— Почему вы вернулись в Англию? Вы, лгун, симулянт и шантажист!
Глаза Фишера вспыхнули ненавистью.
— Конечно, не для того, чтобы встретить таких… людей, как вы.
— Охотно верю. Сдается мне, что я еще превращу вашу жизнь в ад, а мое чутье редко подводит меня. Что вы делали вчера ночью? У вас есть алиби?
— Само собой разумеется, сэр. — Фишер вновь предстал почтенным, сдержанным человеком. — Эту ночь я провел в своей постели с горничной Розой. Она может это подтвердить. А если вы не верите, то тому есть еще одно доказательство.
— Какое же?
— У Розы лезут волосы, и, если вы осмотрите подушку и постель, вы определенно найдете там, как это уже не раз бывало, несколько чужих волос.
Ответ был явно издевательским, но вместо того, чтобы рявкнуть на Фишера, инспектор добродушно сказал:
— Что же, это можно учесть. Что вы торчите как пень, садитесь. Но только, пожалуйста, без выкрутасов и так, чтобы не был слышен хруст ваших суставов.
Фишер присел на край стула.
— Ну, а теперь рассказывайте. Что вы заметили этой ночью?
— Вы, наверное, уже знаете, что леди Торп и доктор Эванс хорошо понимали друг друга, — начал Фишер. — Она интересовалась его изобретениями. Он планировал перестроить и другие помещения замка под свою лабораторию.
— Вы хотите сказать, что они были единомышленниками?
— Делать выводы я предоставляю пая, сэр.
— Зачем вы вчера вечером подслушивали под дверью леди Торп?
— Я не подслушивал, а хотел лишь сообщить, что этот музейный экспонат полковник втихую пьет ее виски. Но я услышал, что миледи и доктор Эванс оживленно разговаривают. Были слышны обрывки фраз: «…это не должно было случиться… атрофия мозга… лежали бы на кладбище рядом друг с другом…»
Бейли задумался и неожиданно отпустил Фишера без дальнейших вопросов.
Когда инспектор остался один, на его лице не осталось и следа от обычной жизнерадостности. Он выглядел усталым и изможденным.
Бейли размышлял, не пригласить ли ему полковника и бывшую начальницу почты. Затем он тяжело поднялся, с печальным видом вышел из библиотеки и направился по лестнице на второй этаж.
Декстер сидел за столом. Напротив него в кресле-качалке разместилась Стелла Грэди. Комната была увешана и заставлена картинами, кубками и грамотами из славного прошлого полковника. На одной из пожелтевших фотографий был запечатлен воспитанник Гарвардского университета, на другой — победитель турнира в гольф. Два серебряных и хрустальный кубки говорили о том, что Декстер был отличным жокеем. Но больше всего фотографий было из периода двадцатилетней службы в армии. Были ли это джунгли, создававшие фон фотографий, пустыни или стены форта, Декстер везде стоял или сидел в центре группы молодых офицеров, и в его осанке проглядывало превосходство над другими, его любовь командовать, подчинять себе окружающих. И вместе с тем полное отсутствие мысли выражала его улыбающаяся, тщеславная физиономия.
Усмехнувшись и издав при этом звук, который можно было равно расценить как приветствие или рычание злого бульдога, Бейли сделал жест, который должен был показать полковнику, что он о нем думает. Бейли молча взял со стола коньячную рюмку и понюхал.
— Это и есть виски, которое вы украли из винного подвала?
Декстер вскочил, словно огромный паук укусил его ниже пояса.
— Вы много позволяете себе, сэр! Я буду жаловаться вашему начальству, я…
— Вы заплатите пятьсот фунтов штрафа или поменяете на шесть месяцев свой дом на трехместную камеру в Ливерпульской тюрьме, — прорычал инспектор. В его характере окончательно проснулся бульдог.
Еще с детских лет Гарри Декстер слегка косил. Но до прихода Бейли этот дефект почти не был заметен. Теперь его окончательно перекосило. Он хотел испепелить инспектора уничтожающим взглядом, но его скошенные глаза разглядели лишь свой собственный нос и никак не Бейли.
— Что вы знаете о докторе Эвансе? Каковы были его отношения с миссис Торп? — спросил Бейли почтовую начальницу. Задав конкретный вопрос, он дал ей возможность прийти в себя перед тем, как перейти в наступление.
— Они всегда были неразлучны, — зло ответила Стелла Грэди. — К тому же Эванс был единственный человек, который выносил эту леди.
Декстер протянул руку к рюмке, но Бейли успел схватить ее быстрее. Красивым натренированным жестом он вылил коньяк в вазу с бессмертниками.
— Идет допрос, и я требую, чтобы вы давали предельно точные показания, а не уползали под стол, где вы изгадите ковер.
Гарри Декстер подскочил, но тут же шлепнулся на свой стул. Бейли был не только тучным, но и сильным человеком.
— Значит, оба симпатизировали друг другу, — продолжал допрос инспектор.
— Алчность и только алчность объединяла их. Я могу поклясться, что не кто иной, как эта сельская учительница, уговорила Эванса взорвать зал, где мы находились. — На щеках Грэди появились красные пятна.
— Он хотел вас обоих взорвать и сам находился с вами?
— Вот это и есть то дьявольское в этой особе, которая титуловала себя миледи, хотя она всего лишь простая сельская учительница. Она ненавидит каждого, которому должна отдать хотя бы десять фунтов и, наследства своего покойного мужа. Она ни на минуту не задумается перед тем, как убить тысячу людей, если это поможет ей одной завладеть наследством.
— Значит, вы считаете, что она намеревалась убить и Эванса?
— Само собой разумеется. Иначе она бы вышла из зала, пригласив его с собой.
— И поскольку этот бедный человек все понял и не захотел больше быть ее сообщником, он должен был за это поплатиться, — заметил полковник, который после длительной внутренней борьбы наконец пришел в себя.
— В этом не может быть никакого сомнения. Это она убила его и бросила в болото, — добавила Стелла Грэди.
— Инспектор, я очень боюсь, что может случиться несчастье… Не можете ли вы оставить здесь для нашей охраны своего сотрудника?
— Почему вы не соберете свои чемоданы, если боитесь, и не уберетесь отсюда хотя бы на время? — пробурчал Бейли.
— Но мы должны десять лет находиться вместе с этой особой. Таково было условие покойного сэра Роберта.
— Если деньги вы цените дороже, чем собственную жизнь, то надо рисковать. Вы тоже можете оказаться с лягушками в болоте. Но это так, к слову сказать.
Сделав это ядовитое замечание, Бейли вышел из комнаты. Он не сказал, что еще днем решил вызвать из Ливерпуля сотрудника для охраны замка.
В разрушенном после взрыва зале его ждал сержант Вильямс.
— Сэр, только что звонил доктор Поттер. Эванс не утопился и не был утоплен. Он был задушен. В его комнате мы обнаружили обрывок шнура от шторы, которым, по всей видимости, и воспользовался убийца.
Бейли сел в служебную машину и задумался: как быть? Что теперь делать? Поразмыслив, он решил посетить Билла Шеннона.
Едва машина тронулась, как двойной подбородок Бейли упал на грудь и он крепко заснул, даже шум мотора не мог заглушить его храп.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,
в которой инспектор Бейли неожиданно посещает таверну «Кровавая кузница», в которой много таинственного. Тем временем совершается второе убийство, но труп убитого не могут обнаружить
Уже смеркалось, когда машина въехала на булыжную мостовую главной улицы Уолса, ведущей в гавань. Шел мелкий дождь, туман наплывал с моря через весь старый городок, обволакивая узкие улицы и дворы. То там, то здесь в окнах загорались огни. Послышался гудок парохода. Часы на башне церкви из красного кирпича пробили шесть.
Проехав базарную площадь, шофер дал резкий сигнал, чтобы разбудить инспектора.
В «Кровавой кузнице», которая в эти мрачные сумерки производила на проезжающих торговцев впечатление разбойничьего вертепа, инспектор не застал Билла Шеннона. Экономка сообщила, что днем он уехал на рыбную ловлю и, видимо, еще находится в гавани.
Небольшая шхуна стояла у причала с торчащими толстыми деревянными сваями. Почти трехметровый дельфин висел на лебедке, и трактирщик в высоких рыбацких сапогах и зюйдвестке стоял на борту с незнакомым человеком, они изучающе рассматривали добычу.
В зубах незнакомца была трубка, при каждой затяжке из нее с треском вылетали искры. Казалось, что табак, который курил этот человек, был смешан с порохом.
— Пойдемте в трактир и выпьем по маленькой, что-то прохладно стало, — пригласил Шеннон инспектора. Они знали друг друга. Трактирщик, как и все другие в Уолсе, был в курсе событий.
Но Бейли не спешил. Он влез на палубу шхуны и внимательно осмотрел ее.
— Прекрасный экземпляр. Я и но знал, что в наших водах водятся такие большие дельфины. На какую наживку удалось вам поймать такую тушу? — Он поискал глазами незнакомца, но того и след простыл, будто он растворился в воздухе.
