– Веда была удивительно хороша и всегда выглядела моложе своих лет, – ответила Екатерина Ильинична. – Даже уже перед самой смертью тот, кто видел ее впервые, и подумать не мог, что она переступила вековой рубеж, а уж про молодые годы и говорить нечего, необыкновенно была хороша, – повторила она.
– Да, здесь вы правы, она действительно была необыкновенно хороша, это видно даже на той старой фотографии, – согласился Валентин. – Леся, ты теперь понимаешь, почему все мужики вокруг стремятся затащить тебя в постель? – засмеялся он. – Порода, она ведь издали видна. Кстати, фамилия Лурье от кого тебе досталась? Не от прабабки, случайно?
– Нет, не от нее, фамилия к нам по мужской линии перешла. Дед мне рассказывал, что и отец его был Лурье, и дед Лурье, и прадед, и так далее, – ответила девушка. – По-моему, в четвертом или даже пятом колене у нас в роду был француз, Жан Жак Лурье, вот от него наш род и пошел.
– Все верно, Веда в девичестве была княжной Тишинской, а фамилию Лурье получила от супруга при замужестве, – подтвердила Екатерина Ильинична.
– Княжной? – удивился Валентин. – Ма шер, ты слышала? Твои предки были князьями.
– Да, я уже что-то слышала об этом от деда, – ответила Олеся. – Только так, как бы между прочим, он не любил об этом говорить. Больший акцент он делал на наши французские корни.
– Да, моя мать мне рассказывала, что у мужа Веды предок был французом, тот самый Жан Жак Лурье, – подтвердила Екатерина Ильинична. – Так вот, он был французским революционером, участвовал во взятии Бастилии и еще в чем-то там, не могу точно сказать. Давно об этом слышала, когда еще ребенком была, поэтому мало что помню. По рассказам матери знаю только, что Николай очень гордился своими революционными корнями и также с огромной гордостью носил фамилию Лурье.
– Да, дедушка тоже гордился нашей фамилией и очень часто мне говорил: «Олеся, старайся жить честно, чтобы никогда не запятнать фамилию Лурье, ее носили великие люди», – тихо проговорила девушка. – А сам обманывал меня всю мою сознательную жизнь. Вот и верь после этого людям! – тяжело вздохнула она. – А как же я могу верить, если даже родной дед... ай, да что там говорить?
– Это ты о чем? – спросила Екатерина Ильинична, внимательно посмотрев на Олесю. – Что тебе сделал твой родной дед, что ты так вот о нем говоришь?
– А то и сделал! Не поверите, но я узнала о существовании своей прабабушки всего три дня назад, когда случайно нашла документы у него в кабинете, – с возмущением ответила Олеся. – Я уже всю голову себе сломала, почему он так поступил. Почему никогда не говорил мне о ней? Она ведь была жива, здорова, и умерла всего полгода назад. А если бы я не нашла эти документы? Выходит, что я бы так никогда ничего и не узнала? Я, конечно, понимаю, что о покойных плохо не говорят, но ведь дед обманывал меня, и я, конечно, на него сердита. Что за странные тайны? Ничего не понимаю!
– Не сердись на своего деда, он наверняка не хотел тебя обманывать, – сказала Екатерина Ильинична.
– Как это не хотел? Что вы такое говорите?! Если бы он не хотел, то не обманывал бы, – возмущенно воскликнула Олеся. – А что же он тогда делал, по-вашему?
– Мне кажется, что он оберегал тебя. Наверное, хотел защитить таким образом.
– От чего меня нужно было защищать? Или от кого? – удивилась девушка.
– Трудно сказать от чего. Может быть, от твоей судьбы, от которой не убежишь и не скроешься? – загадочно улыбнулась Екатерина Ильинична.
– Что значат ваши слова? – насторожилась Олеся. – Я человек современный и во всякие там сказки о предначертанной заранее судьбе не верю. Человек сам делает свою судьбу, и какой она будет, плохой или хорошей, зависит только от него самого.
– Я не буду с тобой спорить, что-то доказывать и переубеждать, – снова улыбнулась старуха. – Жизнь сама все расставит по своим местам.
– И все же мне интересно, что означают ваши слова про судьбу? – настойчиво повторила Олеся свой вопрос. – Почему вы так сказали?
– Ты обязательно все узнаешь, девочка, только всему свое время. Не нужно торопиться, ты ведь не собираешься уезжать отсюда прямо сегодня?
– Не знаю, пока не думала об этом, – пожала плечами Олеся. – Мое решение будет зависеть от многих обстоятельств. Вдруг мне не понравится то, что я здесь увижу?
– Не волнуйся, обязательно понравится, ведь этот дом заговоренный, – загадочно улыбнулась Екатерина Ильинична. – В нем много таких тайн, которые тебе обязательно захочется разгадать.
– Ну вот, я так и знал – без чертовщины здесь точно не обошлось! – недовольно проворчал Валентин, сдвинув свои тщательно выщипанные брови к переносице. – Я тебя предупреждал, между прочим, а ты все про какой-то криминал толковала. Наверняка этот дом с привидениями, поэтому твой дед и не хотел для тебя такого наследства. А не отправиться ли нам обратно восвояси, ма шер? Не нравятся мне все эти загадки и тайны, хоть тресни. Не хватало еще в какую-нибудь секту попасть, это тебе почище любого криминала будет.
– Никакой секты здесь нет, успокойся, и привидений тоже, – засмеялась Екатерина Ильинична. – Просто я не могу всего объяснить и рассказать вот так с ходу и сразу. Сейчас придем в дом, встретитесь с Тимофеем, там все и узнаете.
– Ага, так я вам и поверил, сейчас войдем в дом, а вот выйти оттуда уже не сможем, – снова проворчал Валентин. – Всех впускать, никого не выпускать? Леся, мне кажется, что твое наследство никуда не убежит, и ты должна сюда приехать с представителями власти, а еще лучше с попом. Заодно и специалистов можно позвать, которые всякую нечисть отлавливают. Не просто же так люди этот дом стороной обходят? Значит, что-то здесь нечисто.
– Господи, Валя, прекрати, ради всего святого, нести всякую чушь! – одернула друга Олеся. – Только твоих дурацких выводов мне сейчас и не хватает. Я ничего и никого не боюсь, и тебе советую поступать так же. Топай давай и поменьше разглагольствуй.
– Ладно, будь по-твоему, только потом пеняй на себя и не говори, что я тебя не предупреждал, – огрызнулся тот, демонстративно отвернувшись от девушки. – И почему я такой честный и верный? Другой бы на моем месте давно уже пятками сверкал, улепетывая отсюда, а я, как дурак, тащусь за тобой.
– Перестань, все будет нормально, – засмеялась Олеся, хватая друга под руку. – Ты только посмотри, какая здесь красотища, какая природа, сколько зелени, сколько цветов!
– Что я, цветов, что ли, не видел? В Москве на каждом перекрестке палатки стоят, где ими торгуют, – проворчал он. – В крайнем случае, можно до кладбища прогуляться, чтобы вдоволь налюбоваться.
– Прекрати ворчать, как старик, лучше понюхай, какой здесь необыкновенный воздух, Валюша.
– Воздух действительно хорош, спорить не стану. Вот только ради этого сногсшибательного озона я все и терплю, – буркнул тот. – Если и придется здесь безвременно погибнуть, то хоть на чистом воздухе, среди полевых цветов, коров и бабочек. Милейшая Екатерина Ильинична, вы уж не поленитесь, черкните тогда моей маман записочку, я вам адресок оставлю, – обратился он к старухе.
– Непременно черкну, не переживай, – дала обещание та, трясясь от беззвучного смеха.
– Да-да, это она! Конечно она! – шептал Тимофей, разглядывая девушку старческими, подслеповатыми глазами. – Это дорогое мне лицо я никогда бы не перепутал ни с каким другим и узнал бы его из тысячи.
В комнате старика, в которой сидели гости, имелось лишь одно окно, да и то зашторенное, поэтому было здесь достаточно мрачно. В углу стояла кровать с резной спинкой, застеленная клетчатым пледом, а рядом с окном притулилась тумбочка. В другом углу возвышался старинный дубовый шкаф, а посередине стоял стол, за которым они все и разместились.
Тимофей протянул руку к волосам Олеси, спадающим темной волной на ее плечи, и медленно погладил их.
– Я знал, что Веда не может умереть, и ты тому подтверждение, – грустно улыбнулся он. – Добро пожаловать домой, девочка.
– Он что, сумасшедший? – шепотом спросил Валентин, наклонившись к уху Екатерины Ильиничны. – Вы слышите, что он говорит? Я так понимаю, он думает, что Леся – это сама Веда?
– А ну цыц! Я прекрасно знаю, что это не Веда, и ты ошибаешься, я не сумасшедший, – прикрикнул старик, бросив строгий взгляд на Валентина.
– Надо же, вы только посмотрите, у него не уши, а локаторы, – восхищенно воскликнул тот. – Как это у вас выходит, мон ами? Может, поделитесь рецептом прочистки ушных раковин? У меня в них постоянно собирается сера, это так раздражает, просто кошмар! – томно вздохнул он, поиграв сережкой в мочке своего уха.
– Валя, прекрати немедленно хамить! – прикрикнула на друга Олеся. – Как ты смеешь разговаривать в подобном тоне с пожилым человеком?
– А что я такого грубого сказал-то? – откровенно растерялся тот. – Я и не думал хамить, наоборот, хотел....
– Пойдем, доченька, со мной, – велел Тимофей девушке, не обращая внимания на Валентина.
