В Панама-Сити никто не подсел. Летчик на минутку выскочил из самолета, вернулся с обувной коробкой фирмы «Найк» и попросил Дези подержать ее в полете.
— Что там? — спросила она.
— Не знаю, мэм, но мистер Стоут велел обращаться с ней бережно. Сказал, большая ценность.
В иллюминатор Дези видела серый «кадиллак», припаркованный на площадке у терминала компании «Батлер». Рядом стоял средних лет азиат в малиновой безрукавке и лоснящихся коричневых брюках. Пересчитав пачку банкнот, он уложил деньги в бумажник. Когда самолет выруливал на взлет, азиат поднял голову и помахал — вероятно, пилоту.
Дези дождалась взлета и открыла коробку. В ней лежала темная пластмассовая банка, наполненная мелким светлым порошком, который можно было принять за сдобную муку, если б не странный мускусный запах. Дези захлопнула крышку банки, уложила в коробку и раздраженно подумала, не связался ли ее муж с наркобизнесом.
Палмер Стоут не прилетел за Дези в Гейнсвилл, потому что неожиданно позвонил Клэпли и поздравил с удачным лоббированием строительства нового моста на Жабий остров. В разговоре Клэпли упомянул, что едет к приятелю на ферму неподалеку от озера Окичоби пострелять птичек и будет счастлив, если Стоут составит ему компанию.
— К тому же с меня причитаются еще денежки, — добавил Клэпли.
Стоут выехал на 27-ю автостраду и погнал в направлении Клюистона. Через час он разыскал Клэпли, поджидавшего его в чистом поле, где не так давно выращивали помидоры. На земле были густо разбросаны зерна — приманка для голубей, и охотникам осталось лишь дождаться появления птиц. Подобная охота особого интереса не представляла, но помогала развеяться, поскольку Палмера Стоута все еще ломало с похмелья. Клэпли разбил вместительную палатку-укрытие и откупорил бутылку дорогого виски. Стоут ответно выпендрился и достал из кармана охотничьего жилета две большие сигары. Мужчины выпивали, попыхивали сигарами и врали о своей доблести в постели, пока не появились птицы. Палатка была достаточно вместительной, и охотники, одновременно паля из дробовиков, всего за два часа настреляли сорок одного голубя. Лишь нескольких птиц подстрелили в воздухе, а остальных угрохали на земле, пока те клевали приманку. Даже собака не понадобилась, поскольку все голуби полегли в двадцати ярдах от палатки, где для них были рассыпаны кучки корма.
Смеркалось, и охотники, прекратив стрельбу, сняли наушники. Клэпли собирал истерзанные дробью тельца и бросал в спортивную сумку. Стоут повесил на плечо дробовик дулом вниз и, пошатываясь, брел следом.
— Сколько вам этой вкуснятинки? — спросил Клэпли.
— Много не надо, Боб. Несколько штук для меня и жены.
Дома протрезвевший Стоут сообразил, что Роберт Клэпли забыл отдать чек на 50 000 долларов.
Когда приехала Дези, Палмер на кухне ощипывал голубей. Он хотел обнять жену, но та отстранилась.
— Расскажи, что произошло, милая, — сказал Стоут. — Ты в порядке?
— Как будто тебе не все равно.
Затем почти час Стоут просил прощенья: за то, что набрался прошлой ночью и не заметил отсутствия Дези; что не прилетел за ней в Гейнсвилл; что не встретил сам в аэропорту Форт-Лодердейла (хотя прислал машину с шофером!); что ничего не сказал про ее странное облачение — мешковатые тренировочные штаны и оранжевую сетчатую майку с эмблемой футбольной команды Флоридского университета, в спешке купленные в студенческой книжной лавке; что не спросил сразу — может, похититель ее изнасиловал или издевался над ней; что разложил на кухонном столе убитых птиц.
— Что ж ты даже не спросишь про Магарыча? — сказала Дези.
Стоут опять извинился, что не в должной мере озабочен похищением любимца.
— Где он, киса?
— Все еще у похитителя.
— Просто безумие!
— Это еще цветочки.
— Сколько он хочет?
— Деньги его не интересуют.
— А что?
Дези передала все, что велел странный юноша — похититель собак. О том, что сама навела его на проект «Буревестник», она умолчала.
Услышав требования похитителя, Стоут хмыкнул.
— Палмер, он настроен серьезно.
—Да ну?
— Лучше сделай, как он хочет.
— А то — что? — спросил Стоут. — Он убьет мою собаку? Мою собаку?
— Он так сказал.
Стоут опять усмехнулся и принялся ощипывать птиц.
— Полно, Дез. Самый распоследний сумасшедший не причинит вреда лабрадору. Особенно Магарычу — в него все по уши влюбляются.
Совершенно вымотанная, Дези тупо смотрела, как муж методично выдергивает серые перышки и складывает в бархатистую кучку. Ощипанные голуби казались чересчур тощими — и есть-то нечего. Выпирающие грудки, тушки некрасиво испещрены пурпурными дырочками от дроби.
— Да, чуть не забыл, — сказал Стоут. — Как посылка из Панама-Сити?
— На веранде, — ответила Дези. — Кстати, что в ней?
— Бумага.
— В банке?
— Ну... да, — замялся Стоут. — Чтоб не отсырела... Такая качественная... Тисненая.
— Не пори ерунды, Палмер. Там порошок.
— Ты открывала!
— Да. Мой муж — торговец героином! Не удивительно, что ты не хотел переправить посылку почтой.
Стоут запрокинул голову и расхохотался:
— Героин? Ты полагаешь, я торгую героином? Полный отпад!
— Тогда что там? — сердито спросила Дези. — Что в банке? Говори, Палмер!
Стоут рассказал и добавил:
— Я хотел, чтобы это стало сюрпризом.
— Сексуальный порошок из носорога? — Дези смотрела в упор.
— Киса, совсем не обязательно, что зверя из-за этого убили. Это все болтовня.
— Ты несносен.
— Просто подумал, будет небольшой оживляж. Ну? Попробовать-то можно?
Дези молча поднялась и пошла в спальню.
— Ты не проголодалась? — бодро крикнул ей вслед Стоут. — Мариса уже разжигает мангал.
Он еще минут сорок пять возился с головами и кожицей голубей. Не желая, чтобы мусорное ведро провоняло потрохами, Стоут завернул их в оберточную бумагу и пронес через задний двор и живую изгородь к ухоженным владениям соседей Кларков, где швырнул в пруд с карасями. Он по случайности знал, что Нед и Сьюзан Кларк отправились в поездку по казино Нассау.
Вернувшись в дом, Стоут отпустил кухарку, положил голубей в холодильник и долго стоял под горячим душем, раздумывая, что делать с Дезиратой. Он не поверил в историю с похищением и лишь утвердился во мнении — дело нечисто, у Дези, похоже, тараканы в голове. Может, она взбрыкнула и смылась с каким-то парнем, а потом передумала. Или просто психанула и понеслась неведомо куда. Маниакальная депрессия, синдром раздвоения личности — Стоут слыхал об этих заболеваниях, но смутно представлял симптомы. Учитывая странные события последних суток, вполне можно заподозрить, что несчастная супруга замешана в том, что изуродованы прекрасные чучела, изгажен красный «БМВ», а в его роскошную машину напустили жуков-говноедов. Очень похоже на правду.
Может, она так взывает о помощи? У малышки явно слегка поехала крыша, размышлял Стоут.
С Дези происходит нечто странное. А россказни про собаку? Этого Стоут уразуметь не мог. Что же она сделала с беднягой Магарычем и зачем?
Стоут вытерся и залез в постель. Обнял Дези и почувствовал, как она напряглась.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он.
— Как никогда.
— Приятно пахнешь.
— Надеюсь, лучше, чем куча дохлых голубей.
— Милая, ты расстроена. По-моему, нам надо поговорить.
— А по-моему, нужно вызвать полицию.
Дези понимала — Стоут этого не сделает, но ее злило, что у него и мысли подобной не возникло. Любой заботливый муж тотчас бы связался с властями, после того как захватчик вломился в дом и похитил его жену! Даже если это не настоящее похищение, пусть она сама уехала, но ведь Палмер этого не знает.
— Милая, мы не можем вмешивать полицию.
— Почему это? Ты же сказал, он не причинит собаке вреда. Так что мы теряем?
— Все это попадет на телевидение и в газеты, вот почему. Клиенты полагаются на мою незаметность и сдержанность, — объяснил Стоут. — Это была бы катастрофа. Я стану посмешищем. «Похититель собак уделывает влиятельного лоббиста». Мать честная, представляешь газетные заголовки? — Дези высвободилась из его объятий. — Да мне после это и носу нельзя казать ни в Таллахасси, ни в Вашингтон. Поверь, я бы стал притчей во языцех. Представь, что будет с моим бизнесом.
— Прекрасно, — отрубилаДези.
— Не волнуйся. Мы вернем нашу псину.
— Тогда выполни требования маньяка. Это единственный способ.
Палмер деланно вздохнул и отвалился навзничь.
— Не единственный, уж поверь мне.
Дези повернулась к нему.
— Пожалуйста, сделай, как он сказал.
— Ты шутишь?
— Речь всего лишь о мосте, Палмер. Какой-то паршивый мост на гнусный островок. И без него прекрасно обойдутся.
