Мила принялась увлеченно рассказывать сестре о том, что случилось ночью и как она подслушала беседу братьев-обманщиков.
– Но Мила! – возопила Ольга, двумя руками отпихивая Муху, которая собиралась полакомиться окурками из пепельницы. – В таком случае выходит, что с тех пор как в тебя стреляли, дело не продвинулось вперед ни на миллиметр!
– Выходит, так, – подтвердила та.
– В таком случае ты все в той же опасности! Это ужасно. Надо срочно что-то делать!
– Мы пришли к тому, с чего начинали, тебе не кажется? – спросила Мила.
– Кстати, – спохватилась Ольга. – А Орехов что, не проявлял себя?
– Ну как же? После того как ты его накрутила, он явился ко мне, исполненный скепсиса, и сообщил о том, что ты вынудила его принять участие в моей судьбе.
– И ты его выставила, – тоном утверждения сказала Ольга.
– Естественно. Саша Листопадов в тот момент был жив, и я не чувствовала себя беззащитной.
– Но все-таки этот Константин не такой поганец, как может показаться на первый взгляд! – внезапно сказала Ольга. – Он нашел для тебя человека…
– И его убили, Ольга!
– А он не собирается заявить в милицию, ты не в курсе? Все-таки, думаю, он должен испытывать чувство вины…
– Как ты считаешь, мне стоит сказать ему, что я все знаю о нем и его брате?
Ольга пожала плечами.
– Я бы на твоем месте спряталась. В том числе и от братьев тоже. Поезжай, дорогая, к Орехову.
– Мы ведь его тоже подозреваем! – попеняла Мила.
– Да, конечно, но не будет же он расправляться с тобой в тот момент, когда ты станешь у него прятаться?
– Почему? Устроить несчастный случай с феном в ванной комнате – пара пустяков для такого рискового человека, как Илья.
– Я позвоню ему и скажу, что ты едешь, – решительно поднялась Ольга. – Он не посмеет даже пальцем тебя тронуть.
– И ты вот так просто, допуская, что Орехов – убийца, отправляешь меня к нему? – не сдержала возмущения Мила. – Вместо того чтобы умолять меня остаться?
– Хочешь правду? – спросила Ольга, напряженно глядя на свои тапочки.
– Разумеется.
– После того случая на дне рождения прадедушки я не хочу, чтобы ты слишком долго находилась с Николаем под одной крышей.
– Что я слышу?! – закричала возмущенная Мила. – Я – в опале?! Из-за этого… этого… Ты?! Меня?! Отсылаешь прочь?! А этот…
– Кто-то недавно потрудился напомнить «этому», что мне сорок шесть лет, – ехидно сказала Ольга. – Ты моложе меня и гораздо свежее. Не хотелось бы стать свидетельницей томных взоров, которые мой муж будет бросать в твою сторону.
– Пусть только попробует бросить, – пробормотала Мила с угрожающей интонацией в голосе.
Ольга, не слушая ее, направилась к телефону, попутно наступив Мухе на хвост. Муха гавкнула, и Ольга едва не свалилась на пол от неожиданности.
– Кроме того, у тебя теперь есть собака! – обрадовалась она внезапно пришедшей в голову мысли. – Когда будешь у Орехова, давай ей пробовать каждое предлагаемое тебе блюдо.
– Да если Муха по моей милости отравится, Гаврик меня распнет, – рассердилась Мила. – Нет уж, лучше сразу отравлюсь я! Впрочем, у этого существа луженый желудок. Я сама видела, как она съела винную пробку, три окурка и полиэтиленовый пакет из-под скумбрии. Думаю, яд проскочит через нее, словно кусок масла.
22Тем не менее ближе к вечеру она уже стояла на лестничной площадке новой квартиры Орехова и переминалась с ноги на ногу. Это стояние могло бы надолго затянуться, если бы не Муха, которой надоело бездействие. Она принялась бегать по лестничной площадке и подавать голос. Испугавшись, что сейчас отовсюду повылезают соседи, Мила вздохнула и решительно нажала на кнопку звонка. Леночка Егорова сказала, что у Орехова с его Гулливершей произошла какая-то ссора. Можно надеяться, что он один и приютит «все еще жену» на пару-тройку дней.
Когда Орехов открыл дверь и увидел за ней Милу, на лице его мелькнул ужас, который, впрочем, почти мгновенно сменился брезгливым изумлением.
– Это снова ты?! – воскликнул он, отступив на шаг в глубь коридора.
– Кажется, я здесь первый раз, – обиделась Мила. – Что значит это твое «снова»?
– То и значит, что, договорившись о разводе, супруги имеют право на личную жизнь, – отрезал Илья. – Я же постоянно решаю твои проблемы.
– Решаешь? – взревела Мила, оскорбленная до глубины души. – И сколько же моих проблем ты уже решил?
Муха, растревоженная их возбужденными голосами, громко гавкнула, потрясла головой, потом почесала задней ногой свой живот и, уставившись на Орехова, грозно заворчала.
– Зачем ты привела с собой чертову собаку? – рассердился тот, непроизвольно прикрываясь дверью.
В этот момент из глубины квартиры до них донесся раздраженный вопрос:
– Любимый, кто там? Куда ты пропал?
Мила еще не успела опознать этот голос, как его обладательница сама появилась за спиной Орехова. На ней была шелковая «двойка» – широкие брюки и халат канареечного цвета, который, как про себя отметила Мила, ее, безусловно, старил.
– Леночка? Егорова? – непроизвольно воскликнула она, с невероятным изумлением наблюдая за тем, как эта самая Леночка жестом собственницы положила руку с грязными ногтями на плечо Ильи. – Какого…
Мила была потрясена. Илья никогда не жаловал Леночку. За глаза он называл ее грязнулей и пачкулей, а также «волкодавкой», имея в виду скрытые черты характера. Неужели все изменилось так быстро? Достаточно было Леночке захотеть…
– Ах, так вот зачем ты приходила на самом деле! – воскликнула Мила, поведя бровью. – На самом деле тебя интересовал не твой муж, а мой. И мои планы относительно него.
Орехов потрясенно взглянул на Леночку. Вероятно, он даже представить не мог, что она побывала у его жены.
– По крайней мере, я поступила честно, – пожала плечами та. – Я открыто спросила у тебя, собираешься ли ты разводиться. По всему было ясно, что к Илье ты никогда не вернешься. Что он тебе больше не нужен.
«Тактическая ошибка, – злорадно отметила Мила. – Орехову подобное слышать неприятно. Это написано у него на лице». Впрочем, он довольно быстро взял себя в руки.
– Вы что, собираетесь обсуждать меня в моем же присутствии? – с иронией спросил он. – Может быть, отложите это приятное занятие?
– Пусть она подождет тебя в кровати, – мрачно сказала Мила. – Мне нужно тебе кое-что сказать.
– У Ильи от меня нет секретов, – промурлыкала Леночка и потерлась головой о плечо Орехова.
Миле это не понравилось. Мухе почему-то тоже. Она заворчала и задрожала верхней губой, показав зубы.
– Какая неухоженная собака! – презрительно скривившись, заметила Леночка.
– То же самое она могла бы сказать о тебе! – парировала Мила, выразительно уставившись на ее ноги. На носке, который выглядывал из тапочки, зияла круглая дырка.
Леночка фыркнула и, пошевелив оголившимся пальцем, наконец отлипла от Орехова и уплыла куда-то в глубины квартиры.
– Забавно, – сказала Мила светским тоном, – как быстро у людей меняются вкусы.
– Мои вкусы неизменны, – парировал Орехов. – Просто теперь нет надобности их скрывать.
– Значит, ты всегда был без ума от Леночки, а мне вешал лапшу на уши только для того, чтобы польстить моему самолюбию?
– Что-то вроде того.
– Ну, ладно. В связи с тем, что я тут увидела, разговор потерял всякий смысл. Прощай, Илья. Да, кстати, – внезапно вспомнила она, останавливаясь на ступеньках совершенно в духе лейтенанта Коломбо. – А вы с Леночкой не боитесь афишировать свои чувства? Ведь дело Егорова еще не закрыто? Что, если милиция подумает, будто бы вы убили его, чтобы соединить свои судьбы? Возможно, и с деньгами у тебя не слишком плохо потому, что доля Егорова вовсе не уплыла? А инвестор Дивояров – это так, ширма?
– Дура! – выплюнул Орехов. – Придерживай язык, поняла? Чтобы, кроме меня, этого бреда никто не слышал!
– Хм, – сказала Мила. – Меня настораживает твоя реакция.
Она взяла Муху за ошейник и гордо начала спускаться вниз. Уже на первом этаже она поняла, что дверь квартиры Орехова так и не захлопнулась. Что, если он до сих пор в шоке?
Из машины, дежурившей напротив подъезда Милы, выпрыгнул Алик Цимжанов и окликнул:
– Милочка! Радость моя! Подожди!
Мила, которая каждую секунду ожидала пули, ножа или удушения, подпрыгнула от неожиданности и рассерженно осадила его:
– Алик! Будь же менее экспансивным, тогда, может быть, Софья успокоится сама по себе. Кстати, как она?
– Обошлось, – выдохнул Алик, жадно разглядывая Милу. – В последнее время ты выглядишь просто потрясающе!
– Это что, издевка? – мрачно спросила она.
– Ничего подобного. Пусть ты менее ухоженна, но в тебе с некоторых пор горит жаркий огонь, который воспламеняет меня.
– Алик, зачем ты приехал? – с подозрением спросила Мила. – Если тушить горящий внутри тебя пожар, то я пас.
