— Значит, альбом ты матери не показывала?
— Показать-то показала, еще до того, как из нее воспитательный энтузиазм хлынул.
— Ну и?
— А ничего. Пролистала, поглядела, никого знакомого не нашла. Только удивилась, чего это на снимках все белесые, как выцвели. Отец-то черный был, вроде итальянца. А на фотографиях вообще почти что негр.
— Да и ты не светлее, — Лелька похожа на Дюймовочку в негативе. — И Дениска черненький… Так, может, этот твой южный поклонник, — я вытащила из-за телефона средиземноморскую открытку и помахала перед Лелькиным носом, — на самом деле какой-нибудь родственник?
— Ты хочешь сказать, что причина его настойчивости — не моя неземная красота, а тоже какое-нибудь наследство? «Невероятные приключения итальянцев в России», дубль два?
— Ну… а почему нет?
Лелька покачала головой:
— Тогда и у этих, из альбома, должны быть итальянские корни, логично? Чего ж вся публика такая белесая? Или ты считаешь, что на меня сразу два наследства свалилось? Не многовато?
— Н-да, верно… Что-то меня занесло. Но, — я опять ткнула Лельке открытку, — он ведь пишет о смерти? Значит, кто-то все-таки умер? Или это не смерть? Вот, в самом конце.
Лелька хохотала минуты три, аж пришлось водой отпаивать. Отсмеявшись и утерев слезы, она наконец объяснила:
— Это они такие пылкие в своей Италии. Любить, мол, буду до самой смерти.
— Всего-то? Жалко…
Прежде, чем делать открытие — загляни в справочник.
Архимед
Остаток воскресенья и весь понедельник поиски шли на чердаке и втором этаже и нам не мешали. Искали четверо: майор Ильин за главного, и с ним еще трое каких-то «мальчиков» в штатском. Электричество наверху наладили в мгновение ока, что само по себе стало неплохой компенсацией за беспокойство. В результате Лельку, видимо, замучила совесть, и утром во вторник она, Лелька, а не ее совесть, вызвала Никиту на кухню и, потупив глазки, раскрыла страшную тайну — показала свою загадочную находку. Майор уважительно перебрал инструменты, однако, совсем не обрадовался:
— Так я и думал. То-то меня Маргарита Львовна о технологиях спрашивала… Вещь знатная. Раритет. Только бесполезная: что Жора гравер, и без того было известно. Для суда еще могло пригодиться, а кого теперь судить? Вот если бы вы про его тайник рассказали…
— Но мы не знаем!
— Да верю, верю.
— А вы нам расскажите, что сами знаете, — когда нужно, Лелька умеет разговаривать голоском слаще клубничного варенья. — Если сложить в одну кучу все известное, вдруг какая-то идея возникнет…
— Да вряд ли, все уже более-менее ясно, осталось сами фальшивки найти, за пару дней управимся. Самостоятельные девушки, вы разве на работу не собираетесь?
— У меня одна встреча после двух, да и ту можно на завтра перенести, — честно доложила я.
— А я притворилась, что еще кое-какие документы дооформить надо, и отгул взяла… — опустив очи долу, призналась Лелька.
Майор понял, что деваться ему некуда и оглядел нас с плохо скрытой завистью.
— Н-да, хорошо быть представителем творческой профессии. Ладно, спрашивайте, — он усмехнулся, и я как-то сразу усомнилась в том, что ему вообще хотелось куда-то деваться. — А то вы от своего любопытства и неуемной энергии еще чего-нибудь учудите.
— Их все-таки посадят? — не утерпела Лелька и пояснила: — Этих, из подвала. И еще один должен быть, такой весь из себя на банковского работника похож…
— А он и есть банковский работник, — вздохнул Никита. — Только сажать их, строго говоря, не за что. Незаконное проникновение в подсобные помещения — такая мелочь, из-за которой уголовное дело никто возбуждать не станет. Разве что вы сами будете ходатайствовать, да и то вряд ли. Вот если бы вы их в доме поймали… Да ладно, этот детский сад никому не интересен, они ведь наполовину случайно в эту историю вляпались.
— Ничего себе случайно! — возмутилась Лелька. — Столько нервов своими звонками истрепали.
— Ну, это они от большого ума психическую атаку проводили.
— Так они действительно хотели этот дом купить? На какие деньги?
— Стоп, девушки, а ведь это идея, и недурная. Они были очень настойчивы?
— Мягко сказано! Полторы недели трезвонили, а дамочка, когда я ей отказала, чуть живьем меня не проглотила.
— Так-так-так. Объясняю в двух словах. Эта, как вы ее назвали, дамочка, кстати, зовут ее Лариса Владиславовна, а она себя величает Лорой, так вот, у нее в поклонниках ходит один наш… в общем, следователь прокуратуры, как раз по этому делу.
— А ты кто?
— Я розыскник, мое дело — принести мясо, из которого господин следователь будет шашлык готовить. Нормально приготовит — судьи слопают, нет — в лучшем случае отправят на доследование, в худшем просто выплюнут. Но это все неважно. Проговорился он, скорее всего, случайно. Не такого великого ума персона, чтобы и в доле быть, и чтоб никто ни о чем не догадывался. К тому же дело вообще приостановлено.
— Это он его приостановил?
— Рита! Не усложняй.
— Ладно-ладно, дальше что?
— Балбес наш проговорился про мешок фальшивых баксов, Лорочка взяла на заметку, познакомилась с Жорой, не раз бывала у него в гостях…
— Ага, и они его задавили, чтобы спокойно в доме пошарить. А тут мы с Лелькой нарисовались, так?
— Сомнительно, чтобы эта компания могла пойти на убийство. Тем более такое… ненадежное.
— А откуда вообще известно, что задавили, а не сам упал? Кто-то видел?
— Нет, свидетелей не было, он пролежал часов шесть, пока на него не наткнулись. А что касается «сам упал», так вы недооцениваете криминалистику. Травмы характерные для ДТП, микрочастицы автомобильной краски на джинсах и куртке. Хотя умер он от удара в висок. Так что, скорее всего, все-таки случайный наезд. Когда человека сбивают специально, бьют сильнее, чтобы наверняка. А тут, если бы не этот столб, о который он головой треснулся, обошлось бы тремя неделями в гипсе.
— А почему «скорее всего», а не «наверняка»?
— Во-первых, машина тормозила, и кто-то подходил к упавшему. Хотя, возможно, это была другая машина: кто-то увидел лежащего, остановился, подошел, обнаружил, что человек мертв, и во избежание неприятностей уехал.
— А во-вторых?
— А во-вторых, эксперту не очень понравился след удара на виске. Вроде ссадина там какая-то не очень типичная. Но бывает всякое, поэтому, кроме меня, своими сомнениями он ни с кем не поделился.
— Ладно, господин майор, последний вопрос: все-таки, ты за мной следил или нет?
— Ну, следил — это громко сказано. Так, походил слегка, выяснил, кто такая и что за человек. Я в отпуске, звонит Стас: поселились две девушки, да такие, что пальца в рот не клади. С хозяйкой-то все более-менее ясно было, а ты девушка загадочная.
— Можно подумать!
— Да еще из пресс-службы сообщили, что какая-то журналистка интересуется. Думаю, может, та самая «подруга»… Поглядел, решил, что с тобой все в порядке. И тут ты «зачем следил» — значит, заметила. Опять подозрительно: если все чисто, нормальный человек внимания не обратит.
— Понятно.
Неужели самое простое объяснение — личный интерес — проницательному майору не пришло в голову?
— Никита Игоревич, — в дверь просунулась голова одного из «кладоискателей», — можно вас?
— Пойдемте, девушки, понятыми будете.
Посередине кладовки лежала старая хозяйственная сумка. Через дыру в подкладке что-то виднелось. Никита извлек из дыры сверток, развернул газету, положил на пол. Сверточек был не так чтобы большой, но и не маленький: десять пачек в банковской упаковке. Никита взял одну, пролистал углы, даже понюхал.
— Хороши! Только десять? Сто тысяч? — пачки состояли из сотенных.
— Ну да. Маловато? Вот еще! — он открыл «Зингер». Внутри было пусто. — Видите, пыли гораздо меньше, чем на всем остальном.
— Значит, все-таки Лора… Пальчики на всякий случай возьмите. Вряд ли, но мало ли…
Еще пятьдесят тысяч обнаружилось в ящике с игрушками, снятом с верхней полки. Точнее, не в самом ящике, а в коробке с детскими кубиками. Знаете, такие, с выдвижной крышкой. Вот под слоем кубиков и картинок к ним и лежали плотненько уложенные пять пачек.
— Никита, а сколько у него в общей сложности могло быть?
— Я думаю, не меньше миллиона.
— Почему же он ничего, ну, почти ничего не тратил?
— Осторожничал. Он ведь знал наверняка, что изготовителей повязали. Ну, и выжидал.
— А миллион, это много? — подключилась Лелька. — В смысле объема.
Никита показал на свой чемоданчик.
— Вот примерно два таких кейса.
— Много… И все в одном месте?
— Найдем, будем знать.
— Ритка, а помнишь ту громадину, о которую я треснулась, ну, Стас еще сказал, что это наверняка Жорино произведение. Там слона можно спрятать.
