Лола со стоном повернула голову, шея стала болеть еще сильнее, она попыталась поднять руку, чтобы растереть шею, это удалось ей только с третьего раза. Своей шее Лола не очень-то помогла, зато нащупала на затылке огромную шишку, попутно сообразив, что от ее новой шикарной прически не осталось и следа, поскольку вместо волос на голове была свалявшаяся пакля.
Вспомнив, что только сегодня утром она посетила парикмахерскую, Лола постепенно вспомнила и все остальное — как она торопилась домой, чтобы отвезти Пу И к Теодоре Дамиановне, как зачем-то согласилась подвезти незнакомую девицу в красном костюме, как девица случайно схватила ее сумочку и как Лола обнаружила эту самую девицу в скверике возле Исаакиевского собора совершенно мертвую. Дальше был полный провал. Где она находится, кто притащил ее сюда и отчего, черт возьми, так сильно болит голова?
Мозги крутились в этой самой больной голове с явственным скрипом, как старое мельничное колесо. Но все же Лола с трудом сообразила, что голова болит после того, как кто-то сильно по ней стукнул, о чем свидетельствует огромная шишка. И нет ли у нее сотрясения мозга?
Волей-неволей придется открыть глаза, хотя шестое чувство подсказывало ей, что ничего хорошего она вокруг себя не увидит. Лола со стоном села, еще раз ощупав себя, больше никаких повреждений не обнаружила и осторожно приоткрыла один глаз.
Действительность превзошла самые худшие ее ожидания. Лола сидела на полу в старом темном помещении, скорей всего, это был нежилой чердак какого-то заброшенного дома.
Прямо над головой у Лолы протянулись стропила, вокруг была жуткая грязь. Паутина свисала по углам, пахло пылью и еще чем-то ужасно неприятным. Лола снова застонала и прикрыла глаза, посчитав, что лучше не видеть такого безобразия. Плотно зажмурившись, она идентифицировала свои ощущения и поняла, что пахнет не чем иным, как мышами. Действительно, где им еще быть, этим отвратительным серым созданиям, которых боится всякая женщина? Лола не была исключением, при мысли о мышах многострадальные волосы у нее на голове встали дыбом. Вполне подходящее место для колонии домашних мышей, пахнет определенно ими. И не их ли шорох и писк доносится из дальнего угла, возможно, именно сейчас там готовится нашествие на Лолу? Мыши собираются в полки, бьют барабаны, развеваются знамена…
Как все творческие натуры Лола была ужасно впечатлительна. Увидев мысленно такую ужасную картину, она завопила: «Мама!» — и вскочила на ноги. Потолок был низкий, и пленница со всего размаху стукнулась о стропила головой. Попало по прежней шишке.
От удара глаза сами собой вылупились, из них посыпались искры, в голове что-то булькнуло, и неожиданно она перестала болеть, возможно, мозги сотряслись обратно. Так или иначе в голове у Лолы слегка прояснилось, она решила проигнорировать мышей и попробовать выбраться из этого ужасного места.
Даже если она станет орать, вряд ли поможет тот, кто притащил ее сюда. Он, должно быть, позаботился о том, чтобы на крики пленницы никто не явился. Лола с грустью оглядела свой когда-то шикарный костюм, теперь его можно было использовать только в детском театре, играя Гекльбери Финна. Туфли ценой пятьсот долларов тоже можно было выбросить на помойку. Лола осторожно встала и крадучись прошлась по чердаку. Где-то она слышала, что на чердаке обязательно бывает маленькое слуховое оконце, она девушка стройная и непременно должна в него пролезть.
Однако на чердаке было темно, то есть немного света с трудом проникало в щели между досками. Окна не было. Был люк, который, надо полагать, вел вниз, но как ни старалась, Лола не могла сдвинуть его крышку с места.
Пленница приуныла. В голову полезли жуткие мысли насчет того, что ее бросили здесь, она не сможет выбраться никогда, умрет с голоду и через много лет случайный человек обнаружит ее стройный скелет в обрывках вишневого костюма в элегантную серую полосочку. Бедный Пу И никогда больше не увидит своей хозяйки…
И тут она сообразила, что раз ее похитили, то Пу И не попал к Теодоре, стало быть, песик останется без модного комбинезона! А самое главное, Теодора никогда не простит Лоле пренебрежительного отношения к себе. С каким трудом Лола уговорила ее их принять!
Она умоляла, взывала к Теодориному чувству сострадания, говорила, что Пу И может заболеть от огорчения… Теодора пошла ей навстречу, передвинула какую-то важную клиентку, и теперь все сорвалось! Теодора навеки закроет перед Пу И свои двери!
Вей тут Лола ощутила самую настоящую злость. Она плюхнулась на кучу трухи, куда ее бросили похитители, и ощутила под собой какой-то предмет. Это была сумочка той самой несчастной девицы, которую убили в сквере возле Исаакиевского собора. Лола открыла ее в поисках какого-нибудь оружия и увидела мобильный телефон. Господи, она же может позвонить Маркизу! Слава богу, что бандиты не тронули сумочку… Она позвонит Лене, он приедет и спасет ее. Да, но для этого придется сначала объяснить ему, что с ней случилось, а Лола понятия не имеет, кто же ее похитил.
То есть она вспомнила, как ее схватили двое самых настоящих бандитов возле собственной машины, потом кто-то ударил по голове, и больше она ничего не помнит.
Лола взглянула на часы. Часы — золотые, швейцарские, фирмы «Лонжин», Ленин подарок, бандиты почему-то не тронули. Времени было — второй час, а визит к Теодоре был назначен на двенадцать дня. Очевидно, Теодора уже звонила и высказала Лене все, что она думает о самой Лоле и о ее поведении.
Значит, Маркиз уже в курсе, что с ней случилось несчастье. Можно, конечно, оставить все объяснения на потом, но она понятия не имела, где находится. Судя по времени, не так далеко от города, но где же? А, ладно, пускай Ленька сам разбирается, через мобильник.
Лола набрала номер телефона их с Леней квартиры, и тут снизу раздались шаги. Загремел замок, люк открылся, пленница едва успела запихать мобильник подальше в кучу сенной трухи и на всякий случай притвориться, что она все еще в обмороке. Судя по шагам, вошел один человек.
— Эй, лапоня! — послышался голос, который Лола узнала сразу, — это был тот, первый тип, который хватал ее за руки у машины. — Просыпайся, хватит дрыхнуть!
«Лапоня» не шелохнулась, тогда браток слегка потряс ее за плечо. Но Лола была отличной актрисой, не зря она играла в театре целых три года до того, как познакомилась с Леней Маркизом и решила переквалифицироваться в мошенницы. Сейчас на лице Лолы явственно отразилось, что ей очень плохо и что она скоро умрет. Это было представлено так правдиво, что даже браток забеспокоился, очевидно, немедленная смерть пленницы не входила в его планы.
— Эй ты! — растерянно позвал он. — Хватит, конкретно, придуряться, открывай глаза!
Но где ему было соревноваться с Лолой, которая тотчас изобразила, что она при последнем издыхании, и очень натурально застонала. Бандит ойкнул и наклонился, забыв об осторожности.
Раз! — Лола с размаху двинула его ногой по причинному месту. Удар хоть из неудобного положения лежа, но все же ей неплохо удался.
Два! — Лола стремительно вскочила на ноги и отбросила скорчившегося бандита в сторону, а сама кинулась к люку. Три!..
Но на счет «три» из люка выскочил второй бандит, с ходу наподдал Лоле и облапил ее, чтобы лишить возможности сопротивляться. Да не тут-то было. Пленница ужом завертелась у него в руках и с наслаждением впилась зубами в запястье. Бандит заорал и схватил ее за волосы. От боли Лола еще сильнее сжала зубы, почувствовав во рту вкус крови. Она была в такой ярости, что решила не разжимать челюсти, как бульдог, будь что будет.
— Стерва! — ругался бандит. — Отпусти руку, зараза!
Лоле уже было море по колено. Бандит освободил ее руки и попытался коленом ударить в лицо, она висела на его руке с упорством, делающим честь любой бойцовской собаке, так что прием не удался. Одновременно Лола пиналась острыми носками туфель. Бандит тянул ее за волосы так сильно, что она начала опасаться, как бы он не снял скальп, однако руку не выпустила. И в это время очухался тот, первый бандит, которого Лола так удачно сумела выключить в первые минуты драки. Он правильно оценил ситуацию и решил не бить озверевшую пленницу по голове, поскольку челюсти той могут застыть насмерть, и придется освобождать приятеля с помощью лома. Бандит ловко нажал Лоле на скулы, ей пришлось открыть рот.
Освобожденный затряс рукой и завыл, увидев, каким глубоким был укус. Лола с отвращением выплюнула чужую кровь и отступила к стене.
— Ну все! — заговорил первый бандит. — Надоела ты нам с Толяном, сейчас мы тобой всерьез займемся!
Но Толян был занят собственной рукой, он постанывал и пытался унять кровь. Лола прикинула, как бы встать половчее, для свободы маневра. В свое время Леня научил ее нескольким приемам самообороны. Конечно, против двоих ей не выстоять, но все же она приготовилась дорого продать свою жизнь.
