Я установила печь на полчаса. Спустя двадцать минут, управляясь с яйцами всмятку, бабушка потянула носом:
— Ay тебя, девочка моя, ничего там не сгорело?
Елки — моталки!
Открыв духовку, я выпустила в кухню клубы черного дыма. Да уж, ничего не скажешь, на полную мощь эта пакость жарит быстро...
Пришлось гостям трескать обычные бутерброды с ветчиной и сыром, так как булочек на тосты у меня больше не было. От сырых шампиньонов они почему-то отказались. Ну нет так нет.
Что же касается планов гостей, то оказалось, что они хотят неделю проболтаться в Варшаве, потом на неделю умотать в Гданьск, потом опять на неделю вернуться в Варшаву, затем поехать в Краков — тоже, видимо, на неделю, — а конец каникул провести опять в Варшаве. Прекрасно, гостиницу я им забронировала, но по всему выходило, что мне же придется их и возить. По крайней мере, троих — бабушку, тетю Ольгу и дядю Игнатия.
Тетка Иза и дядя Филипп решили передвигаться своим ходом.
В Гданьске они хотели бы лично познакомиться с моими детьми в их нынешнем возрасте, так как с маленькими уже встречались. Так что я накаркала, сказав Элеоноре, что ей на голову свалится вся моя родня.
Я робко осведомилась, не поедут ли дорогие гости в город одни, потому что мне нужно приготовить хоть какой-то обед. Я бы сделала сразу дня на три...
— Как это? — возмутилась в ответ тетка Ольга. — Ты хочешь бросить нас на произвол судьбы?
— В этом городе, наверное, есть какие-то рестораны? — деревянным голосом вопросила бабушка.
Да, Элеонора была права. Одно дело, когда я у них одна, и совсем другое — когда их у меня пятеро. Ну да ладно, куплю на вечер что-нибудь в городе.
Тетка Иза и дядя Филипп вновь велели вызвать для них такси и укатили отдельно от всех. Мы лишь договорились встретиться, чтобы пообедать, — либо в Виланове, либо на Вспульной. Я очень настаивала на этих ресторанах, так как только там у меня имелись знакомые и можно было рассчитывать на столик без предварительного заказа.
И мы отправились в город. Вот тут-то все и началось. Когда я остановилась на аллее Уяздовских, заверещал мобильник. Звонил Рысек.
— Мне позвонил ваш дядя и предложил пообедать в «Европейском», — сообщил он. — Я уже вроде бы кое-что сообразил с этими телефонами. Вы долго не брали трубку?
— Долго, так как не могла вытащить её из сумочки, — призналась я. — А потом телефон заткнулся.
— А у меня зато зазвонил. Не знаю, как получится в обратную сторону.
— Тогда отключись, я попробую позвонить им...
Результат получился точно такой же — то есть отозвался Рысек.
— Вот видите, я угадал. Не знаю, что они сделали со своим телефоном, но звонки, адресованные вам, перебрасываются на меня. Теперь давайте я позвоню им и посмотрю, соединится ли. В случае чего что им сказать?
— Что с «Европейским» ничего не выйдет, потому что у нас там не заказан столик.
Через пару минут мобильник снова ожил.
Разумеется, Рысек!
— А меня с ними соединяет. Они сказали, что все в порядке, они туда заглянули и на всякий случай заказали столик. Так что никаких препятствий нет. Они лишь хотели бы договориться о времени.
— Очень разумная идея! — похвалила я. — Договоримся и перестанем тебе названивать. Подожди секундочку, сейчас я догоню своих.
Трио уже направилось осматривать Лазенки.
Я бегом догнала их и изложила ситуацию.
— Мы будем там в четыре! — безапелляционно заявила бабуля.
Дядя кашлянул.
— Ну хорошо, в половине четвертого, — великодушно согласилась бабуля.
— Рысек, скажи им, что в половине четвертого. Встречаемся прямо в «Европейском».
Через минуту Рысек снова позвонил:
— Они говорят, что могут немного опоздать, так что начинайте без них и вообще не обращайте на них внимания.
Интересно, как долго он выдержит такое посредничество?
— Вечно с Изой и Филиппом одни проблемы! — проворчала тетка Ольга. — Всегда все делают по-своему. Если бы эта машина была побольше...
— Я говорил, что нужно микроавтобус, так нет, Филипп уперся.
— Не Филипп, а Иза, — поправила дядю Игнатия бабуля. — Заранее было известно, что они этим воспользуются.
— Подозреваю, что они... — осуждающе начала тетка Ольга и замолчала, остановленная жестом бабушки. Жест был великолепен — величественный, отметавший подозрения тетки, словно метла мусор.
Из чего я поняла, что в семье имеют место разногласия и Филипп с Изой не проявляют стадного инстинкта. Странно, что они вообще приехали вместе со всеми, а не отдельно, впрочем, дай им Бог здоровья, пусть делают что хотят. Мне сейчас было не до семейных дрязг, так как меня мучил продуктовый вопрос — каким же образом, черт возьми, я смогу все закупить посреди пленэра и исторических памятников? Разумеется, я заранее сделала кое-какие запасы, забила весь морозильник, но не буду же я кормить их замороженным хлебом! Или мороженой колбасой! Свежие продукты — это свежие продукты, но как же мне от них вырваться хоть на минутку?
За обед в «Европейском» решительно заплатил дядя Филипп, так что я снова облегченно вздохнула. Позже, уже ближе к вечеру, вернувшись домой, я впустила свою троицу в дом и улизнула — под предлогом поставить машину в гараж. На лестничной площадке я набрала номер Рысека.
— Рысек, ты где?
— Дома. Как и вы. Я вижу вашу машину.
— Нет, я у тебя под дверью. Выйди, умоляю тебя!
— Без проблем...
— Рысек, ради всего святого, купи продуктов, — нервно сказала я, сунув ему в руки ключи от машины и кошелек. — Я просто ни на минуту не могу от них отойти. Купи хлебцев для тостов, булочек, черного хлеба, салата, а то они уже весь сожрали; может, немного приличной колбасы, сыра, каких-нибудь фруктов. И что-нибудь на десерт — печенье или ещё что. Поезжай в любой супермаркет, а потом поставь тачку в гараж.
— Без проблем, — беззаботно повторил Рысек. — Сейчас вернусь. А, минуточку! Вами тут полиция интересовалась.
— Что? Какая ещё полиция?
— Обычная. Спрашивали, живете ли вы здесь.
— И что?
— Ничего. Моя сестра сказала, что да;
Я не вмешивался, да и вообще говорить было трудно, так как близнецы как раз включили свою сирену.
Я махнула рукой, в данной ситуации полиция меня как-то не трогала. Жить в своей квартире — не преступление.
— Ладно, неважно. Поезжай и сразу же возвращайся.
Рысек действительно вернулся очень быстро и привез, в частности, кашанку <Польская кровяная колбаса с начинкой из каши.>, заявив, что в Австралии кашанки нет, поэтому для моих гостей она вполне может сойти за фольклорный деликатес. Идея оказалась великолепной, родимой польской кашанки гости мои не видели целую вечность, а кашу они, как выяснилось, обожают, так что ужин удался на славу. Все было бы хорошо, если бы дядюшка не поперхнулся от жадности деликатесом. Мы долго колотили его по спине, дергали за руки и давили на все возможные места, пока наконец дядюшка не пришел в себя, после чего с удвоенным аппетитом накинулся на фольклорное угощение.
Ожидая возвращения тетки Изы с дядей Филиппом, я мстительно решила кормить семейство содержимым моего морозильника — пельменями, пызами <Польское национальное блюдо, картофельные блины на сале.>, голубцами... Ладно, шут с ними, дам им ещё свиные отбивные с капустой и тушеные куриные ножки... А вообще просто чудо, что я по какому-то наитию свыше заранее все это закупила и засунула в холодильник.
Тетка с дядей вернулись ночью, в двадцать минут третьего, и жадно докончили кашанку. Самое разумное было дать этой паре запасные ключи, что я и сделала немедленно. Они проинформировали меня, что завтрак их не интересует, будить их не следует, а уйдут они, когда захотят.
Кто бы возражал.
Бежан подключился к расследованию и повел его в двух направлениях.
— Люди — это одно, а события — это другое, — сказал он Роберту Гурскому. — И нам нужно заниматься ими параллельно, иначе они у нас так перемешаются, что мы и концов не найдем. Ты уверен, что все оттуда изъял?
— До последнего клочка, — заверил Гурский, который как раз привез весь бумажный хлам, изъятый из дома жертвы. — Страх как много там этого добра.
— Только толку от него, наверное, чуть.
— Потому что убийца свое забрал, не оставив следов? — догадался Роберт, Именно поэтому Бежан и любил с ним работать — они уже несколько лет действовали вместе. Гурский умел логически мыслить, не требовалось ему подсовывать все под нос на лопате, и он всегда был полон энергии. Разумеется, убийца, коль скоро он копался в бумагах, нашел свой компромат и прихватил, а остальная макулатура если и представляла вещественные доказательства, то уже не против него. Конечно, все это было великолепным материалом для шантажа, но Бежан с Гурским отнюдь не собирались шантажировать государственных деятелей, крупных бизнесменов, директоров и президентов компаний, да и свое собственное начальство.
