Через несколько минут бабушка и внучка сладко всхрапывали на широкой постели, а Яков Глебыч топтался возле кровати, не зная, куда пристроить отдыхать свое чисто вымытое тело.
Дуся сидел в своей комнате перед раскрытым блокнотом и судорожно грыз карандаш. Как бы узнать – на кого охотилась та машина? На самого Степана или все же на Якова? Чутье упрямо подсказывало ему, что хотели убить вовсе не горе-любовника. Что-то неладное творится вокруг семейства Филиных – сначала выкрали маманин паспорт, потом ее кто-то любезно заминировал, теперь вот хотели от Якова избавиться… Или все же от Степана?
На следующее утро Евдоким Филин проснулся от того, что кто-то тихонько скребся в его дверь.
– Душенька! Ты, что ли? – недовольно пробормотал он, надевая тапки.
Маленькая собачонка изредка изъявляла желание навестить своего хозяина. Правда, потом на его кровати оставалась неизменная лужа, но это от чистого собачьего сердца, так сказать, на память о теплых отношениях. Но сейчас на пороге стояла Инга, скромно улыбалась, и лицо ее при этом покрывалось неровным кирпичным румянцем.
– Ага, это я, – неловко улыбнулась она и потупила взор. – Я вам… вот, кофе принесла, в постель.
Дуся со стоном вздохнул, но быстро взял себя в руки.
– Это ты зря, – нудно поучал он, не впуская девицу к себе в комнату. – Не дело это с продуктами по всей квартире носиться, еще заразу какую поймаешь…
Девушка готова была провалиться сквозь землю – так неловко она себя чувствовала. И ведь этот олух, прости господи, даже ничего не заметил. А у нее сегодня и макияж совсем другой, и прическа новая, и даже глаза густо намалеваны тушью.
Филин, между тем, уже протиснулся в ванную, и оттуда по всей квартире послышались странные звуки, напоминающие вой плакальщиц.
– «Пойдем, Дуся, во лесок, во лесок, сорвем, Дуся, лопушок, лопушок… Тря-ля-ля-ля тим-тара-тим-тара…» – Дуся пел.
Когда он вышел после водных процедур, возле двери стояли все домочадцы с самыми злобными взглядами.
– Дуся! Я тебя как мать просила – не вой! – накинулась на него Олимпиада Петровна. – Теперь вот из-за тебя у Инги молоко на плите пригорело, Милочка вообще отказывается с Машенькой сидеть, а Яков Глебыч от твоих завываний опять начал чемоданы собирать!
– Да! – мотнул головой Яков Глебыч. – Собираю потихоньку. Потому что вы ничего не делаете, а только воете. А между прочим, если собаки воют, то это к покойнику! А я не хочу!
– И я! – тут же пискнула Милочка.
– Ну, знаете!.. – запыхтел Дуся. – Тоже мне, нашли собаку! Между прочим, я исполнял русский народный фольклор! А, да чего вам объяснять!
Он так обиделся на непонимание, что выскочил из дома, даже забыв про завтрак.
Еще вчера Дуся твердо решил наведаться к той самой Вале – подружке несчастного Степана – и сейчас направлялся именно туда. Конечно, еще было очень рано, надо бы прийти чуть позже, но уж больно не хотелось оставаться дома, где его только что обидели. Ну да, конечно, у него немножко не хватает слуха, зато каков голосище! Понятно, что он не Паваротти! Так ведь он и денег за свой вокал не спрашивает! Даром поет, на радость родным и близким, а они…
В таких раздумьях он и дошел до местного секонд-хенда. Если верить Якову Глебычу, трагедия развернулась именно здесь. Дуся поднял голову: так и есть – прямо над вывеской импортной комиссионки нависал балкон. Если подсчитать… если подсчитать, то получается, что квартира с этим балконом находится… во втором подъезде.
Путем сложных подсчетов Филин отыскал квартиру Валентины и не ошибся. Правда, сначала ему открыл двери хмурый мужик в мелких бараньих кудряшках.
– Ну? – недобро спросил он, открыв двери.
– Простите, а… Валю можно? – заробел Дуся. По его размышлениям, муж дамочки должен был находиться уже на работе. Не станешь же расспрашивать при нем у его жены про любовника!
Но Юлик, а это был именно он, на работу, видимо, не спешил, во всяком случае, он намеревался еще долго маячить в прихожей, потому что, не двигаясь с места, зычно чихнул, прочно облокотился о дверной косяк и только потом крикнул в глубь квартиры:
– Валька, ядрено коромысло!! Ты хоть бы своим кобелям говорила, чтоб позже прибегали, я ж еще на работу не ушел!!
– Так, а чего ты телишься-то?! – рявкнула на мужа невидимая Валька, но тут же сменила рык на масляный голосок. – А чего там – меня, что ли? Так это, наверное, не кобель, это… это врач мой, наверное.
И перед глазами Евдокима появилась прехорошенькая, пухленькая женщина в кокетливом розовом платьице с белыми рюшами. Увидев гостя, она удивленно вытаращила глаза и уже открыла рот, но у нее хватило ума сначала спровадить мужа:
– Юлик! Не торчи пнем, сходи поставь чай, видишь, мне некогда!
Юлик окинул Филина подозрительным взглядом, однако послушно поплелся из прихожей. Валя снова открыла рот, но Евдоким ее опередил:
– Я пришел расспросить про Степана, вашего… друга, – быстро зашептал он.
У женщины тотчас же опечалились глаза, но она совладала с собой и крикнула мужу:
– Я же тебе говорила – это ко мне врач! Кардиолог!.. – принялась она отчаянно моргать обоими глазами и строить непонятные рожицы. Потом любезно защебетала: – Проходите, пожалуйста, э-э… Василий Васильевич!
– Нет, я Евдоким Петрович, – поправил Дуся.
– Какая вам разница?! – зашипела на него Валентина. – Я все равно не запомню.
На кардиолога вышел посмотреть Юлик, но жена тут же на него накинулась:
– Юлик!! Ну что ты уставился?! У меня уже и так от тебя сердце отваливается, приходится врачей на дом звать, а он еще стоит тут! Ты уж или иди на свою работу, или ищи тонометр! Кстати, не забудь найти валидол и сделай фиточай!.. Проходите, Василий Васильевич! – повела она Дусю в комнату и не забывала все время тарахтеть: – Вы знаете, доктор, в последнее время у меня какое-то повышенное сердцебиение! Вы не знаете, от чего это?
«Доктор», конечно, трудился в медицинском учреждении, но несколько иного профиля. Поэтому он сейчас только сердито морщил лоб и важно теребил ухо.
– А… простите, вас в последнее время не подташнивает? Нет влечения к соленостям, к селедке? Нет? – нахмурился он и, видя, как женщина возмущенно крутит пальцем у виска, предположил: – Тогда… Я думаю, может, весна? Поэтому и бьется! Вы знаете, сердце вообще бьется почти у каждого второго. Сейчас же знаете – такая экология! А весной и вообще…
– Да какая весна?! Конец сентября на дворе! – забыла про «театр» женщина.
– Я образно выражаюсь! – нашелся Филин. – Влюбились в кого-нибудь, а сами-то уж не девочка, вот сердчишко-то…
Юлику, который втихаря подслушивал, о чем там воркует его жена, замечание про возраст ужасно понравилось, он даже хихикнул тихонько, пока жена не видела. Но самое главное, теперь он мог оставить свою супругу с этим врачом без боязни – Валечка не любила хамов.
– Валюш!! Ну я пошел, закройся! – крикнул он, выходя из квартиры.
– Ну наконец-то! Теперь мы можем спокойно говорить, – выдохнула Валя, когда плотно закрыла за мужем дверь. – Вы пришли расспросить меня про Степу, да? Вот пришли спросить, а сами всякую чушь несете!
– А я не доктор, чтобы бесплатно вам диагнозы ставить! – огрызнулся Дуся. – И вообще рассказывайте давайте, что там у вас произошло?
– Да что ж я расскажу, я ничего не знаю! Я только видела, как он там… внизу лежал… Господи, горе-то какое! А вы ему кем приходитесь?
Дуся уселся на стул, поджал ноги и скромно проговорил:
– Я ему этим прихожусь… следователем. Только немножко не настоящим, а так – кустарным… тьфу ты! Частным, во! Частным сыщиком я ему прихожусь.
Валентину такое признание так удивило, что она даже на некоторое время забыла про скорбь:
– А к нам чего? Нет, если вы думаете, что это я его машиной задавила, то…
– Да нет, что вы, я не…
– А! Так вы решили, что это Юлик его, да? – догадалась она. – А я вам сразу скажу – фигня! Юлька у меня только с виду такой страшный, потому что не стрижется, я ему денег не даю, а так он… Ой, я сейчас сюда бутерброды притащу, мы будем пить чай, и я вам расскажу!
Она подхватилась, унеслась на кухню и уже оттуда продолжала рассказывать:
– Юлька у меня знаете какой тюфяк? Он даже ванну не может с работы стащить! Вы знаете… – она уже вошла в комнату с батоном колбасы под мышкой, держа подбородком батон, а в руках несла две полные чайные чашки. – Вы знаете, он же у меня слесарь. А какие они сейчас дома делают! Там такие ванны, знаете, с гидромассажем, такие кругленькие, здоровенные, нам на такую три месяца копить надо! Я ему говорю – иди ночью, ты же все дырки знаешь, тихонечко ванну отвинти и приволоки домой, никто даже не хватится! Так он…
– Валентина, я…
– Да нет же, говорю вам! Юлик не мог! Даже из ревности не мог! – женщина сунула горячую чашку в руки гостя. – Во-первых, если бы он всех, кого надо, давил, полгорода бы на кладбище перебралось!.. Ой, я, кажется, куда-то не туда… А во-вторых, у него и не было никакой ревности, у Юлика! И потом, Степа ведь отчего с балкона-то сиганул? Оттого что Юлик домой пришел не вовремя. Ну и ясное дело, не захотел с ним еще раз объясняться, потому и того… сиганул.
