у тебя из павильона чуть попозже.
— Да о чем речь, в конце концов? — допытывался Майкл.
— Миссис Фенниман попросила меня выковать ей дюжину садовых фламинго, — объяснила я.
— Понятно, — сказал мой любимый таким тоном, что было ясно — он ожидал более пространных объяснений. Ничего, от члена моей семейки Майкл получит их без задержек. Только вот интересно, скоро ли он поймет, что без этих объяснений жизнь намного легче?
— Лишь бы успокоить проклятых «садовых нацистов»! — прорычала миссис Фенниман.
— Она имеет в виду ландшафтный подкомитет местного Комитета по эстетике окружающей среды, — пояснила я.
— Да как бы они себя ни называли! — кипела миссис Фенниман. — Банда назойливых сплетниц, если вам интересно мое мнение. Какая им разница, что у меня на лужайке? Это ведь моя лужайка, разве не так?
— Они выпустили указ, запрещающий устанавливать в саду пластиковые фигуры, — снова объяснила я. — Миссис Фенниман считает, что он направлен на борьбу с ее стаей пластмассовых фламинго.
— Не считаю, а знаю! — заявила миссис Фенниман. — Я подала иск о признании указа недействительным, но, пока суть да дело, они объявили незаконными моих фламинго. А этот идиот шериф их поддерживает!
— Поэтому вы решили заказать кованых фламинго? — понял Майкл.
— В указе специально оговаривается, что разрешены только металлические и каменные украшения, так что они ничего не смогут сделать с моими новыми фламинго, как бы те их ни раздражали. Ногой в мой сад не ступят!.. Кстати, о ногах: ты придумала, как установить фигуры? Не хочу, чтобы эти «садовые полицейские» их стибрили.
— У каждого фламинго есть подставка, — успокоила я, — падать не будут. А если пожелаете установить покрепче, просто забетонируйте подставку, и, чтобы их украсть, понадобится экскаватор.
— А птицы достаточно розовые? Мне нужен ярко-ярко-розовый цвет.
— Я покрасила в тот оттенок, который вы выбирали сами. Уверена, что сделать их еще ярче просто невозможно. Кроме того, они светятся в темноте.
— Правда? — Миссис Фенниман просияла. — Замечательно! Даже лучше старых, пластмассовых!
— Надеюсь, это шутка? — спросил Майкл.
— Значит, так, завтра я подойду к твоему павильону и заберу их! — отрезала миссис Фенниман.
— И не забудьте чековую книжку, — улыбнулась я.
— Розовые светящиеся фламинго… — пробормотал Майкл, когда миссис Фенниман унеслась прочь, взметая тучи пыли длинными юбками.
— Надеюсь, она придет достаточно рано, пока не собралась толпа, — пробормотала я. — Не хочу, чтобы куча народу пялилась на этих жутких птиц.
— Неужели они настолько кошмарные?
— Подожди, и ты увидишь, как они мерцают во тьме, — пообещала я. — Или даже не мерцают, а горят… Вроде спецэффектов из дешевого кино, знаешь, где режиссер пытается передать повышенный уровень радиации.
— Просто волшебно, — сказал Майкл. — Подобные чудовища наверняка должны иметь коммерческий успех.
— Помимо того, что это чистой воды светящийся анахронизм, они еще и ужасно безвкусные, и я забуду о них, как только миссис Фенниман заберет свой выводок. Женщине и так трудно добиться репутации хорошего кузнеца; я вовсе не желаю, чтобы обо мне заговорили как о «той леди, что кует милых розовых фламинго».
Вдалеке шумела миссис Фенниман, вспугивая окружающих и пихая им в руки листовки.
— Странно, — сказала я. — Ее наряд скорее напоминает мне о Салеме,[12] чем о Йорктауне.
— Или о Злой ведьме с Запада,[13] — добавил Майкл, шагая рядом со мной. — Так и вижу, как кругом рушатся дома. Так вот почему миссис Фенниман хочет стать шерифом? Из-за того, что ей запретили ставить на лужайке фламинго?
— Да, — ответила я. — И еще потому, что она считает нынешнего шерифа некомпетентным идиотом и уверена, что его пора менять.
— Возможно, она права, — заметил Майкл. — А у нее есть опыт в подобных делах?
— По ее словам, после того, как она вырастила двух детей и уже сорок пять лет держит в узде своего непутевого мужа, руководить округом для нее — плевое дело.
— А что об этом думают избиратели?
— Сторонники шерифа напуганы, а сам он заявляет, что нашел нового помощника с солидным опытом работы в полиции большого города, поэтому новый шериф нам не нужен.
— За кого будет голосовать твоя семья? — спросил Майкл, выказывая тонкую осведомленность в реалиях общественной и политической жизни нашего маленького городка.
— Пока еще не решили, так как оба кандидата — наши родственники, — сказала я. — Кстати, именно поэтому они так яростно и сражаются. А вот и шериф!..
Мы миновали городскую площадь, где шериф залезал в колодки, а кузен Хорас укладывал доску на две пары ветхих козел, пытаясь соорудить что-то вроде стола. Пока шериф возился, просовывая руки и голову в отверстия и стараясь найти для них положение поудобнее, Хорас устроил показуху, запирая его на огромный навесной замок, который Фолк выковал по личному заказу миссис Уотерстон. Я назвала это показухой, потому что замок был старомодный и без ключа не закрывался, что, к своему огорчению, выяснил вчера вечером Уисли, когда пытался в шутку запереть меня в колодки. Тем не менее выглядел замок внушительно, и к шерифу потихоньку стекался народ. Хорас тем временем установил плакат с надписью «Один бросок — десять пенсов» и начал аккуратно выгружать на импровизированный стол целую корзину гнилых помидоров.
— Интересный метод предвыборной гонки, — заметил Майкл.
— Мэг!
Я глянула вниз и увидела моего племянника Эрика, который взволнованно дергал меня за платье.
— У тебя есть монетка, а?
— У меня, пожалуй, найдется даже несколько монеток, чтобы профинансировать участие Эрика в избирательной кампании, — усмехнулся Майкл. — Договорим потом.
