Мое заявление о том, что «расчлененка» на самом деле — теленок из подмосковного поселка Архангельское, было воспринято с изрядной долей скепсиса. Даже предложение поджарить кусочек на пробу не вызвало того энтузиазма, на который я рассчитывала. Не пропади непрооперированный генерал, возможно, импровизированный пикник и состоялся бы. Но в сложившейся конкретной ситуации никто из вооруженных мужчин не рискнул попробовать «на зубок» генерала. И не отставника, замечу, а самого что ни на есть боевого. В общем, тучи сгущались.
— А, может быть, этот ваш генерал попросту струсил? — предположила я в отчаянии. — Струсил и сбежал из больницы в казенном исподнем? Мужчины обычно панически боятся операций, особенно под местным наркозом...
Взгляд, которым наградил меня начальник охраны, описанию не поддается.
— Генерал? Боевой? Струсил? Да его, если хотите знать, на операцию из самого пекла привезли. Он ни пуль, ни снарядов не боится, а вы говорите...
— Пуля дура, — философски заметила я, — а скальпель в умелых руках... В общем, я бы в такой ситуации тоже сбежала. Ужасно боюсь хирургов.
— Исключено! — отрезал начальник. — Из госпиталя за последние два часа никто не выходил, а еще полтора часа тому назад генерала видели в мужской курилке...
— Если он профессиональный военный, то должен сейчас отсиживаться в прямо противоположном месте. Скажем, в женской ванной. То есть там, где его искать не будут.
— Если только он не спустился по веревке из окна, — внес свою лепту в беседу мой муж, — Или вызвал вертолет, и его сняли прямо с крыши. На его месте я бы предпочел бой с чеченцами. Вот когда мне вырезали аппендицит...
О, это было уже по-настоящему опасным! Найдется генерал или нет, но мы рисковали застрять в этом самом госпитале еще часа на полтоpa. Короче рассказывать эту душераздирающую историю мой муж так и не научился.
— Минуточку! — закричала я в панике. — Во-первых, поищите этого генерала как следует. Во-вторых, позвоните той врачихе, у которой для нас оставили мясо. Позвоните, наконец, моей подруге в Архангельское, она вам все объяснит. После этого пусть мой муж рассказывает вам про свой аппендикс, а я возьму сумку и пойду домой. У меня алиби, в конце концов, вы сами меня сюда из дома вызвали. Супруга оставляю вам вместе с паспортом и зажигалкой. Протухнет же телятина, елки-палки! На кой тогда были все эти мучения?
Похоже, перспектива провести еще несколько часов в обществе охраны мужа не вдохновила. Во всяком случае, он отказался от попытки еще раз поведать «Сагу об аппендиците» и скромненько уселся в стороне. А начальник охраны начал звонить по телефону.
Наконец этот кошмар стал рассеиваться. Во-первых, врачиха подтвердила, что лично передала моему супругу пять килограммов мяса плюс мозги, и что к армии вообще и к генералу в частности этот продукт отношения не имеет. То же самое сказала и моя подруга, до которой, к счастью, удалось довольно быстро дозвониться (на даче покойного маршала и по сей день есть телефон и все городские удобства).
И главное! — генерал нашелся. Он действительно... ну, скажем, сильно переволновался в предвкушении операции и решил отсидеться в безопасном месте. Таковым ему представилась ванная комната в женском терапевтическом отделении, где его, конечно, никому и в голову не пришло искать. Предусмотрительно открытый водопроводный кран создал полную иллюзию того, что там купается какая-то дама. И лишь тотальная проверка женского контингента пациентов госпиталя позволила обнаружить дорогую пропажу.
— Как же вы идете за посылкой, — не зная, что в ней находится? — укоризненно сказал начальник охраны моему мужу на прощание. — А если бы вам подсунули взрывчатку?
— А если бы он вез патроны? — чисто машинально отреагировала я. — Ой, извините, я не хотела. Просто он очень рассеянный. Вчера я ему сказала, что Лера, то есть Валерия Андреевна, моя подруга, забила теленка и для нас есть...
— Слушай, а ведь ты действительно что-то такое вчера говорила, — оживился муж. — Но я почему-то решил, что она усыпила свою собаку. Ты ведь ее Рори иначе чем «этот здоровенный теленок» и не называешь. Вот я и решил... Если бы ты это мне сегодня все сказала по-человечески...
— Если бы ты острил только дома и на безобидные темы, — устало вздохнула я, — то мы бы уже давно пообедали. Ведь это надо придумать: генерала он расчлененного по частям выносит! Тебя же могли просто пристрелить на месте. А кто-то, между прочим, упрекал меня, что я злоупотребляю своим чувством юмора...
— Теперь ты видишь, как это опасно, — мгновенно нашелся мой бесценный друг. — Так что впредь будешь осторожнее.
Позже к вечеру, восстановив в семье мир и согласие, мы смотрели телевизор. Ничего нового: террористы, заложники, выстрелы, убийства, исчезновения людей. Но одно сообщение нас заинтриговало: накануне вечером в одном из водоемов близ Архангельского были обнаружены части тела неизвестного мужчины, пролежавшего в воде около суток. Отсутствовали голова и одна из нижних конечностей. Всех, кто может что-либо сообщить по этому факту, просят...
Мы с мужем переглянулись. Несколько минут спустя он нарушил затянувшееся молчание:
—По вкусу это была все-таки телятина...
Элемент вопросительности в этой фразе все-таки присутствовал. Я поняла, почему стошнило охранника. Но было уже поздно.
