Что ж, он «чайник», я «кофейник», и нам не понять друг друга. Человечество вообще распадается на категории: алкоголики и трезвенники, собачники и ярые противники животных, бабники и монахи, любители поспать и вечно бодрствующие…
А еще удивляются, отчего людям так трудно достичь взаимопонимания. Но сейчас я не намерена обсуждать с Сергеем сорта чая.
– – У меня два дела, – ринулась я в атаку.
– Слушаю, – продолжал улыбаться Крыжовников.
– Сергеев арестован.
– Знаю.
– За убийство Волкова.
– Я в курсе.
– Он просил передать вам: «Подключай зеленую мартышку».
В глазах Сергея мелькнуло удивление, но потом на лице вновь засияла улыбка.
– А где вы с ним встретились?
– В милиции, – пояснила я и стала излагать историю про сумочку и драку.
Во время моего разговора дверь кабинета осторожно приотворилась, появилась секретарша, девушка в туго обтягивающих бедра джинсах. Абсолютно молча она поставила на стол чашки, сахарницу, вазочки с печеньем и конфетами, а потом так же беззвучно удалилась. Я машинально посмотрела в симпатичную фарфоровую чашечку, в ней темнел растворимый кофе. Крыжовников при всей своей улыбчивости и очаровательности предпочел, не тратя лишних слов, настоять на своем.
Сергей вздрогнул.
– Мы все уверены: Архип не виноват и скоро вновь будет с нами. Уже наняты лучшие адвокаты.
– Насколько я понимаю, улики очень серьезные. Нож с отпечатками пальцев, найденный в портфеле Архипа, его драка с Волковым, рассказы людей об их вражде, показания певицы Минны.
Крыжовников стер с лица улыбку.
– Мы справимся. Здесь, в здании на Казакова, нет ни одного человека, думающего, что Архип – убийца.
Не успел он завершить фразу, как в кабинет без всякого стука ввалился очень высокий, почти совершенно лысый парень и, бесцеремонно плюхнувшись на стул, заявил:
– Ну и че теперь? Объясни мне, за каким фигом Архип этого недоумка пришиб?
Сильный запах алкоголя поплыл по кабинету.
Крыжовников моргнул, раз, другой, третий. Потом очень четко и ясно произнес:
– Майкл, я занят, зайди позже.
– Не, – Майкл отказался покинуть кабинет, – ты мне лучше объясни, че его самого потянуло на Романа? Денег на киллера не наскреб?
– Потом поговорим, – рявкнул Крыжовников.
– Народ гудит, – не обращая внимания на Сергея, продолжал Майкл, – в принципе, Архипа одобряют, но есть и другие мнения. Ох, плохо будет, плохо! Такой удар по имиджу. Теперь только скажи: «Русское радио» – все шарахаться начнут! Вот Пугачева…
– Майкл, – Крыжовников встал, – ты Аллу Борисовну не трогай, она друзей, в какое бы те дерьмо ни вляпались, никогда не бросит. Никогда! Уж это я точно знаю. Характер у нее ой-ой-ой, но своих в беде не оставит. Я с ней в разведку пойду спокойно, потому как знаю, если меня подстрелят, Аллочка зубами до своих дотащит. А ты ступай работать.
– Вот думаю, может, лучше в отпуск пойти, – задумчиво протянул Майкл, – устал я очень. Недельки на три.
В воздухе повисло зловещее молчание. Потом вдруг дверь снова приотворилась, на сцене возникло новое действующее лицо, опять мужчина и снова лысый. Я немного удивилась: они что, тут сотрудников подбирают исключительно без волос?
Майкл тем временем, не заметив ни сгустившегося после его слов об отпуске недовольства, ни вновь вошедшего, спокойно продолжал:
– Съезжу, отдохну, авось все и устаканится, разъяснится. Хотя лично я Архипа не одобряю. За фигом за нож хвататься? Вспыльчивый он слишком, ну согласись, это его большой минус, все о нем знают. А еще в коридорах болтают, что ты и Анатолий Богдан обратились к Гарри Певзнеру.
А адвокат вам отказал, мотивируя свое поведение нехваткой времени. Только и ежу ясно, что Гарри учуял полный провал, небось скумекал: дрянное дело, тут ему не выиграть. Придется париться Архипу на нарах. Нет, надо отпуск брать.
– Ты, Майкл, сучий потрох, – спокойно заявил вошедший парень.
Майкл обернулся.
– Карлов! Поосторожней.
– Заткни кричало.
– Сам захлопнись.
Я вытаращила глаза. Кто такой Майкл, я понятия не имею, а вот фамилию Карлов великолепно знаю. Это один из диджеев «Русского радио», его имя Александр, только он мне представлялся могучим бородатым мужиком этак шестьдесят четвертого размера, а на самом деле оказалось, что ведущий – стройный паренек.
Не успела я оценить ситуацию, как Карлов подскочил к Майклу, легко сдернул того со стула, потом, словно нашкодившего котенка, дотолкал до двери и вышвырнул в коридор. Из приемной послышались звон, визгливые крики и топот ног.
Карлов спокойно взял со стола салфетку, брезгливо вытер пальцы и бросил скомканную бумажку в пепельницу. Я ощутила укол в сердце. Салфетки, которые вместе с кофе, печеньем и конфетами принесла секретарша, были ярко-розовые с золотыми буквами, из которых складывалось слово «Монте-Карло».
– Пожалуй, я попозже зайду, – меланхолично сказал Карлов и вышел.
Мы с Крыжовниковым уставились друг на друга, на лице Сергея более не было улыбки.
– Мы справимся, – вдруг сказал он, – Майкл просто мерзавец.
– У меня к вам просьба, – я осторожно приступила к основной теме беседы, – сделайте одолжение, помогите.
– И в чем проблема?
Я вытащила из кармана диск и стала рассказывать про Майю.
– Ею начал заниматься Волков? – резко спросил Сергей.
– Да, – ответила я, тут же поняв, что совершила невероятную глупость и проиграла переговоры.
Глаза Крыжовникова были теперь похожи на объектив фотоаппарата. В них что-то моргнуло, будто шторки задвинулись, взгляд стал равнодушным, наигранно-приветливым.
– Хорошо, оставьте запись, мы послушаем, – обронил он.
Но я уже знала, что стоит мне выйти из кабинета, как пластиковая коробочка вылетит в окно, а фамилия и имя Майя Капкина будут навечно занесены в черный список. Желая изо всех сил помочь девочке, я практически лишила ее всяких шансов.
– Майя ни в чем не виновата.
Кивок.
– Она вообще не из мира шоу-бизнеса.
Кивок.
– К Волкову попала случайно.
Опять кивок!
– Она совершенно его не знала.
Крыжовников повертел в руках диск.
– Принцип нашего радио прост: в эфир попадают талантливые песни, нас нельзя испугать крутыми родителями, богатыми мужьями и высокопоставленными любовниками. Если песня хороша, поставим ее в эфир. «Русское радио» зажгло много звезд. Да, если Алла Борисовна Пугачева или, к примеру, Филипп Киркоров, Олег Газманов, Николай Расторгуев скажут мне, что такой-то певец или певица представляют интерес, я прислушаюсь к мнению высококлассных профессионалов. Но если тот же Киркоров заявит: «Слышишь, я тебе заплачу, сунь эту девочку в ротацию», – ни за что не соглашусь. Хотя Филипп такого никогда не скажет. «Русское радио» гордится своей репутацией. Мы всегда говорили и будем говорить, несмотря ни на что: «Мы работаем честно, присылайте свои песни. Если мы поймем, что они талантливы, – двери к славе откроются перед вами».
Вспомните хотя бы Земфиру. Никому не известная девочка из провинции, без всяких покровителей пробила себе дорогу своей неординарностью и работоспособностью. Пишите, творите, работайте, будьте упорны – и «Русское радио» вас поддержит. Но «поющие доллары» мы никогда прославлять не станем, слишком дорожим своим незапятнанным именем. Я понятно объяснил?
– Майя талантлива. – Я цеплялась за последнюю надежду.
– Вполне вероятно.
– Ну, послушайте ее.
– Хорошо, когда будет время. А сейчас, извините, меня ждут в студии.
Едва не зарыдав от отчаяния, я пошла было к двери и тут же решительно затормозила. Стой, Виола, с какой стати ты надумала складывать лапки перед первой же трудностью? Этот мир принадлежит стойким и упорным, а ну, не сдавайся!
Твердым шагом я вернулась назад.
– Что-то забыли? – улыбнулся Сергей.
– Вы знаете, кто я?
– Звучит угрожающе.
– Я не шучу.
– Еще хуже.
Стало понятно, что он попросту издевается надо мной.
– Меня зовут Виола Тараканова.
– Вы представились с самого начала.
– Книги я пишу под псевдонимом Арина Виолова.
– Замечательно, увы, я не читал ваших произведений, но после нашего знакомства непременно куплю.
– Я уже опубликовала несколько романов!
– Желаю вам всяческих творческих успехов, – продолжал сиять улыбкой Крыжовников.
– Не перебивайте меня! Я их не просто пишу!
– Да? Очень интересно. Но, простите, я не понимаю, к чему вы клоните.
– Я ничего не выдумываю, все мои детективы основаны на реальных фактах, и мне надо…
Сергей фыркнул:
– Вы хотите сказать, что лично убиваете намеченные жертвы, а потом описываете свои ощущения в книгах! Экая вы кровожадная, а по виду и не скажешь!
И тут на меня налетел ураган чувств. Обида за глупую Майю, решившую в недобрый час стать звездой сцены, злость на ее отца, не желавшего помочь дочке, вина перед Архипом, которого я почти утопила своими показаниями, ненависть к этому противному лысому мужику, похоронившему все мечты Майи и спокойно ерничающему сейчас в своем шикарном кабинете.
