Я подумала о Глебе, может ли Дима вызвать у него подозрения – двенадцать лет ни о каких одноклассниках речи не было, а тут вдруг появился, да к тому же историк?..
– Будет лучше, если мы скажем всем, что между нами нечто большее, чем дружба, – словно читая мои мысли, сказал Дима, – это как-то естественнее.
Услышав такое предложение, я сначала смутилась, но потом представила реакцию родственников на подобное заявление, и это меня очень развеселило.
– Да, мы скажем, что у нас серьезная симпатия друг к другу, – официальным тоном заявила я, еле сдерживая улыбку.
– Тогда нам пора перейти на «ты».
– Отлично придумано.
– Я старался.
Мы еще раз пожали друг другу руки и рассмеялись.
Диму я проводила до машины. Обменявшись телефонами, мы договорились завтра же встретиться. Когда он захлопнул дверцу и опустил стекло, я спросила:
– А ты что, действительно веришь в эти сокровища?
– Ага, – сказал он, улыбаясь, как мальчишка.
– Тогда я тоже буду верить, – уверенно сказала я.
Настроение было праздничное, я решила выпить бокал шампанского и с этой целью отправилась на кухню, хотелось петь и танцевать. Марина что-то жарила, Ромка стоял на подоконнике и вешал шторы, а Лиза крутилась у двери, поджидая, наверное, меня.
– Это кто? – спросила она.
Отличный парень, нефтяной магнат, любит меня без памяти, хочет жениться, уже сделал предложение и купил кольцо с огромным бриллиантом, мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день! Все это вихрем пронеслось в голове, но я сказала:
– Мой друг.
– Да кто с тобой захочет общаться! Говори правду: кто это?
– Это Дима, мы с ним встречаемся, – сказала я так, будто это обычное дело.
Пусть Лизка злится сколько хочет, мое равнодушие доведет ее до нервного срыва.
– Он что, ненормальный? Он слепой, или его интересуют безликие дамы за тридцать?
– Почему же, – влез Ромка, – на вид она вполне ничего.
– Тебя не спрашивают, вешай быстрее, – цыкнула на него Лизка.
Нашла себе новую жертву! Посмотрев с благодарностью на Ромку, я сказала ей:
– Я молодая красивая женщина и не виновата в том, что мужчины обращают на меня внимание, а также я не виновата в том, что они не замечают тебя.
– Думаю, ты очень ошибаешься. А чем вообще занимается твой красавчик: продает ручки в метро или распространяет рекламные листовки у магазина?
– У него «Фольксваген», – опять встал на мою защиту Ромка, – старенький, но вполне приличный, я в окно видел.
– Он преподает в университете, кандидат исторических наук.
– Я знаю, они мало получают, – слишком быстро сказала Лизка.
– Не в деньгах счастье, – пропела я.
– А вот я бы хотела кого побогаче, – оторвалась от сковородки Марина, – все же когда с деньгами, тогда лучше, спокойнее, да и уверенность в завтрашнем дне есть.
Лизка, чувствуя поддержку сестры, вздернула нос, но я-то тоже была не одна – верный рыцарь Ромка тут же вступился за меня:
– Катя права, главное – это чувство, а что деньги – пыль, да и только.
– Что ты еще можешь сказать, в твоем возрасте, да пиццу разносить, – отчеканила Лиза, наливая в стакан сок.
– Да я в автомастерской работал, нормальные деньги заколачивал, но, вот дурак, напился и заказ вовремя не выполнил, а там очень строго. У меня братан хозяйство в деревне купил, земли тридцать соток, корова, куры, я к нему летом поеду, помогать буду. Понравится, тогда там останусь, а пицца – это так, перекантоваться только.
Ромка явно обиделся, Лизка задела его мужское самолюбие и, похоже, об этом не сожалела.
– Ты хочешь сказать, что как только тебе у нас надоест, ты развернешься и уйдешь? Хорошо же устроился! Временные работники нам не нужны! – воскликнула Лизка.
Я почувствовала, что надо спасать парня.
– А слезай-ка ты, Ромка, оттуда, будем сейчас шампанское пить, – сказала я, открывая холодильник, – такое у меня настроение хорошее.
– Да я вроде как шампанское не пью, – замялся Ромка.
– Пусть сначала работу свою доделает, за просто так здесь деньги платить никто не намерен.
Я никого не собиралась слушать и не очень-то нуждалась в Лизкиных разрешениях, открыла бутылку, налила всем по бокалу и произнесла тост:
– Ура всем!
Резко глотнув шампанского, я начала кашлять.
– Вот, это тебе наказание за противный характер, – едко сказала Лизка, – вечно споришь, когда не надо.
Маринка стала колотить меня по спине, а Ромка, спрыгнув с подоконника, бросился ей помогать. Представив, что он своим увесистым кулаком начнет сейчас выбивать из меня пузырьки шампанского, я замахала руками и выскочила в гостиную. Зазвонил телефон, и я, продолжая кашлять, сняла трубку.
– Не помешал? – спросил жесткий мужской голос.
Набрав в легкие побольше воздуха, я просипела в ответ что-то нечленораздельное, вряд ли вообще похожее на человеческую речь. Да что же это такое, наверняка противная Лизка навела на меня порчу.
– Время пришло, – услышала я в трубке.
Подавив наконец-то свой кашель, я уже хотела спросить, кого пригласить к телефону, но в трубке послышались гудки.
– Ты что здесь делаешь?! – возмутилась я.
Открыв дверь своей комнаты, я увидела совершенно невероятную картину – Глеб стоял у окна и отверткой дробил штукатурку. Даже представить себе не могу, о чем он вообще думал, творя это.
От неожиданности Глеб вздрогнул и уронил орудие своего труда на пол.
– Ты разве не уехала с этим парнем? – спросил он.
– И это ты говоришь в свое оправдание? Ну, извини, что помешала, но все же хочется узнать, какого черта ты здесь забыл и почему портишь стены в моей комнате?!
– Не кричи, – зашипел Глеб, – я же извинился.
– Когда?
– Я сказал, что не знал, что ты так быстро вернешься и все это увидишь.
Может быть, он сошел с ума и вообще ничего не понимает?!
– Эта старуха жила в твоей комнате, значит, и клад здесь, у меня нет времени на всякую тактичную ерунду, – зло добавил Глеб, – мне нужны сокровища, и плевать на все, понятно?
– Поднимай отвертку и убирайся из комнаты, – гневно сказала я, – ты настолько примитивен, что не понимаешь элементарных вещей! Эта женщина никогда бы не спрятала здесь ничего, потому что ее глупые сыновья, на которых ты очень похож, в первую очередь искали бы в ее спальне!
Лицо Глеба вдруг изменилось, он подошел ко мне вплотную и тихим вкрадчивым голосом спросил:
– Ты тоже их ищешь, да?
– Я еще из ума не выжила, – соврала я, не краснея.
Он схватил меня за руку и больно сжал запястье.
– Не думай вставать на моем пути, – сказал Глеб, грубо толкая меня на кровать, – на Илью свалились денежки, и вы живете, ни в чем не нуждаясь, где же тут справедливость? Одним все, а другим ничего!
– Но ты благодаря Илье имеешь не меньше нас!
– Меньше! Не хочу получать подачки и не нуждаюсь в жалости!
Он вышел, хлопнув дверью, а я подумала, что теперь надо, уходя, обязательно закрывать свою комнату на ключ.
Всю ночь мне снились кошмары, то Глеб душил меня, то какие-то безликие тени тащили мое безжизненное тело по коридору, то мне слышался крик, и стая ворон словно по команде, срывалась с крыш и закрывала собой солнце. Проснулась я совершенно разбитая, голова гудела, а под глазами образовались синяки.
К часу пришел Дима, он принес дневник Медниковой. Это так меня взволновало и обрадовало, что ночные страхи отошли на задний план.
– Надо же, я держу его в руках, – прошептала я, открывая тетрадку, – никогда не читала ничего подобного.
– Понимаю твое волнение, со мной было то же самое.
– Нет, для тебя это был лишь шаг к разгадке, а для меня это нечто большее… Если честно, то однажды я вела дневник, записывала около месяца всякую ерунду, потом побоялась, что он попадет в руки Илье и он узнает мои тайные мысли, – я хихикнула, – сейчас-то я понимаю, что все это глупо, но тогда сильно переживала. Потом я его выбросила, но теперь жалею, почитала бы, посмеялась от души.
– Я бы тоже не отказался узнать твои тайные мысли, – сказал Дима, улыбаясь.
Ох, и опасный же он тип.
Разговаривать в гостиной мне не хотелось, и я предложила Диме прогуляться. Он с радостью согласился, и уже через пять минут мы вышагивали по тротуару в сторону ярких магазинов и шумных улиц.
– Спасибо за дневник, – сказала я.
– Не стоит, – ухмыльнулся Дима, – это же часть нашей сделки.
– Ах, ну да, совсем забыла. Кажется, у нас с тобой появился конкурент.
– И кто же это?
