– Надо же, труп подбросили. Вот уроды!
Он поднялся с пола, подошел поближе и стал вслух думать, что же теперь с ним делать.
– Звонить ментам – так как я докажу, что не я его грохнул? Искать тех, кто этот шкаф сбыл с рук? Так где гарантия, что меня тоже в какой-нибудь трельяж не запихают?
Молоденький какой, – вздохнул Давыдович, который о своей молодости уже даже и не вспоминал. – И за что тебя, родимый, грохнули? Впрочем, если грохнули, значит было за что.
Антиквар устало посмотрел на неподвижное тело, на часы и почесал свой плешивый затылок.
– Вот что, мальчик, придется тебе на время поменять жилище. Пойдем-ка со мной, дорогуша. У меня есть саркофаг – настоящий, египетский. В нем тебе будет гораздо удобнее, поверь мне все-таки царская штука, не просто тебе, – так, приговаривая, Давыдович взял свою находку за воротник куртки и отволок в заднюю комнату, где находилось хранилище различных старинных вещей, которые не умещались в зале.
Уложив парня в саркофаг и накрыв его крышкой, Давыдович, нервно напевая под нос какой-то национальный мотивчик, запер лавку и побежал прочь, по дороге продумывая свои дальнейшие шаги.
«От тела нужно отделываться срочно, пока кто-нибудь очень умный не разведал, где оно лежит. А кто узнает, что оно было у меня? Кто докажет? Просто отвезти его куда-нибудь за город и выкинуть в канаву, а там – кому повезет… Сейчас сгоняю за своей лошадью и отправимся. И пусть кто-нибудь скажет, что я поступаю неразумно».
– Уже пора.
– Нет, не пора. Нам сказано в двадцать один десять, а сейчас только двадцать один один.
– Что ты заикаешься?
– Я не заикаюсь, я тебе время говорю! Смотри туда – видишь, дверь снаружи заперли на замок и на сигнализацию поставили. Сейчас почти стемнело, а через пять минут будет еще темнее, а потому – безопаснее, понятно?
– Ну вот! А как мы туда, по-твоему, войдем? Нам же сказали – пойти и взять. Теперь дверь на замке, работает сигнализация, а в темноте еще и поскользнуться можно – сам видишь – ступеньки мраморные.
– Ты что, плана не видел?
– Нет.
– Велено было с планом ознакомится. Давай быстро читай, а то мы из-за тебя, дурака, сейчас все испортим. Прочел?
– Ну.
– Понял?
– А что это здесь мелкими буквами написано, я без очков не вижу.
– Идиот! Это же адрес завода, на котором бумагу делали.
– Что, нам еще и завод грабить придется?
– Придется и лес валить, если ты, чепушило, сейчас что-нибудь перепутаешь! Вылазь давай, пора.
Великолепная парочка вылезла из автомобиля, спрятав его за кафе, и, тревожно озираясь и то и дело переходя на бег, подобрались к одному из боковых окон музея.
– Это оно?
– Оно. Стучи.
– Не получается.
– Что не получается?
– Стучать не получается.
– Это почему?
– Я не достаю.
– Фу-ты, черт! Дай я. Ба, да оно разбито. В него не постучишь – можно обрезаться.
– И что же теперь делать?
– Я не знаю. В плане сказано, что нужно постучать в это окно и нам откроют дверь. Кто же нам теперь дверь откроет?
– А может, это не это окно, а другое?
– В плане ясно нарисовано, вот смотри.
– Да, похоже. А может, все-таки не оно?
– Ладно, не гунди. Пойдем посмотрим в соседнее. Вот смотри – оно целое.
– Стучи!
Постучали раз, постучали второй. В здании – тишина.
– Я тебе говорил, что это не то самое окно. Наше окно разбито.
– Да, но шеф сказал, что мы только так можем попасть в музей незамеченными.
– Я думаю, что большой беды не будет, если мы с тобой пролезем в разбитое окно.
– В плане этого нет.
– Но в плане не было и того, что оно должно быть разбито.
– Может быть, план изменился, и нас не успели предупредить?
– Может быть и так. Я знаю одно: нам сказали пойти и взять. Иных способов пойти я не вижу. К тому же, не мы разбили окно и никто не сможет нас упрекнуть в том, что мы проникли в музей нашумев.
– Да, ты прав. А может быть позвонить шефу и сказать ему об этом?
– А у тебя что, новый тариф – «Экономный»?
– Нет. У меня и телефона-то нету.
– И у меня.
– Если нет телефона, значит, и звонить нечего. Вот все сделаем – тогда и позвоним.
– Согласен.
– Тогда пошли.
– Эй, ты куда? Сначала меня подсади.
– И то правда. Ну, иди сюда. Да не так! Больно же! Фу ты, черт, по голове только не топчись! Ну, ты и боров! Говорил я тебе, нужно меньше жрать, смотри вон – у тебя одышка.
– Я уже здесь! Догоняй! – голос Костика звучал звонко и сопровождался двусложным эхом, будто он сидел на дне колодца в чугунном горшке.
– Да не ори ты, иду!
Дуболомов тяжело спрыгнул внутрь и сперва совершенно не понял причину радости своего напарника: в помещении было темно, как в гробу, и совершенно нельзя было определить направление движения.
– Смотри, что я нашел! – восторженно сказал из темноты голос Костика. И немедленно в глаз Дуболомова вонзилась красная игла.
– А-а-а!
– Ты чего орешь?
Игла исчезла, а вместо нее по полу и стенам запрыгал кроваво-красное световое пятнышко.
– Что это? – растерянно пробормотал ошеломленный Дуболомов, еще наблюдая одним глазом гаснущую алую вспышку.
– Это же лазерный брелок! Я о таком мечтал всю свою жизнь! Помню, как только они появились в продаже, я сказал жене: «Жена…»
– У тебя есть жена?
– Была…
– А где ты эту штуку взял?
– Я на нее прямо упал, когда с окна прыгал.
– Значит, она ничья, если нашел. Это хорошо. Это даже отлично. Мы-то с тобой фонарями не запаслись.
– А почему?
– Нам их не выдали. Машину выдали, патроны выдали, план выдали, а фонарей не давали. Я думал, что мы с тобой войдем и нам здесь свет включат.
– Какой же свет, если тут уже все закрыто?
– Ну, я не знаю. Я так подумал.
– А где тот, кто нам должен был отпереть?
– Я не знаю. Где-то здесь, видимо.
– И что – мы его должны дождаться?
– Ничего об этом не слышал. Возможно, его и не должно было быть.
– Тогда, что дальше?
– Дальше – действуем по плану. Свети сюда. Ага, нужно двигаться в северо-восточном направлении – там вход в коридор. Давай компас.
– У меня подсветка не работает.
– И как мы теперь определим направление? Ты что, не мог, на дело идучи, поменять батарейку?
– Я на складе спрашивал, мне там ничего не дали.
– Ладно. Будем ориентироваться по звездам.
Дуболомов влез на табурет и высунул голову в окно, стараясь не пораниться о выступающие разбитые стекла. Он покрутил головой туда-сюда, косясь на небо, и снова влез обратно.
– Северо-запад там, – объявил он, вытянув руку в сторону прямо противоположную окну.
– Не знаю, где серевро-запад, но тут снова какая-то дверь, – раздался с той стороны голос Костика. – И, кажется, она открыта.
Дуболомов, зажмурив в темноте глаза и вытянув вперед руки, пошел в заданном направлении, осторожно нащупывая ногами пол.
Они вышли в коридор, который заканчивался с одной стороны еще одной дверью, из-под которой была видна полоска тусклого голубого света.
– Нам туда, – переходя на благоговейный шепот проговорил Дуболомов, сверившись по схеме.
– А что там? – так же испуганно зашептал Костик, стараясь успевать за напарником и как всегда не успевая.
– А там – выставочный зал, а в выставочном зале – то, за чем на послали.
– И мы возьмем – и пойдем?
– Так сказал босс, – отозвался Дуболомов, хватаясь за ручку двери.
– Стой! А вдруг она под током?
Рука Дуболомова замерла на полдороги, а сам он в ужасе уставился на Костика.
– А ты почем знаешь?
– Так всегда бывает, – пожал плечами Костик, с укоризной глядя на напарника. – ты разве не знаешь.
– И что же теперь делать?
– Ну, я не знаю. Сначала проверить, что ли…
– А как?
– Ну, кинь на нее какую-нибудь железку. Если заискрит – значит, под напряжением.
– А монеткой можно?
– Ну, монетка тоже из металла – попробуй.
Покидали монеткой – вроде, не искрит.
– По-моему, ты просто гонишь. Нету тут никакого электричества. В конце концов, нас об этом никто не предупреждал.
И это не банк и не особняк какой-нибудь, а обыкновенный краеведческий музей…
Дуболомов решительно взялся за ручку двери и распахнул ее настежь, собираясь шагнуть внутрь.
– Стой! А вдруг там лазеры?
– Какие еще лазеры? – недовольно пробурчал Дуболомов.
– Я никаких лазеров не вижу.
– Так они наверняка невидимые! Их можно только по дыму разузнать. Я завидел, так обычно всяческие ценные экспонаты от грабителей защищают. Ставят экспонат под стеклянный колпак, а комнату лазерами просвечивают. Если ты в луч попадешь, то тревога сработает, и тебе крышка.
