– Ваш тесть, что, коммунист?
Тарчинини уловил смысл вопроса и не стал дожидаться перевода.
– Ma que! Это я-то коммунист??? Да я почетный староста своего прихода! Право слово, у этого типа совсем плохо с головой.
Однако Ромео очень быстро успокоился.
– Мы, итальянцы, бедны. И давно свыклись с нищетой. А раз у нас нет денег, мы ищем смысл существования в другом – в любви, в дружбе, в удовольствии знать, что ты порядочный человек… – убежденно начал он. – По-вашему, все это пустяки, но для нас они дороже любых роскоши и раболепия, какие только могут купить вам доллары… Видите ли, синьор Паркер, я чувствую себя богаче вас, поскольку ни один человек в Вероне не посмеет сказать, что Ромео Тарчинини подлец – эпитет, которым я имел честь вас наградить.
Выслушав перевод, банкир не разразился возмущенными воплями, как ожидал Лекок. Некоторое время он молча разглядывал итальянца, потом повернулся к Сайрусу.
– Спросите же у своего тестя, старина, почему он считает меня подлецом?
Тарчинини без обиняков выложил свою точку зрения.
– Вы так привыкли к беспрекословному подчинению, что в конце концов стали считать собственную волю законом. Ваша дочь, зазевавшись, устроила аварию. Казалось бы, самое банальное дорожное происшествие… Но, по-вашему, представитель семейства Паркеров не может совершить даже пустякового проступка. А посему – виновата сама жертва. И уж, коль скоро парень переживает сейчас не лучшие времена, колебаться нечего: могущественный Джереми Паркер окончательно испортит ему жизнь, зато избавит дочку от мелких неприятностей. Если это не называется подлостью, синьор, я готов добровольно сесть на ваш электрический стул.
Когда Сайрус перевел эту небольшую речь, банкир довольно долго молчал, обдумывая сказанное, потом снял трубку и набрал номер.
– Алло, Карлсон? Вы знаете, что капитан Нортон – дурак? Ах, догадываетесь? Ну, так я вам говорю это совершенно точно. Прикажите ему немедленно выпустить на свободу Мерси, арестованного сегодня за попытку шантажировать мою дочь… Знаю, знаю, но если я сам рекомендовал вам так поступить, то исключительно потому, что я подлец. Что? Да, вы меня совершенно правильно поняли: я подлец! В утешение могу добавить, что и вы – тоже, равно как и Нортон. Ну, до скорого, и позаботьтесь, чтобы Нортон поживее выполнил приказ, ясно?
Повесив трубку, Паркер громко расхохотался.
– А мне нравится ваш тесть, Сайрус! – воскликнул он, успокоившись. – Решиться назвать Джереми Паркера подлецом!… Даже у президента Соединенных Штатов на это не хватило бы пороху! Молодец крошка итальянец! Как вы думаете, теперь, когда я велел отпустить его протеже, ваш тесть согласится пожать мне руку?
Узнав о его просьбе, Тарчинини протянул руку, и банкир крепко сжал его пальцы.
– Если все ваши соотечественники таковы, старина, надо мне съездить к вам в гости!
К облегчению Сайруса, сцена, которая могла бы привести к опасной размолвке между его семейством и Паркерами, завершилась на водевильный лад. Банкир вышел из кабинета, посмеиваясь и бормоча: «Джереми Паркер – подлец!» По-видимому, его это ужасно веселило. В таком расположении духа Джереми вошел в гостиную, где Элмер и Маргарет, узнав о посещении важного гостя, ожидали его появления. Паркер, продолжая смеяться, бросил с порога:
– Маргарет! Элмер! Вы знаете последнюю новость? Я подлец!
Лекок-старший подскочил.
– Что вы сказали?
Маргарет столь вопиющее нарушение приличий вполне уважаемым человеком едва не довело до обморока.
– Так назвал меня тесть вашего сына, да еще привел блистательные доказательства!
Представив, насколько серьезные последствия может повлечь за собой эта невероятная выходка, Элмер опешил.
– И он… по…смел?
– А знаете, что самое замечательное во всей этой истории? То, что он совершенно прав!
И, оставив хозяев дома в полном замешательстве, банкир бодрым шагом вышел из гостиной.
* * *
Ближе к вечеру, когда красотка Кэрол нежилась в бассейне, позвонил телефон. Мануэль снял трубку.
– Это капитан Нортон.
– Переключите на кабинет моего мужа.
– Мистер Паркер уехал, и его секретаря тоже нет.
Молодая женщина утомленно вздохнула.
– Ладно, давайте сюда телефон… Алло? Говорит Кэрол Паркер… Спасибо, капитан. Моего мужа нет дома. Вы хотите ему что-нибудь передать? Что? Стива Мерси освободят сегодня вечером? Ладно… Нет, я не в курсе… но передам ему ваше поручение… Хорошо, не премину… До свидания, капитан…
Кэрол вернула телефон Мануэлю.
– Какой кретин этот Нортон! – заметила она.
* * *
Примирившись с зятем, с Паркером и с дочерью, Ромео почивал в своей роскошной комнате счастливым сном праведника. Он уже успел ощутить, каким уважением прониклись к нему представители семейства Лекок после капитуляции банкира. Тарчинини грезил о триумфальном возвращении в Верону вместе с Сайрусом и Джульеттой. В веронском аэропорте героя, покорившего Америку, встречали подеста[6] и его помощники. Ромео уже собирался ответить на приветственную речь, как вдруг восторженная толпа, сметя все барьеры, бросилась к нему, подхватила и вознесла вверх, намереваясь внести в город на руках. Комиссар открыл глаза. Увы, он по-прежнему лежал у себя в постели, а Сайрус безжалостно тянул его за руку.
– В чем дело?
– Одевайтесь скорее!
– Но… который час?
– Одиннадцать вечера.
– Одиннадцать? Так что стряслось? Пожар?
– Нет, но мне всего несколько минут назад сообщили, что убит Джереми Паркер.
– Что?
– А хуже всего то, что на месте преступления арестован Стив Мерси.
В машине, по дороге к резиденции Паркеров Тарчинини сидел как на углях. Если Стив Мерси и впрямь убийца, то, добившись его освобождения, Ромео, несомненно, споспешествовал преступлению и, по сути дела, стал сообщником. Хуже того, в глазах зятя, дочери и здешних полицейских, он выставит себя полным дураком. От одной мысли о новой встрече с капитаном Нортоном по спине у комиссара забегали мурашки. В молчании Лекока он чувствовал глубокий укор.
– Сайрус… – робко начал он. – Вы на меня… сердитесь?
– Сержусь? Мягко сказано!
– Вы… действительно думаете, что это работа Мерси?
– Судя по тому, что я слышал, к тому есть все основания.
– Но зачем?
– Об этом вы сами у него спросите.
Тарчинини немного помолчал.
– Сайрус… если Мерси действительно виновен, я сяду в первый же самолет на Милан.
– И правильно сделаете.
Ответ прозвучал так сухо, что это ранило комиссара большее самых резких упреков.
У самых владений Паркеров выставили полицейские кордоны, не пускавшие любопытных. Путь преграждали всем, кроме местных жителей и официальных лиц. Лекоку пришлось остановить машину, но его тут же узнали и почтительно приветствовали. А вот Тарчинини, когда настал его черед выходить из машины и идти на крыльцо, горько пожалел об отъезде из Вероны. Джульетта-старшая, наверное, сейчас мирно спит, даже не догадываясь, какую драму переживает ее супруг. Как ему не хватает Джульетты! В гостиной Ромео сразу заметил Джанет Паркер – невольную виновницу всех несчастий. Рядом с Джанет сидела заплаканная молодая красавица – комиссар решил, что это, очевидно, вдова. В углу комнаты молча стоял молодой человек в халате, по виду – уроженец Южной Америки. Впоследствии Тарчинини узнал, что это Мануэль Арриба, массажист, шофер и телохранитель покойного банкира.
Джереми Паркер был настолько важной фигурой в городе, что начальник полицейского управления Эдмунд Карлсон лично взял на себя расследование. Как только Сайрус и его тесть вошли в гостиную, откуда-то выскочил капитан Нортон и бросился к Тарчинини.
– А, вот и вы! Подумать только, что вы еще пытались меня учить! Так полюбуйтесь на результат! Надеюсь, вас пригласят взглянуть, как ваш протеже жарится на электрическом стуле!
– Довольно, Нортон! – сухо оборвал его Лекок.
– И тем не менее, сэр, согласитесь, что, не будь этого итальянца, Мерси сидел бы сейчас под замком и не смог убить Джереми Паркера!
– Виновность Мерси надо еще доказать.
Нортон ошарашенно воззрился на Сайруса.
– Но, сэр…
– Он признался?
– Нет еще, однако…
– Я вынужден вам напомнить, что, по нашей Конституции, человек считается невиновным, пока сам не признался в совершенном преступлении или пока его виновность не установлена судом.
– Ну, это не потребует особых усилий! – сердито буркнул Нортон.
– Желаю успеха, капитан!
Разговор прервал подошедший Карлсон.
– Здравствуйте, мистер Лекок… А этот джентльмен, очевидно, ваш тесть?
Сайрус представил их друг другу, и начальник полиции не удержался от едкого замечания:
