Игорь обратил внимание, что рассказывая о своем закля– том враге, Александр Иванович непроизвольно морщил нос, словно даже сама биография Модеста Матвеевича Анчуткина из– давала какой-то весьма неприятный запах.
– А как же имя? – поинтересовался Игорь.
– Что – имя?
– Разве имя – Модест – не помешало бурной партийной карьере Анчуткина? Уж больно оно какое-то старомодное, не пролетарское…
– Ха, дворянское, – невесело улыбнулся Александр Ива– нович. – Наш Модест сумел всех убедить, что его имя на са– мом деле расшифровывается, как «модернизация всех электрос– танций», или как-то еще в этом роде – я уже точно не помню. Этот человек умеет все устроить так, что все, буквально все, работает исключительно ему на пользу, и во имя карьеры. У-у-у…Анчутка…
– И все же неспроста, что исполнитель преступления – а теперь мы знаем, что Лисицын не более, чем мелкий исполни– тель – как-то связан с этим вашим Модестом. – Пожалуй, с такой личностью на всякий случай есть смысл познакомиться, не помешает. Как-никак, но это хоть какой-то след, пусть да– же совсем призрачный.
Когда два совсем разных человека – участники преступ– ления – знают одного и того же человека, это уже не стоит на всякий случай считать простым совпадением, а следует кое-что проверить…
И Игорь с благодарностью посмотрел на Бабусю – ведь именно она сейчас ему эту самую ниточку снова незаметно под– сунула в руки, как было и в прошлый раз, когда распутывалось дело об «ангельской пудре».
Но больше всех бабу Дусю должен был сейчас на самом де– ле благодарить Загробницкий – если бы не она, чудак-человек почти наверняка находился бы сейчас на том свете, и в эти самые минуты плавал в холодной ванне в собственной крови.
Ведь именно Бабуся посоветовала Игорю «ковать железо, пока горячо» и немедленно, прямо среди ночи, отправляться на поиски вора.
А если бы они приехали даже на полчаса позже?
Но теперь, глядя на оживленного, заметно повеселевшего Александра Ивановича Загробницкого, Игорю про это даже не хотелось и думать.
Тем более, Загробницкий и сам сейчас восторженно благо– дарил Бабусю – правда, пока только за ее оладьи, но это, в конце концов, не так важно…
Главное, что он все же оценил старушку, которая лукаво улыбалась от удовольствия.
Или Игорю только лишь мерещилось в выражении морщинис– того лица Бабуси что-то хитрющее, как говорится – «себе на уме»?
Но теперь Игорю почему-то не терпелось также поближе познакомиться с Модестом Матвеевичем Анчуткиным, и он решил сделать это немедленно.
Старинное здание тарасовского университета располага– лось в самом центре города, и потому от дома Игоря до него было легче всего добраться пешком.
Загробницкий сам вызвался сопровождать Игоря, но подой– дя к университетскому корпусу, вдруг заупрямился и не поже– лал заходить в здание, уверяя, что ему лучше всего просто подождать «в теньке на лавочке».
Признаться, Игорь рассчитывал, что с помощью Александра Ивановича ему будет гораздо легче сориентироваться в запу– танном учебном расписании, по которому он намеревался вычис– лить местонахождение Анчуткина, и разобраться, где в универ– ситетском лабиринте расположена нужная аудитория.
Но Загробницкий действительно уселся на скамейке и де– монстративно положил ногу на ногу, показывается, что ни за что не сдвинется дальше с места.
– В чем дело? – спокойно спросил Игорь.
– Мне туда нельзя. Запрещенная территория, – сказал Загробницкий.
– Слушайте, Александр Иванович, хватит валять дурака. В конце концов, не забывайте, что вы сами затеяли всю эту мороку… – начал раздражаться Игорь.
– Да, я помню, – грустно кивнул Загробницкий. – Но…все равно никак нельзя. Вы, Игорь Анатольевич, просто не представляете даже, как тут меня опозорил Анчуткин. Так что я с этих пор родной университет за сто метров кругом об– хожу.
– А в чем дело?
– А-а-а, даже впоминать противно, – невесело махнул рукой Загробницкий. – Что-то не хочется.
– А все-таки? Надеюсь, не надо напоминать, что сейчас проходит следствие, и вы меня интересуете вовсе не как част– ное лицо. Поэтому попрошу руками особенно не размахивать, а отвечать на вопрос, – со всей строгостью, на какую он толь– ко был способен, проговорил Игорь.
– Он, Модест, меня публично обвинил в отношениях, ну…как бы вам лучше сказать, ну…в некоторых отношениях с одним из моих учеников, – нехотя пояснил Загробницкий. – Заметьте, даже не с ученицей, не со студенткой…
– В том смысле, что вы – голубой? – озадаченно спро– сил Игорь Загробницкого, который как-то уж совсем не был по– хож на представителя сексуальных меньшинств.
Да и вообще, признаться, было не ясно, помнит ли еще этот чокнутый, и не такой уж старый по возрасту книголюб, что такое обыкновенный секс, даже если не касаться сейчас чересчур узкой специализации?
– Вот именно, – потупился Загробницкий и вдруг заго– ворил быстро-быстро. – Вот именно. Дело в том, что у меня тогда появился один ученик – Женечка Семенов – на редкость выдающихся способностей в области истории молодой человек. Вы даже не представляете, какая это в наше время редкость, когда молодой человек умеет самостоятельно анализировать те или иные исторические процессы, нестандартно мыслить. Вы не поверите, но за то время, пока я работал в университете, я даже рефераты у студентов перестал читать, а сразу же всем ставил зачеты – все, абсолютно все списано, разница лишь в почерке и количестве ошибок, что для исторической науки вов– се не так важно. А Женя Семенов – у него, вы не поверите, была душа настоящего романтика, Шлимана… Мы много времени проводили вместе – занимались в библиотеке, обсуждали раз– ные темы…И…вот так. Как я сказал.
– Позвольте, но заниматься вместе в библиотеке – вов– се не повод к грязным обвинениям! – возмутился Игорь. – Это что-то новенькое.
– Наоборот – до боли старенькое. Просто Анчуткину давно хотелось меня убрать, и ему повод был не так уж и ва– жен. Вот он и выбрал, по своему обыкновению, наиболее гнус– ную клевету. И даже нашел свидетелей среди студентов, кото– рые подтвердили, что во время одной археологической практики мы спали с Семеновым в одной палатке. Да, я этого и не скры– вал, нам действительно так было удобно…потому что мы часто не спали, а, наоборот, сидели у костра…А-а-а, ладно, что теперь говорить? Дело сделано. Меня опозорили перед студен– тами, публично выставили гомиком, а потом объяснили, что это стало главной причиной моего увольнения…
Игорь уже даже начал жалеть, что заставил Загробницкого заговорить на чересчур болезненную для него тему, потому что у Александра Ивановича от обиды снова начали предательски трястись губы – нет, его душевные раны до сих пор были слишком свежими, и от каждого мысленного прикосновения начи– нали тут же кровоточить.
– А как сложилась судьба того мальчика, Жени? – толь– ко спросил Игорь. – Его что, тогда тоже отчислили?
– Женю? Нет, но после той поганой истории – я имею в виду общее собрание, на котором с обвинениями выступил Мо– дест… – поморщился Александр Иванович, как от настоящей боли. – …Семенов перевелся учиться в другой город, где жили его родители. Правда, там нет университета, а только педагогический институт. К тому же Жене, по семейным обстоя– тельствам, как я слышал, пришлось устроиться на вечернее от– деление…Но я знаю точно – он мог бы стать блестящим уче– ным, самым что ни на есть настоящим историком, жемчужиной. И если этого теперь не случится, то вина полностью должна ле– жать на «Анчутке», и только на нем.
– Ладно, сидите здесь, я сам пойду поищу вашего извер– га, – согласился Игорь, которому все любопытнее было позна– комиться с Модестом Матвеевичем.
Игорь придерживался мнения, что ничего на свете не бы– вает случайным.
И потому вовсе не напрасно дело о пропавшей книге ка– ким-то образом сейчас вывело его именно к зловещей фигуре Анчуткина.
Разумеется, с помощью Александра Ивановича Игорь гораз– до быстрее разобрался бы в огромной, мелко исписанной «прос– тыне», которой издалека казалось расписание исторического факультета, еле-еле разместившееся на нескольких склеенных между собой кусках ватмана.
А так ему понадобилось минут десять, а то и больше, чтобы понять такую простую вещь, что у Модеста Матвеевича Анчуткина, как назло, в расписании сегодня значился «библио– течный день», и в корпусе его точно не будет весь день.
Когда Игорь ни с чем возвратился в сквер, он заметил еще издалека, что возле скамейки, где он оставил Загробниц– кого, столпилась небольшая группка студентов.
Игорь даже немного замедлил шаг, увидев как оживленно, с улыбкой, о чем-то разговаривает с ребятами Загробницкий.
