Далила (не подумав) попробовала возразить:
— Но, помнится, ты говорила…
— Молчи! Я врала! — осадила подругу Галина и, рыдая, призналась:
— Безбожно врала, как врут все бабы, когда хотят вызвать зависть.
— Но зачем тебе зависть у меня вызывать? — поразилась Далила.
Подруга с воем призналась:
— Ах, знала бы ты, как я страдаю!
— Но почему? У тебя же есть все.
— Точно! — согласилась Галина. — Самсонова, ты права! У меня есть все: дурацкая нищая жизнь! Внебрачный ребенок! Слезы в подушку! С мужиками полный облом! Даже отсутствие хорошей работы и ремонта в квартире есть у меня! И пустой холодильник!
Одного только мне не хватает: зависти лучшей подруги. Вот когда ты начнешь мне завидовать, тогда я успокоюсь. Только тогда, наверное, я почувствую себя: немного счастливой.
Далила осознала, что происходит с подругой, и внезапно расплакалась. Прижав Галину к груди, она с горестным воем ей сообщила:
— Об этом мечтаю сама! Когда наконец я тебе позавидую, Семенова? Господи! Ну когда! Бедная ты моя!
Бедная!
— От переживаний у меня пропал аппетит, — расположившись на плече у подруги, жаловалась, рыдая, Галина. — Из-за сволочи-чеха я жрать не могу! Ну, ни крошки не могу в себя затолкать!
— Как обидно, — вторила ей Далила. — А я принесла твой любимый торт…
— Торт?!
— Да, со взбитыми сливками…
Печаль из Галины ушла, Галина мгновенно вскочила:
— Торт со взбитыми сливками?!
— Да, пропитанный клюквенным ликером и посыпанный шоколадной крошкой.
— С ума сойти! Я три дня о таком мечтала! А мы тут сидим!
Далила напомнила:
— Ты же сказала, что у тебя нет аппетита.
— Но жрать-то хочется, — рассердилась Галина и призвала:
— Немедленно лопать торт!
— Отличное предложение, — согласилась Далила и, осторожно промакивая пальцами слезы, окликнула крестницу:
— Ангелина! Детка! Быстро ко мне!
Малышка, пользуясь увлекательной беседой взрослых, свирепо грызла коробку, в которой (это она по опыту знала) лежала игрушка. Далила, как прилежная крестная, каждую субботу баловала девочку новой игрушкой.
— Что творит эта разбойница! — возмутилась Галина и приказала дочери:
— Немедленно прекрати грызть коробку! У нас есть вкуснющий торт! Аида грызть его!
За трапезой Галина в борьбе с отсутствием аппетита уничтожала торт со взбитыми сливками, Ангелина же торт не жаловала, но зато взбитые сливки с наслаждением размазывала по своей задорной мордахе. Пользуясь тем, что рот подруги надежно занят, Далила рассказала ей об Андрее Верховском и его покойной сестре.
— Он мужик хоть ничего? — сквозь бисквит осведомилась Галина.
— Неужели только это интересует тебя? — рассердилась Далила.
— Нет, не только. Он женат?
— Нет, не женат и вполне симпатичный.
— Тогда познакомь, — мгновенно последовало предложение.
— Не могу.
Кусок торта застыл в воздухе, а Галина спросила обиженно и растерянно:
— Почему?
— Он уехал, — нехотя солгала Далила. — И не скоро вернется. В данный момент Верховский живет за границей. Но я тебя познакомлю с его другом. Точнее, надеюсь, что ты сама с ним познакомишься.
— Ради тебя на что угодно пойду! — незамедлительно раздалось в ответ.
— Только без этого.
— Без чего? — бестолково осведомилась Галина.
Далила вежливо попросила:
— Пожалуйста, не надо прикидываться, ты отлично все понимаешь.
— А я не прикидываюсь, я действительно не понимаю, о чем идет речь.
— Речь о том, на что ты у нас мастерица.
Галина кокетливо осведомилась:
— А на что я у вас мастерица?
— Ты просто познакомишься с ним, и все, поняла? — рассердилась Далила. — И никакого секса.
Только попробуй устроить разврат из расследования.
На этот раз я тебя просто побью, — пригрозила она.
— Ах вот ты о чем, — радостно прозрела Галина. — Успокойся. С Ванеком я забыла про секс. Отучил он меня, половой гигант этот хренов. Ха! Секс! Уж не помню, когда это чудо со мной и бывало.
— Вот именно, этого я и боюсь. Мигом вспомнишь, едва окажешься рядом с мужчиной.
— Да после Ванека я мужиков не переношу на нюх.
Я уже как твоя тетушка Мара стала.
Далила, пытаясь уберечь подругу от дерзких сравнений, напомнила:
— Тетушка Мара девственница.
— Не смей гадости о нашей тетушке говорить, — возмутилась Галина. — Она красавица и довольно пожилая. Никогда не поверю, что за долгую жизнь ей ни разу не подвернулся энергичный мужик. Надеюсь, хоть разок она согрешила. Тетя Мара достойна этого, я верю, что ей повезло. Она из скромности это скрывает.
— Давай лучше вернемся к Верховскому, — вскипая, попросила Далила.
Галина сей же миг оживилась:
— Давай, говори, что я должна с этим другом делать, и не беспокойся. Все будет в ажуре.
— Тебе нужно познакомиться с Хреновым, другом Верховского. Зовут его Сергей Николаевич.
— А чем он такой плохой, этот Сергей Николаевич? — удивилась Галина.
— Здрасьте! С чего ты взяла, что Сергей Хренов плохой? — в свою очередь удивилась Далила.
— До свидания! С того! Ты только что сама сообщила, что Сергей этот хренов. И второй раз повторила, так хренов этот Сергей.
— Он гораздо хреновее, чем ты о нем думаешь, — рассмеялась Далила. — Хренов или Хренов (уж не знаю, как правильно ставить ударение) — это фамилия друга Верховского.
Галина шутливо схватилась за голову:
— Горе мне! Кому-то приличные мужики достаются, а мне какие-то хреновы! Не успела от чеха избавиться, и вот уже Хренов!
Далила на всякий случай напомнила:
— Ты обещала без секса.
— Уж конечно, — согласилась Галина. — Раз этот Сережа хреновым таким оказался, придется обещание выполнять. Если уж сразу известно, что мужик Хренов, если он в открытую признается, то можно представить, чего от него дальше ждать.
— Семенова, ты опять за свое? — рассердилась Далила. — Не вздумай роман с ним заводить! Обижусь, клянусь!
Подруга ее успокоила:
— Какой там роман. Даже я на такого не клюну.
Это позор. Смех кому-то, к примеру, сказать: «Любовник мой, Хренов». Сразу вопросы посыпятся: «А что у него не так? Что, и вправду так хренов?» А представь, каково начальнику этого Хренова. Приедет, скажем, правительственная комиссия, а начальник членам комиссии и говорит: «Это мой подчиненный». И в сторону добавляет: «Хренов». Комиссия в ужасе: «Что, неужели он так хренов? Зачем же вы держите хреновых сотрудников?» И начальнику выговор. Кстати, где он работает, этот Хренов? — внезапно заинтересовалась Галина.
— Он сам начальник, — скрывая улыбку, сообщила Далила.
— Ну, умора! — рассмеялась Семенова. — Я животик сейчас надорву! Кому-то фатастически повезло!
Представляешь, с каким удовольствием его подчиненные произносят его фамилию: «Хренов». Прямо в лицо! Вот красотища! Хоть бери, и сама на работу к такому устраивайся.
— Но пока я предлагаю тебе устроиться к нему в приятные собеседницы.
— Как это можно сделать? — деловито осведомилась Галина.
— Я точно знаю, в каком ресторане этот Хренов обедает по субботам. Кстати, обедает он всегда один за двухместным столиком и просит администратора подсаживать к нему только женщин. Разумеется, обязательно привлекательных.
Галина с нечеловеческой надеждой уставилась на подругу, воскликнув:
— Ведь я как раз привлекательная, и сегодня как раз суббота!
— Именно, — не обманула ее надежды Далила. — Поэтому приводи себя быстро в порядок и прогуляйся-ка ты в ресторан. Нужный столик я уже заказала.
— Ах, мама моя дорогая!
Семенова подлетела к зеркалу и, с ужасом оглядев свой живот, горестно вопросила:
— Зачем же я лопала торт?
— Здрасьте! Что тебя не устраивает? — удивилась Далила.
Галина возмущенно подперла кулаками бока и заявила:
— До свидания! Настоящая ты подруга!
— А в чем дело?
— Ты нарочно меня накормила? Хотела испортить мою фигуру? Теперь полюбуйся, чего ты добилась.
В какое вечернее платье я засуну такой живот? Кстати, все мои платья вышли из моды…
Руки Галины переместились с бедер на щеки — возмущение уступило место обиде и горю.
Далила хитро усмехнулась:
— Здрасьте, нашла над чем горевать.
— До свидания! — рассердилась подруга. — Самсонова, ты издеваешься. Ты подумала, в чем я пойду? — сбавив тон, жалобно спросила она.
— Подумала! — с триумфом сообщила Далила. — Ты пойдешь в моем лучшем платье!
— Вот это мне повезло! — подпрыгнула от восторга Галина и, содрогнувшись, воскликнула:
— Мы про Линку забыли! На кого я оставлю ребенка?
— Так и быть, с Ангелиной я посижу.
Оценив подвиг подруги, Галина с визгом набросилась на Далилу:
— Самсонова, я обожаю тебя!
Отбиваясь от поцелуев, та в который раз повторила:
— Только умоляю, без секса.
Отпрянув, Галина наивно спросила:
