— Тетя Магдалина, — не отставала моя подопечная.
— Магдалина, — поправила я ее, — или Маша, и на «ты», ради Бога.
— Магдалина, — кивнула она. — А что ему будет?
— Завтра узнаешь, — загадочно улыбнулась я и встала. — Все, родная, по коням!
Перед выходом я демонстративно одела перчатки.
— Жарко ведь! — покосилась на меня Сонька.
— Не учи! — откликнулась я.
И мы поехали на свое черное дело. Сначала проехались по городу, просмотрели все остановки и сорвали десяток чемакинских объявлений. Потом принялись клеить свои, стараясь это делать в радиусе десяти метров от городских ГОМов. Если менты это пропустят — то я конченая дура.
Менты не пропустили.
На следующий день Сонька принесла вести — ночью к Чемакиным вломился ОМОН и бедного Коленьку куда-то увезли. Говорят, шьют статью за распространение наркотиков. Ай-яй-яй…
То-то наш шутник изумился сегодняшней ночью…
Пусть еще спасибо говорит — у меня вообще была у меня мысля тиснуть объявление в местной газетке, в разделе «Мужчина ищет мужчину». Не рой другому могилу, как говорится.
В тот же день я купила Соньке сотовый. Если еще кто-то захочет ее так подставить, так пусть хоть левый номер указывают, нечего меня позорить. Да и вообще — как без сотового в наше время?
Сонька за подарок долго благодарила, я аж устала, после чего снова завела разговор о гадком Чемакине.
— Магдалин, — тревожилась Сонька, — а его не посадят?
— Неплохо бы, — вздохнула я. — Но к сожалению — не получится.
— А что будет? — не отставала она.
— Так промурыжат семьдесят два часа, установят, что анаши у него отродясь не бывало — да и отпустят.
— Может быть ему апельсинчиков отнести в камеру? — жалобно спросила Сонька.
Я воззрилась на нее в немом изумлении.
— Так а чего, — смутилась она. — Жалко же…
— Дура ты, прости Госсподи, — вздохнула я. — Если пойдешь — я тебя знать не знаю. Ясно?
— Но ведь из-за меня пострадал, — прошептала она.
Я порылась в сумке, достала Колькино объявление о секс — услугах, положила перед ней и сурово велела:
— Читай, из-за чего он пострадал!
Сонька перечитала объявление, шмыгнула носом и буркнула:
— Гад.
— Вот — вот! — кивнула я. — А то еще на почве жалости спутаешься с ним.
— Не, не спутаюсь, — помотала Сонька головой и чему-то нежно про себя улыбнулась.
Мне такие взгляды были ну очень знакомы. Каждый день по утрам их в зеркале вижу, когда расчесываюсь.
— Влюбилась никак? — робко спросила я.
«Господи, только бы не Дэн!» — стучало в висках.
Сонька молчала, опустив голову и продолжая улыбаться.
— Рассказывай, может, чего и посоветую, — присела я около нее. — А то парни — они такие….
— Данила не такой, — подняла она на меня счастливые глаза.
Мне явственно полегчало. Хоть Васиссуалий, лишь бы не мой драгоценный Дэн.
— А он — какой, если не такой? — осторожно спросила я.
— Он ко мне не пристает, — смутилась Сонька. — Он за мной ухаживает. Не то что Колька Чемакин.
— И давно?
— С первого сентября, я в парке села на скамейку после универа книжку почитать, там и познакомились.
— А чего в гости не ведешь?
— А можно? — удивилась она.
— Нужно! — твердо ответила я. Соньке я теперь и мама и папа, если чего с ней случится — с меня два раза спустят шкуру. Сначала — маменька, потом тетя Рая.
— Ну, я завтра его приглашу, — заулыбалась она.
— Вот и славненько, посмотрю хоть, что он за человек.
— Он хороший, — мечтательно улыбнулась она. — Он лучше всех, Магдалина. А Кольке Чемакину до него как до луны.
Мда… Противопоставление Чемакину смотрелось убедительным.
Я вовсе растаяла. Раз уж такие речи ведет — значит, мой Дэн ей до лампочки. А это самое важное. И вообще… То что она влюбилась в некоего Даню — это же отлично! Просто супер! Я хотя бы спать буду спокойно, не боясь посягательств на любимого.
Тут пришел с работы пресловутый любимый и беседу мы прекратили.
Лишь за ужином я оповестила Дениса:
— Слышь, на завтра ничего не планируй! Завтра Сонька бойфренда на смотрины приведет!
— Мадемуазель влюблена? — поднял Дэн бровь.
Сонька, улыбаясь, уткнулась в тарелку.
— Замуж-то еще не звал? — подначила я ее.
— Звал, — кивнула она.
Мы с Дэном ошеломленно переглянулись.
— Кхм… уже??? — наконец спросил Дэн.
— Уже! — Сонька с неким вызовом посмотрела на нас сияющими глазами.
— А ты чего? — спросила я.
— А я не знаю, — загрустила она. — Он как-то вскользь, может и вовсе пошутил, а я радуюсь.
— Ерунда какая-то, — нахмурился Дэн. — Вы сколько друг друга знаете?
— Сударь! — вступилась я за Соньку. — Сам-то помнишь, когда мне в первый раз предложение сделал?
— У нас между первой и второй встречей было полгода на обдумывание! — твердо ответил он. — Я как раз за это время все и осознал.
— Да? — ехидно улыбнулась я. — А кто меня уверял, что на следующий день после первого свидания искал меня, чтобы сделать предложение, а?
— Так я-то тебя люблю! — терпеливо объяснил он.
— Может, Данила меня тогда тоже любит? — робко предположила Сонька.
— Может, — с сомнением сказала я. — А еще может — он вешает тебе лапшу. Молоденьким девочкам все лапшу вешают.
— Данила не такой! — жалобно сказала Сонька.
— О чем спорим, дамы? — усмехнулся Дэн. — Зови своего Ромео завтра в гости — вот и посмотрим на него.
— Точно! — поддержала я. — Звони прямо сейчас!
— А я его телефона не знаю, — смутилась она.
— О-о… — протянул Дэн, внимательно глядя на нее.
— Ну и что! — кинулась я на защиту Сонькиного бойфренда. — Ты вон меня уже гм… ну в общем, ты тоже не сразу мой телефон узнал, несмотря ни на что!
— Сразу же! — отрезал он.
— Ага, у людей спросил! — покивала я. — А я тебе его — не давала!
— А ты, Сонь, чего ж не спросишь? — повернулся к девчонке Дэн.
— Так а не у кого, — пожала она плечами. — Да и вообще — может, у него нет дома телефона!
— А сотовый? — вырвалось у меня.
Сонька посмотрела на меня укоризненным взглядом, в котором явственно читалось, что я зажралась и тихо ответила:
— Так ведь не у всех они есть…
— И как он семью собирается создавать, если у него даже на сотовый денег нет? — сурово вопросил Дэн.
Сонька на миг поникла, но только на миг. После чего она неожиданно вскинула голову и не менее сурово ответила…
— Не в деньгах счастье!
— … а в их количестве, — меланхолично согласилась я.
Сонька жалобно на меня посмотрела и тихо спросила:
— Маш, а вот если бы у Дениса денег не было, ты бы что, на него и не посмотрела?
Я задумчиво почесала за ухом, косясь на любимого.
— Ну, и что молчим? — печально вопросил Дэн. — Актуальный вопрос девочка задала!
— Так а крыть нечем, — смущенно призналась я. — С одной стороны — Соньку неохота отдавать парню, который ничего в жизни не добился, а с другой — в случае с тобой это не имело бы ни малейшего значения.
— София, отвернись! — велел любимый, радостно ухмыляясь.
— Уже, — дипломатично ответила она.
Она посидела спиной к нам минут пять, после чего снова подала голос:
— Маш, а уши тоже закрыть? Очень уж вы целуетесь громко.
— Увлеклись немного, — виновато ответила я.
— Мда, — согласился Дэн, снова устраиваясь на своей табуретке. — София, можешь обратно поворачиваться.
— Спасибо, — тихо ответила та.
— Больше ребенка смущать не смей, — буркнула я, выразительно глядя на любимого.
— Клянусь! — горячо заверил он, глядя на меня честными глазами.
Почему-то я ему не особо поверила.
На следующий день Сонька с утра пораньше ускакала на свидание, а я принялась готовиться к приему жениха.
— Господи, чем его кормить, чем кормить? — стонала я, бродя по этажам квартиры.
— А в чем проблема? — меланхолично вопрошал Дэн.
— Так я не знаю, чего парни едят! — страдальчески пояснила я.
— Приехали! — он высунул изумленное лицо из-за газеты. — А я значит не парень?
— Отлично! — кивнула я. — И чего ты ешь, вот объясни!
— Да то же, что и ты.
— Неправда! Я с утра ем мюсли, или тост с йогуртом, или салатик — а тебе надо отбивную. Верно?
— Ну, в общем-то меня и котлеты устроят, — подумав, скорректировал он.
— Ну вот видишь! Так, а теперь ответь — что бы ты хотел съесть на званом ужине?
— Магдалиночка, не разводи всего этого, а? — поморщился Дэн. — Свари пельменей, да и дело с концом. Мы, парни, создания брутальные. Чего есть на столе, то и едим. И не заморачиваемся.
— Не, — помотала я головой. — Он еще решит — ага, родичи у Соньки богатые, а ему пожалели вкусненького, пельменей наварили, значит — заранее не уважают. Надо чего-то поизысканнее.
