— Разве ж ее можно оставить… Я вообще очень редко из дому выхожу.
Я представила, как она сидит целыми днями с сумасшедшей матерью. Впору и самой с катушек сойти!
— Значит, денег не хватает… — протянула я. — Но ведь можно же ту теткину квартиру сдавать?
— Пускай хоть у одного человека в нашей семье будет нормальная жизнь, — тихо ответила она.
Так-так. Почему-то мне захотелось, чтобы нормальная жизнь в этой изумительной семейке была только у нее.
— Ира, белье! — послышалось из приоткрывшейся двери ванной.
Сестра ненаглядного вскочила было, но под моим взглядом опять села на стул. Ненаглядный вякнул еще что-то, но потом ему стало холодно, и дверь закрылась.
— Значит, так. — Я задрала рубашку и вытащила свои колготки, набитые деньгами. — Слушайте, Ира, и запоминайте. — Я на глазок разделила деньги пополам и протянула ей хрустящие пачки. — Спрятать подальше и никому не показывать. Герману ничего не говорить. И вообще поменьше с ним разговаривать. Купите матери необходимые лекарства, с ней станет легче. Можете нанять сиделку и выбираться из дома хоть иногда. — При этих словах Ира оживилась, даже глаза заблестели. — Герман немножко не в себе, — продолжала я, — но не обращайте внимания, скоро ему станет легче. Главное — поменьше его жалеть. Да, вот еще что. Машины у него теперь нет. Купите ему машину — не «копейку», конечно, но попроще, ни к чему его баловать. И вообще, построже с ним, по хозяйству загрузите работой, чтобы не бездельничал. Квартиру ту спокойно можете сдать, она ему больше не нужна.
— Откуда вы знаете? — осмелияась спросить Ира.
— Совершенно точно знаю, что он никого туда больше водить не будет, можете мне поверить.
Она оглянулась, схватила с гвоздя передник в веселеньких желтеньких ромашках, завернула в него деньги и исчезла из кухни на минутку. Пока она отсутствовала, я управилась со второй половиной денег — запихнула их обратно в колготки и привязала на пояс. Очень мне понравилось, что сестра ненаглядного восприняла все, как нужно, не стала ахать; таращить глаза и восклицать: что за деньги, откуда деньги?.. За ненаглядного я могла быть спокойна, сестренка за ним присмотрит.
— Давай хоть кофе выпьем! — сказала Ира, когда вернулась.
Она заварила очень крепкий кофе и налила туда солидную порцию ликера. Я выпила, и сразу стало легче. Ира тоже порозовела. Мать за стенкой молчала, но из ванной доносилось нытье ненаглядного насчет белья.
— Пойди сам и возьми! — заорала я.
— Он все в шкафу перероет, — встревожилась Ира.
— Сам и убирать будет.
— А и ладно. Отстань ты! — крикнула она в ванную.
— Мне пора, — поднялась я, — спасибо за кофе. Главное — с Германом построже, — напомнила я в прихожей.
— За это не беспокойся! — уверенно пообещала Ира и заперла за мной дверь.
* * *
Немолодой человек, сидевший в «Жигулях» на месте водителя, снова оглянулся.
Хотя он понимал, что их никто не слышит и не видит, здесь никто не может видеть их и слышать этот разговор, но то, что он рассказывал, было так опасно, что его не покидало чувство, будто он держит в руках гранату с выдернутой чекой. Еще на полтона понизив голос, он продолжил свой рассказ:
— В тот ж день через надежного человека я нашел специалиста, исполнителя. Парень молодой, но послужной список впечатляющий. И берет дорого, но в этой ситуации не приходилось скупиться. Я дал ему наводку.
Запланировали операцию на субботу, когда эта парочка снова должна была появиться в квартире номер девятнадцать. У них все было точно по расписанию, прямо как на железной дороге, — человек усмехнулся, но сразу же посерьезнел. — Специалист проделал все точно по плану. Заранее проник в квартиру, спрятался в стенном шкафу. Когда мужчина пошел в душ, оглушил его, потом задушил девушку. Мужика засунул головой в духовку, пустил газ, протер все ручки и ушел. Расчет был на то, что соседи почувствуют запах газа, позвонят, электрический разряд от звонка, взрыв — и никаких следов. Еще один несчастный случай из-за неаккуратного обращения с газом. Однако на следующий день наружное наблюдение показало, что оба живы — и мужчина, и женщина… Я пошел на риск, повторно встретился со специалистом.
Разобрали ситуацию. Предъявил специалисту фотографию женщины, и выяснилось, что в субботу в квартире была не она…
— Что же вы раньше ему фотографию не давали? — прервал рассказ более молодой из собеседников, в его голосе проскальзывали начальственные нотки.
— Не было фотографии, сроки были очень сжатые. Снимок получили только в воскресенье.
— Очень плохо, непрофессионально, — скривился тот, кому докладывали. — Ладно, продолжайте.
— Как я понимаю, этот мужик, ловелас хренов, как раз в субботу подцепил другую девицу…
— Ну уж это-то можно было предусмотреть! — Молодой снова не удержался от реплики.
— Не скажите, — водитель «Жигулей» склонил голову, — предварительная работа показала, что он уже несколько месяцев встречается только с этой женщиной и только по средам и субботам. Я же вам говорю — прямо как железнодорожное расписание!
А тут на тебе, сбой! Я поручил специалисту самостоятельно начать наблюдение за женщиной и провести операцию в любой удобной обстановке. Он выследил ее, заминировал машину. Но ситуация вышла из-под контроля. В ее машину сели какие-то бандиты и взлетели на воздух… Самое интересное, что бандиты, судя по всему, ее же и преследовали, нашу фигурантку. Похоже на то, что в квартире на улице Ландау киллер убил связанную с бандой девицу, и братва решила провести свое следствие…
Второй собеседник слушал рассказ с живейшим интересом.
— И какова диспозиция на данный момент? — поторопил он вопросом.
— Держим наружку, поставили телефон на прослушивание… Наверное, дам специалисту последний шанс, пусть постарается.
— Хорошо, все интересное, что удастся прослушать, передавайте мне. Особенно когда будете давать киллеру наводку на операцию. Мы его подстрахуем.., по-своему подстрахуем, — тот, кому докладывали, мрачно усмехнулся. — Вахмистр должен забеспокоиться, почувствовать, что у него земля горит под ногами. Нужно подтолкнуть его к активным действиям. Но до чего же везучая эта девчонка! — В голосе прозвучало невольное восхищение. — Это уже больше чем везение.
Пожалуй, мы ее можем использовать против Вахмистра… Вы хорошо поработали, — он поднял глаза на своего собеседника и улыбнулся ему холодной невыразительной улыбкой, — вот вам маленький аванс, когда дело подойдет к концу, сумма будет значительно больше.
Перед водителем оказался плотный конверт. Тот кивнул и спрятал конверт в карман.
* * *
«С одним делом покончено, — думала я, бодро шагая от остановки автобуса к собственному дому. — Слава Богу, я больше никогда не увижу своего ненаглядного! И хоть следует признать, что если бы он не подцепил в субботу ту девку, то убили бы меня, но почему-то благодарности за это я к ненаглядному совершенно не испытываю. С бандитами я разобралась с помощью моего черного» друга, так что угрожать ни мне, ни ненаглядному больше никто не будет, а оставшиеся деньги — компенсация за моральный и физический ущерб. Однако успокаиваться мне рано, потому что какой-то козел в кожаной куртке хочет меня убить. За чтобы это? Хотя он-то, верно, и сам не знает, за что. Его наняли. Да-да, я столкнулась с профессиональным киллером, правда, не очень удачливым. Это говорит только о том, что тот, кто его нанял, пожалел денег и нанял не очень хорошего киллера. И еще, мне пока что просто везло. Да-да, вот так: всю жизнь не везло, а теперь везет. Чего не скажешь о тех трех бандитах, которые взорвались в злосчастной копейке"".
Я прислушалась к себе. "Ведь это я, совершенно обыкновенная женщина, не обладающая никакими особенными способностями, только что отправила на тот свет троих вооруженных и очень опасных бандитов.
Но, во-первых, они все трое этого заслуживали, а во-вторых, мне, конечно, сильно помог тот черный киллер". А хорошо бы и с ним тоже как-нибудь разобраться… Но, — возразила я сама себе, — главное — это знать его работодателя, а то можно утомиться, если киллеров на тот свет отправлять, и когда-нибудь очередной противник окажется ловчее меня".
Внезапно я рассмеялась. Иду и спокойно рассуждаю о таких диких вещах. Еще в прошлую пятницу я и думать не могла, что в моей жизни появится столько нового и.., интересного. Да-да, опасности и риск, даже смертельный, для меня лучше, чем дурацкая работа в магазине. Ай да Катя Дроздова, незаметная тихоня, как называли меня в школе!
Я распахнула дверь своей парадной и с размаху проскочила первые три ступеньки лестницы, как вдруг какая-то тень мелькнула в закутке за мусоропроводом. Я так и застыла с поднятой ногой. Сердце ощутимо стучало где-то внизу живота. Я боялась повернуться к мусоропроводу спиной, казалось, что тогда высунется оттуда дуло пистолета и раздастся выстрел. Мне представилось, как отвратительно я буду выглядеть, лежа на грязном лестничном полу. Господи, какая чушь лезет в голову перед смертью!
