Все это было очень приятно, особенно то, что Гюрза получила приказ оказывать мне поддержку. Представляю, как ее перекосило!
Но оказанное руководством доверие надо оправдывать, а как его оправдаешь, если я всю эту историю высосала из пальца? Где мне взять источник информации, которым я так необдуманно хвасталась в своих статьях?
Провожаемая традиционным напутствием Главного: «Идите и работайте!», я покинула «святая святых» и в глубокой задумчивости направилась в родной отдел.
В дверях меня встретил стонущий Кап Капыч и потащил к своему столу с горестными причитаниями:
— Сашенька, детка, выручай, на тебя вся надежда! Гюрза не отстает, требует этот проклятый эротический рассказ, а у меня Мура в командировке и нет совершенно никакого вдохновения!
Мура — это давняя и трепетная любовь нашего Кап Капыча, железная леди, директор по маркетингу на Металлическом заводе. Армейская походка, стальное рукопожатие, металл в голосе. Подозреваю, что в этом дуэте Мура играет мужскую роль. Живут душа в душу. Почему они до сих пор не поженились, остается для всего отдела тайной, но кто-то говорил, что у Муры вроде бы в Конотопе есть муж, который ни в какую не дает ей развод.
Только было я собралась в мягкой и интеллигентной форме отвергнуть наглые Петины домогательства, как из своего кабинетика выскочила Гюрза и злобно на него зашипела:
— Капитонов! Оставь в покое Александру Юрьевну! Ей не до тебя, у нее серьезная срочная работа!
Мужики уставились на нее с таким изумлением, как будто наша Анфиса неожиданно исполнила посреди отдела стриптиз. А когда она вернулась в свой гадюшник, точнее, гюрзятник, все воззрились на меня.
— Александра Юрьевна?! — в изумлении повторил Кап Капыч. — Это что же такое творится в датском королевстве?
— Сама не знаю, — ответила я почти правду, — подозреваю только, что меня хотят силой вытолкнуть на передовую, под пули.
Мишка Котенкин, не найдя слов от изумления, присвистнул и жестом коварного соблазнителя показал мне на банку растворимого кофе. Конечно, меня только что угощали роскошным напитком в кабинете Главного, а у Мишки всегда такая бурда, которую можно назвать кофе только с сильного перепоя, но зато Мишка — старый приятель и душевный человек, с ним и третьесортное пойло доставит удовольствие, к тому же срочно требовалось собрать в кучку расползающиеся мысли. г Я подсела к его столу, насыпала в чашку с отбитой ручкой полную ложку кофе и тяжело вздохнула.
— Ну, в чем дело, рассказывай! — Мишка налил мне кипяток и приготовился слушать.
— Да и рассказывать-то нечего, — пожаловалась я почти шепотом, чтобы никто больше не услышал, — выдумала историю на свою голову, а события прямо по моему сценарию легли. Антонова-то грохнули — вот теперь от меня ждут новых сенсаций.
— Ну и что? — Мишка был жизнерадостен, как всегда. — Переквалифицируйся в управдомы. То есть в частные детективы. Поговори с директором этого, как там он называется… «Домового»…
— «Домовенка», — машинально поправила я.
— Тем более. — Мишка достал из ящика стола пакет печенья.
Это было что-то новое: обычно у Мишки ничего нет, кроме кофе, а еду он клянчит у окружающих.
— Для частного детектива мне не достает пудовых кулаков, — жалобно проговорила я, — и железных челюстей. Вот из Муры, наверное, вышел бы настоящий Майк Хаммер, — при этих словах я невольно взглянула на Кап Капыча, мучившегося над своей мягкой порнографией, он перехватил мой взгляд и умоляюще простонал:
— Сашуля, как ты там пишешь — «мои соски призывно затвердели» или «зазывно отвердели»?
— Надрывно офигели, — машинально ответила я и снова повернулась к Мишке.
— Кулаки — это необязательно, — возразил тот вполголоса, — извилины гораздо важнее. Бери за образец не Майка Хаммера, а Эркюля Пуаро с его серыми клеточками. «Домовенок», говоришь? Сейчас я тебе по базе данных найду их телефон.
— Телефон я и так знаю. Лучше уж погляди, как зовут их директора. Попробую с ним поговорить.
Мишка застучал пальцами по клавиатуре и через минуту сообщил:
— Записывай. Ахтырский Борис Борисович.
Я набрала номер «Домовенка» и, услышав знакомую слезливую девицу, попросила максимально вежливо и доброжелательно, чтобы ни в коем случае не вызвать в ее памяти воспоминания о хамском звонке из отделения милиции:
— Будьте добры, соедините меня с Борисом Борисовичем!
Я готова была услышать «Борис Борисович в Москве.., или в Токио.., или на Луне…», да и вообще директора фирм очень часто бывают подставными фигурами, но девушка вполне нормальным голосом ответила:
— Одну минуточку, — и соединила меня со своим шефом.
— Ахтырский слушает, — раздался в трубке хрипловатый голос, в котором звучало умеренное хамство, выдаваемое современными мелкими бизнесменами за деловой и энергичный стиль.
— Здравствуйте, Борис Борисович, — начала я, — меня зовут Александра. Я корреспондент газеты «Невский вестник», пишу под псевдонимом Александр Кречетов.
— А-а, — прервал меня Ахтырский зло и раздраженно, — так вот кому я обязан своими неприятностями!
— Почему? В чем дело? Какими неприятностями? — весьма холодно спросила я.
— Какими неприятностями? — Голос Ахтырского зазвенел, как воздух перед грозой. — Да мне после вашей дурацкой статейки вообще житья не стало! Мало того, что мой офис обворовали, так теперь меня еще и преступником считают! С вашей легкой руки, дорогая девушка! Ко мне уже наведывались орлы из отдела экономических преступлений, и из налоговой полиции, и даже из ФСБ какой-то козел заходил! Им только намекни, они и рады на человека все повесить! Украденную у меня технику никто и не думает искать, один только раз был идиотский звонок из милиции, предлагали опознать вместо компьютера допотопную пишущую машинку — и это все, на что их хватило, а вот после вашей клеветнической заметки мне просто проходу не дают!
— Борис Борисович, — попыталась я его остановить, — нельзя ли потише? И вообще, я вам советую: сбавьте-ка обороты…
В ответ Борис Борисович издал такой звериный рык, как будто он не Борис Борисович, а вовсе даже Лев Львович.
— Мне кажется, — не дала я ему дорычать, — что у нас с вами не телефонный разговор. Давайте встретимся в спокойной обстановке. Думаю, нам есть, что рассказать друг другу. Ведь вы же сами говорите, что у вас неприятности.., так как бы эти неприятности не увеличились в размерах…
— Не о чем нам разговаривать! — произнес Ахтырский знакомую мне с детства фразу, но потом резко выдохнул и, судя по всему, одумался:
— Ладно, встретимся. Надеюсь, вы объясните мне, какого черта возвели на меня всю эту напраслину. И дадите в своей газете опровержение!
«Да и вы, может быть, кое-что мне объясните», — подумала я, но вслух сказала совсем другое:
— Когда и где мы сможем встретиться?
— Приезжайте ко мне в офис. Адрес, надеюсь, знаете?
— Извините, — я решила держаться твердо и ни на какие его предложения не соглашаться, считая, что это придаст моему блефу большую достоверность, — у меня есть основания думать, что прослушивается не только ваш телефон. В офисе у вас тоже стоят «жучки».
Директор «Домовенка» несколько секунд ошарашенно молчал.
— Кажется, вы действительно знаете о моей фирме то, чего я сам не знаю, — выдавил он наконец. — Хорошо, называйте тогда время и место.
— Знаете кафе «Марко Поло» напротив метро «Чернышевская»? Это недалеко от вашего офиса. Давайте встретимся там через час.
Это вас устраивает?
— Устраивает, — недовольно буркнул Борис Борисович, — а как я вас узнаю?
Я в двух словах описала свою непритязательную внешность: розовые джинсы, длинный белый свитер с высоким воротом, сама худая и волосы растрепаны. Он в ответ сказал, что будет в бежевом плаще и в очках с тонкой золотистой оправой.
* * *
Я выбрала это кафе по двум соображениям: во-первых, там довольно людно, а на людях Ахтырский постесняется скандалить, будет держаться в рамках приличия, а во-вторых, мне это кафе просто нравится, там замечательно варят кофе и подают вкусные фруктовые пирожные — ежевичные, черничные и разные Другие.
Пока ехала в метро, я немножко раскинула мозгами. Сначала возникла мысль, как меня угораздило так попасть? То есть я, конечно, сама хотела сделать сенсацию, но чтобы все так легло одно к одному… И, судя по тому, как зол на меня Борис Борисович, рыльце-то у него в пушку. Впрочем, совокупность визитов экономической милиции и налоговой полиции кого угодно, даже самого честного человека, способна довести до белого каления.
Ахтырского еще не было, и я заняла очередь к стойке, просматривая вывешенное на стене меню. Кроме обычных сортов кофе — эспрессо, капуччино, двойной капуччино, — мне предлагали кофе по-парижски, по-венски, по-ирландски — с ликером «Бейлис», кофе по-сицилийски с ромом и корицей, кофе с коньяком и какой-то совсем удивительный кофе с поэтичным названием «Вересковый мед».
