– Конечно, спасибо за комплимент, но я все же хотела бы вернуться на свою яхту или хотя бы связаться с ней… меня наверняка ищут, беспокоятся…
При этих словах Джон помрачнел и ответил резко:
– Я вам уже сказал, что это невозможно. Мобильная связь здесь не работает, лодки у меня нет, так что вам придется некоторое время провести в моей компании…
Увидев, как вытянулось Сонино лицо, он добавил:
– А сейчас мы с вами поедим, и жизнь представится вам не в таком мрачном свете.
Он собрал в охапку наколотые дрова и ловко затопил расположенную прямо на улице печь. Скоро в чугунном котелке забулькало какое-то ароматное варево.
Джон расставил на столе под старой оливой яркие тарелки и глиняные миски со свежими овощами и травами, принес большую ковригу домашнего хлеба.
– Это крестьянская похлебка из козлятины с земляными грушами, – пояснил он, поставив на стол котелок. – Меня научил готовить ее один старый грек с Крита.
– Но ведь козлятина обладает очень резким запахом, – проговорила Соня, с опаской глядя, как Джон кладет в ее тарелку огромные куски мяса.
– Просто нужно уметь ее готовить, – ответил мужчина самодовольно. – Весь секрет в том, что мясо нужно сутки вымачивать в кислом козьем молоке с диким чесноком и другими приправами. Тогда от неприятного запаха ничего не остается.
– Правда, очень вкусно! – похвалила Соня, попробовав небольшой кусочек. – Только вы мне слишком много положили.
– Это вам только кажется, – усмехнулся Джон. – Аппетит приходит во время еды. Уверяю вас: вы еще добавки попросите!
Действительно, Соня принялась уплетать похлебку за обе щеки.
Отломив кусок хлеба, она проговорила:
– А откуда же у вас свежий хлеб, если лодка привозит вам продукты только раз в месяц?
– Я его сам пеку, в этой же печи! – ответил Джон, ни на секунду не замешкавшись.
Соня ела, то и дело исподтишка поглядывая на своего гостеприимного хозяина.
Кто же он такой?
Живет здесь один, как Робинзон Крузо, пасет своих коз, печет хлеб и наблюдает за чьей-то яхтой при помощи современной техники… к ней отнесся вроде бы хорошо, но отпускать с острова не торопится…
Ну что ж, вроде бы в ближайшее время он не представляет для нее угрозы, так что можно присмотреться к нему и поразмыслить – глядишь, и представится какая-нибудь благоприятная возможность сбежать с острова и вернуться на свою яхту…
Ни на минуту не забывая делать безмятежное и глуповатое лицо, Соня продолжила с аппетитом уплетать похлебку и действительно подумывала уже о добавке. Кто его знает, этого Джона, возможно, если он поймет, что она догадалась, что он вовсе не такой безобидный островитянин, он поведет себя агрессивно. Ведь он не отпускает ее с острова, чтобы она не рассказала никому, чем он тут занимается на самом деле. Стало быть, нужно пока принять его правила игры и держаться спокойно.
Соня доела похлебку и только собралась протянуть своему хозяину пустую миску, как вдруг кусты за спиной Джона раздвинулись и раздался хриплый насмешливый голос с сильным акцентом:
– Приятного аппетита!
Джон вздрогнул и обернулся.
На краю поляны стояли те самые двое мужчин, которых Соня видела на катере. Долговязый тип с собранными в хвост темными волосами и лысый коротышка с наглыми маслеными глазками.
– Не дергайся, приятель, если не хочешь схлопотать пулю! – проговорил долговязый и направил на Джона большой черный пистолет.
Сухо щелкнул предохранитель.
– Что вам нужно, парни? – забормотал Джон испуганным, непривычно высоким голосом. – У меня нет ничего ценного, только козы и эта хижина… мне не нужны неприятности…
– Если тебе не нужны неприятности, сиди тихо и не высовывайся! – процедил долговязый. – Если будешь правильно себя вести, мы тебя не тронем. Нам не нужен ни ты, ни твои гребаные козы. Нам нужна она, точнее, то, что у нее есть… – С этими словами он показал стволом пистолета на Соню. – Она отдаст нам то, что нам нужно, и мы разойдемся как цивилизованные люди… ты все понял?
– Понял, понял… – залепетал Джон. – Мне до нее нет никакого дела, делайте с ней что хотите, только меня не трогайте…
Соня с удивлением смотрела на него.
Куда подевался тот сильный, уверенный в себе мужчина, который приютил ее в своей хижине? Теперь перед ней был жалкий, смертельно перепуганный человек с дрожащими руками и умоляющим голосом. Он даже казался теперь гораздо старше, ему можно было дать шестьдесят лет или даже больше.
Вдруг Соня заметила, как Джон сделал едва уловимое движение рукой, как будто что-то спрятал в рукаве своей рубахи… или это ей только показалось?..
– Ну а если понял, так сиди и не рыпайся! – презрительно бросил долговязый, утратив интерес к Джону, и повернулся к Соне:
– Ну что, красотка, соскучилась? Думала, мы тебя не найдем?
– Что вам от меня нужно?
– Ты прекрасно знаешь что. Отдай нам то, что тебе не принадлежит, и мы оставим тебя в покое!
«Как бы не так, – подумала Соня, пристально глядя на бандитов. – Я знаю, что вы сделали с греками на катере. Стоит мне отдать вам пластину – и вы меня наверняка убьете…»
Вслух она сказала совсем другое:
– Ладно, я отдам вам эту вещь. Она мне вовсе не нужна. Только я хочу поставить одно условие…
– Ты не в том положении, чтобы диктовать нам какие-то условия! – выпалил коротышка, обходя своего напарника и приближаясь к Соне с угрожающим видом.
– Не горячись, Луиджи! – одернул его долговязый. – Почему бы нам не выслушать девушку? Цивилизованные люди всегда могут достичь компромисса! Итак, о каком условии вы говорите?
– На этом острове нет ни лодки, ни связи. Я отдам вам то, что вы ищете, а вы доставите меня на мою яхту. Или в такое место, откуда я смогу туда вернуться.
– Почему бы и нет? – промурлыкал долговязый и протянул руку. – Отдайте мне эту вещь, и мы сделаем все, о чем вы просите. Доставим вас в любую точку земного шара.
– Я ее спрятала! – ответила Соня, стараясь держаться как можно увереннее.
– Вот как? – Долговязый постарался скрыть свое раздражение, но это ему плохо удалось. – Где же?
– Здесь, на острове.
Произнеся эти слова, она покосилась на Джона: вдруг тот продемонстрирует свое удивление и тем самым выдаст ее. Но тот был совершенно раздавлен страхом и тупо смотрел перед собой, не прислушиваясь к разговору.
– Понятно, что не в сейфе «Барклай-банка», – ухмыльнулся бандит. – Нельзя ли поконкретнее?
– Я не смогу точно описать вам это место. Я вас туда отведу.
– Вот как? – Бандит криво ухмыльнулся. – Ну что же, веди прямо сейчас.
Соня встала из-за стола и шагнула к той тропинке, по которой поднималась, когда следила за Джоном.
– Э, нет, постой! – Долговязый подошел к ней, связал руки за спиной веревкой и намотал ее конец на свою руку. – Вот так будет надежнее, а то, сама понимаешь, на горной тропинке могут случиться разные неожиданности.
Соня закусила губу от разочарования: она хотела попытаться сбежать от бандитов по дороге, но со связанными руками об этом нечего было и думать.
– Свяжи старика, Луиджи! – проговорил бандит и бросил своему напарнику вторую веревку. – Он пойдет с нами!
– Зачем он вам нужен? – спросила Соня. – Он не знает, куда я спрятала ту вещь.
– На всякий случай! – усмехнулся долговязый. – Не люблю оставлять кого-то за спиной.
Джон как бы случайно оказался рядом с Соней и едва слышно прошептал:
– Попытайся по дороге отвлечь их внимание!
Соня удивленно взглянула на него: только что он производил впечатление окончательно сломленного старика, теперь же в его глазах на мгновение появился прежний блеск…
Луиджи быстро связал Джона, и вся группа двинулась вперед по узкой тропинке: впереди шла Соня, показывая дорогу, за ней – долговязый бандит с веревкой в руке, за ним – Джон со связанными руками, и замыкал шествие коротышка.
На середине подъема Соня оступилась, охнула. Остановившись, она оперлась на левую ногу и повернулась к своему конвоиру:
– Кажется, я растянула ногу… может быть, даже вывихнула…
– Хватит выкобениваться! – рявкнул на нее бандит. – Мое терпение на пределе! Иди вперед, или я с тобой поговорю на другом языке!
– Очень больно! – проговорила Соня, но все же попробовала идти вперед. На лице у нее отразилось невыносимое страдание, она присела на камень, беспомощно отставив ногу.
– Прекрати этот цирк! – крикнул долговязый и вытащил нож. – Все, мне надоело!
– Но мне и правда больно! Может быть, вы мне поможете?
