Джина между тем жила одна в квартире, вела себя тихо и спокойно, чем радовала соседей: раз собака не воет, то это хороший знак - хозяйка жива и когда-нибудь найдётся. И в недобрый час Анджею пришла в голову мысль посетить мою квартиру…
Анджей был и так спец: замки любые открывал в два счёта, а тут не надо и отмычки - воспользовался моим ключом. Час выбрал самый «сериальный», когда никого не оторвёшь от телевизора, потому незамеченным вошёл в мою квартиру.
Войти-то вошёл. И гитару нашёл. Впрочем, ее искать и не пришлось - лежала на моей тахте, поскольку перед похищением у меня был очередной приступ меланхолии: каждый вечер брала гитару в руки, терзала струны и тихонько скулила душераздирающие песни собственного сочинения.
Анджей, прежде чем взять гитару да уйти, пошнырял по шкафам и серванту. Да что у меня взять? Книги? Сломанный телевизор? Золото, которое у меня имеется в количестве шести граммов - четыре на пальце в форме обручального кольца и два на шее в виде цепочки и крестика?
Впрочем, красть Анджей ничего не собирался, просто полюбопытствовал на всякий случай, богато ли живёт женщина, которая в свободное время от работы, детей и мужчин пишет детективы. Любопытство не принесло удовлетворения - бедновато живет писательница: пишущая машинка - классная, импортная (на компьютер, видимо, денег нет), а остальное - отечественное, требующее замены либо ремонта.
Анджей направился к двери, намереваясь покинуть моё пристанище, и тут остолбенел: на пороге сидела овчарка и с интересом смотрела на незнакомца.
- Эй, собачка, - изумился незваный гость, - ты откуда взялась?
«Ниоткуда, - наверное, подумала Джина, - я всё время следила за тобой, а ты, лопух, не заметил», - и зевнула во всю зубастую белоснежно-розовую пасть, мол, скучно мне с лопухами разговаривать, и легла, перегородив выход из комнаты.
- Ну-ка, дай пройти, - потребовал Анджей тоном, не терпящим возражений.
Джина молчала. Даже глаза прикрыла, игнорируя просьбу незнакомца, тем более что высказана она была довольно грубо.
- Пошла вон! - гаркнул Анджей и шагнул вперед.
Джина издала легкий предупреждающий рык: она была очень воспитанной и вежливой собакой. «Спокойствие, только спокойствие», - сказала Джина, но визитёр ни собачьего языка не знал, ни мультик про Карлсона, видимо, не смотрел, поэтому ничего не понял и вознамерился пнуть нелепую собаку, чтобы знала своё место и не тявкала. И…
Реакция Джины была великолепной: она вздыбилась, рыча, щёлкнула зубами перед носом грубияна-пришельца и толкнула в грудь передними лапами, показавшись ему, вероятно, ростом с быка, но вообще-то Джина была среднего собачьего роста. Её потому и на выставки не брали, что рост - ни то, ни сё: ни нормы, что полагалась её породе, ни сверх нормы, на которую можно было бы обратить внимание. А мне и мальчишкам было всё равно, что в Джине обнаружены изъяны породы, главное, она - сообразительная и предана нам до безумия. Короче - настоящий друг человека.
Джина не собиралась загрызть незнакомца, как ему показалось, она просто призвала его к «порядку» и вновь улеглась на пороге комнаты, рыком информируя, где он может быть, а где - нет. «Покружить по комнате, посидеть в кресле - пожалуйста, отдохни, миляга, можешь даже на тахту прилечь и успокоить свои взвинченные нервы, а вот у окна торчать, извини, разрешить не могу», - и потому Джина чуть штаны с бедняги не спустила, когда тот попробовал вылезть в окно, решив, что третий этаж - пустяк, спрыгнуть можно.
- Ах ты, тварь! - взъярился Анджей: штаны то на барахолке за полсотни баксов купил, а тут какая-то собака порвать их собирается!
Он взмахнул рукой и вновь последовал прыжок Джины. Незваный гость такого вынести не мог, потому оказался гораздо проворнее собаки, взлетев на книжный шкаф. Не знаю, как это Анджею удалось, потому что книги были не только в шкафу, но и на нем. И не будь шкаф на платформе, наверное, рухнул бы на пол. Но книги он, зараза такая, все же рассыпал и стекло дверцы выбил. Правда, узнала я об этом позднее, а то, если бы сиганул на шкаф при мне, я бы на него накинулась не хуже Джины. Ну, а собачка моя, видимо, только рассмеялась, увидев акробатический трюк бедолаги, быстро поняла для себя выгоду в положении, невыгодном для него, и «приказала» сидеть на шкафу. Едва пришелец пытался спуститься (неудобно же!), как Джинка, стерва собачья, скалилась и рычала. Так Анджей и сидел на шкафу до следующего утра, поскольку соседка выгуливала и кормила Джину только по утрам.
Рано утром звякнул звонок, соседка вошла в квартиру. Джина тут же откликнулась из глубины квартиры восторженным и, пожалуй, даже насмешливым лаем. Соседка, удивившись, пошла искать собаку, ведь обычно Джина встречала её у дверей, она и звонила именно потому, что хотела известить Джину о своем приходе. И едва соседка вошла в мою комнату, как весь подъезд повскакивал с постелей от пронзительного визга: она увидела вора. В квартиру ворвались полуодетые мужчины-соседи, грабитель их появлению очень обрадовался: посиди-ка, скорчившись, на шкафу целую ночь, тем более что зловредная Джинка от скуки, не иначе, форменным образом издевалась над парнем: едва шевельнётся - с рычанием бросалась к шкафу, как бы говоря: «Сиди спокойно, а то вот как на шкаф прыгну, вот обязательно тогда штаны порву!»
Перепуганный «грабитель» и сидел, не шевелясь, так закостенел, что Джина даже сбегала на кухню и перекусила немного, а ему и в голову не пришло в тот момент сбежать. Наверное, у него и мозги закостенели.
Между тем весть, что я пропала, дошла до Ильи, и он задумался: пропасть ни с того ни с сего мне совершенно несвойственно - я не пьяница-забулдыга, не гулящая ханыга, да и не могла бросить на произвол судьбы Джину, она для меня - словно третий ребенок. А тут по милиции прокатился смешок, что в моей квартире задержали скрюченного грабителя, который ничего не украл, более того - сам пострадал: Джина выхватила-таки клок штанов сзади. Мой друг-следователь тотчас помчался в милицию, чтобы поговорить с неизвестным грабителем. Впрочем, он для Ильи был и не такой уж неизвестный - средних лет «альфонс», которого раньше подозревали в охмурении одиноких женщин, ну да ведь это дело самих женщин - поддаваться на его чары или нет, сигналов, что замешан в воровстве, не было. А тут на тебе - домушником заделался.
Анджей в кабинете Ильи много словоблудил, но то, что в чужой квартире оказался - факт бесспорный. Причём в квартире человека, на которого розыск объявлен. Правда, ничего не украл, и срок ему «светил» небольшой, тем более что признал попытку ограбления совершенно чистосердечно, и рассмешил всех тем, что намеревался украсть: ну ладно - видеотехнику, золото, а то - обшарпанную гитару собирался утащить. А вот знакомство со мной Анджей не признал, про ключи от квартиры сказал, что просто нашёл их в подъезде: увидел, что какая-то женщина их обронила, а он, естественно, не сообщил ей об этом. Ничего тут Илья поделать не мог, впрочем, он даже рад был такому признанию: почему-то Илье страсть как не хотелось узнать про какие-либо наши отношения с Анджеем.
Мы с Ильей в то время нервничали одинаково. Илья потому, что поиски меня зашли в тупик, а я была похожа на просыпавшийся вулкан, из которого, ещё немного, и хлынет лава, я даже во сне видела то, что собиралась написать, но помочь шайке Николая не желала.
Илью не зря считали хорошим следователем. Телепень он, конечно, но мозги у него варили неплохо. И он нашёл-таки, как можно зацепить Анджея.
Альфонская натура сыграла с Анджеем скверную шутку: он вздумал заигрывать со жгучей брюнеткой-продавщицей, увешанной золотом - в ушах, на пальцах, на шее у неё что-то сверкало, переливалось, как на витрине ювелирного магазина. И даже договорился с ней о свидании, на которое так и не явился, чем, естественно, очень обидел женщину, которая считала себя неотразимой и роковой. Впрочем, для Анджея эта обидчивая дама и впрямь оказалась роковой, задумавшись (она, оказывается, еще и думать умела!), что неспроста красавец-мужчина вертелся возле неё, поняла: не на прелести её загляделся, а что-то вынюхивал. И это обидело женщину ещё больше. Так что в очередной визит Ильи в магазин - он до сих пор вёл это дело - мстительная брюнетка высказала свои предположения, подробно описав приметы лицемерного соблазнителя.
И приятель мой Илья всерьёз взялся за другого приятеля - Анджея. Сначала он предъявил его личность разобиженной не состоявшейся любовнице, и она его узнала. Потом сделал чисто психологический ход: проинформировал Анджея о повторном осмотре магазина. Перепуганный ловелас, поразмыслив над своим положением, решил «расколоться»: чувствовал, что настырный следователь всё равно раскопает факты его участия в ограблении, например, отпечатки пальцев найдёт, а против фактов, как говорится, не попрёшь.
Словом, Анджей вспомнил, что своевременно сделанное чистосердечное признание и раскаяние смягчает вину, ведь лишь в пословице говорят: «Семь бед - один ответ» - в жизни на каждую беду - свой ответ. А похищение меня - не Анджеева беда, не его инициатива, вот мной Анджей и решил откупиться от Ильи, чтобы тот не так рьяно рыл копытом вокруг его, Анджеевой, особы. Анджей понял шестым либо ещё каким чувством, что я небезразлична Илье, и сделал ставку именно на это небезразличие. Кстати сказать, не ошибся, мерзавец: Илья в поисках меня готов был весь земной шар перелопатить.
